Экзамен пдд в израиле

Многие репатрианты планируют учиться водить и оформлять водительские права уже в Израиле. Обучение вождению начинают рано: уже в 16 лет молодой израильтянин получает право сесть за руль под контролем преподавателя. Это особенно актуально для детей репатриантов, которые могут стать обладателями водительских прав в таком молодом возрасте. Чтобы обучение и экзамены прошли успешно, следует заранее изучить локальные особенности вождения и порядок получения документов.

Оформление прав в Израиле: с чего начать?

Каждый будущий водитель в первую очередь обязан пройти медкомиссию, чтобы оформить «тофес ярок». В этот бланк вносят информацию о прохождении медосмотра с обязательной проверкой зрения, а затем ставят отметку об окончании учебы. «Тофес ярок» выдают во время проверки остроты зрения в любой оптике. Там же будущего водителя фотографируют: именно эта фотография в будущем будет на водительских правах.

После этого претендент на удостоверение должен пройти осмотр семейного врача, который, при необходимости, может направить на осмотр к другим специалистам. При отсутствии противопоказаний, будущий водитель получает право начать обучение.

Особенности обучения вождению

Все инструкторы в Израиле прикреплены к автошколам, однако теоретических занятий в таких учреждениях нет. Правила дорожного движения будущий водитель может выучить самостоятельно: информация о ПДД доступна в открытых источниках. Например, на сайте Lamed можно даже выбрать русский язык и выучить все правила в удобном формате. Ресурс содержит обучающие программы по управлению основными видами транспортных средств.

Количество обязательных уроков вождения в Израиле значительно больше, чем в России: будущему водителю необходимо «откатать» 28 занятий с инструктором. Именно такое количество считается оптимальным для водителя-новичка, чтобы он смог уверенно чувствовать себя на дороге. После самостоятельного изучения ПДД и завершения практической подготовки будущий водитель с бланком «тофес ярок» получает право прийти на экзамены в сертифицированное учреждение Министерства транспорта.

Подать заявку на гражданство

Экзамены для будущих водителей

Претенденту на водительские права необходимо успешно сдать два теста:

1. Теоретическая часть. Экзамен состоит из 30 вопросов, из которых нужно правильно ответить как минимум на 26. Доступные языки сдачи теста: русский, иврит, английский, испанский. Если потенциальный водитель допустил больше четырех ошибок, он получает право пересдать теорию через сутки, когда аннулируются предыдущие результаты теста. Лимита попыток пересдачи нет, но каждый раз за возможность сдать экзамен нужно заплатить, поэтому лучше сразу хорошо подготовиться и выучить правила дорожного движения.
2. Практическая часть. Допускаются за руль только те претенденты на права, которые показали высокий уровень теоретических знаний. Экзамен по практике проводят не на специальной тренировочной площадке, а на дорогах города.

В случае успешной сдачи практических навыков, человек получает официальное право водить машину. Чтобы оформить долгожданные права, нужно подать в местное отделение Министерства транспорта пакет бумаг. Новый водитель получит временный документ, который выглядит как квитанция. Постоянный вариант водительских прав с фотографией будет готов через некоторое время: их отправят по почте. На правах указывается категория, срок действия документа. Также на них может быть примечание о необходимости носить очки во время управления транспортом.

Условия вождения сразу после получения прав

Интересная особенность законодательства Израиля заключается в том, что в течение 6 месяцев с момента оформления прав с водителем-новичком младше 24 лет обязан ездить опытный сопровождающий, несмотря на законное обладание документом. Первые 3 месяца «надзиратель» должен быть постоянно в машине, а последующие 3 — только в ночное время суток. Только после этого новоиспеченный водитель получает право садиться за руль самостоятельно. Это положение относится только к молодым людям в возрасте от 16 до 24 лет. Для людей старше предусмотрена другая особенность: первые 2 года с момента действия прав на машине новичка должна быть табличка «молодой водитель».

Помощь в подготовке к сдаче экзамена на водительские права в Израиле

Чтобы начать готовиться к экзаменам еще в период планирования репатриации, будущему жителю Израиля стоит начать изучение теории ПДД страны. Также важно заранее решить, как будет удобнее: стать обладателем прав в России и подтвердить их в еврейской стране или пройти всю процедуру уже в Израиле.

Ответ на этот и другие вопросы, которые касаются переезда репатриантов в Израиль, можно получить у экспертов центра репатриации «Герцль». Специалисты подскажут поэтапный алгоритм получения водительских прав и дадут важные рекомендации по подготовке к сдаче экзаменов.

Через несколько месяцев после моего приезда в Израиль, когда я уже начал немного ориентироваться, я вспомнил о том, что у меня есть российские водительские права, и что не плохо было бы получить израильские. Я подробно изучил ситуацию в интернете, и выяснил, что для получения израильских водительских прав нужно предъявить российские и сдать тест на вождение автомобиля. Сдача экзамена по правилам вождения автомобиля не требуется.

Права на вождение легкового автомобиля у меня были с конца 1980-х годов. К моменту моего приезда в Израиль мой стаж водителя легкового автомобиля был свыше 20 лет, и сдать экзамен по вождению автомобиля для меня не составит никаких проблем. Но. В середине 1990-х годов я в России закончил курсы по обучению вождения грузовика, откатал положенные 10 часов, сдал соответствующий экзамен по вождению грузовика и получил водительские права на управление грузовиком. С тех пор я к грузовым автомобилям близко не подходил.

Мои «грузовые» права периодически вызывали насмешки и улыбки у российских гаишников. Самый весёлый случай, связанный с моими взаимоотношениями с ними, произошёл где-то в середине 1990-х годов, как раз в период после получения «грузовых» прав. Я тогда ездил на небольшой машинке марки «Ока. «Ока» тогда собиралась в России на двух заводах – на «АвтоВАЗе», и соответственно, машины, собранные на этом заводе, официально назывались «ВАЗ-1111», и на Серпуховском автозаводе, на котором в советское время собирались автомобили для инвалидов. «Ока», собранная на этом автозаводе по лицензии «ВАЗа», носила официальное название «СЕАЗ-1111», которое было известно далеко не всем гаишникам. А я ездил именно на такой машине.

Раннее питерское холодное осеннее туманное утро. У меня в машине запотело заднее стекло, обогреватель еще не успел его прогреть. Я что-то нарушил на проспекте Добролюбова, и меня сзади остановила патрульная машина, включив, наверное, для устрашения все мигалки и сирену. Я тут же остановил машину у обочины, открыл дверь и вышел из неё и протянул подошедшему гаишнику своё водительское удостоверение и технический паспорт автомобиля. Гаишник, наверное, был после ночной смены и слегка тормозил. Сначала он взял технический паспорт и долго не мог ничего понять. Наверное, с машиной марки «СЕАЗ-1111» он столкнулся первый раз в жизни. «Это что?» — спросил он, показывая на мою машину. «ОКА» — «А почему здесь написано «СЕАЗ-1111?» — «Эта машина «ОКА» собрана на Серпуховском автомобильном заводе и поэтому называется «СЕАЗ». «А, сказал гаишник, — Ну, ладно». Дальше он взял мои водительские права. Последовала ещё одна пауза. В правах были поставлены право вождения легкового автомобиля, право вождения с прицепом и право вождения грузовика. Гаишник недоумевающе смотрел на меня, на агрегат под названием «СЕАЗ-1111» и на «грузовые» права «с прицепом». «Это твои права?» — «Мои», — «А зачем тебе права на грузовик с прицепом, если ты ездишь на этой штуке?». В общем, меня отпустили, даже не взяв у меня никакого штрафа за мелкое нарушение, из-за которого меня остановили.

Когда я начал выяснять в израильских автошколах подробности, мне посоветовали сразу сдавать экзамен на право управление грузовиком. Я понял, что преподаватели, скорее всего, правы. Это был мой второй или третий месяц пребывания в Израиле, язык иврит я ещё толком не знал, разговаривал и понимал его пока ещё плохо. Работу по своей специальности я тогда ещё не нашёл. В то время я работал разнорабочим в магазинах, раскладывал товары по полкам. После получения водительских прав на право вождения грузовика я смог бы работать водителем грузовика и получать более высокую зарплату. Еще раз – мне тогда было 47 лет, я был в чужой стране без языка и без работы по специальности. Я работал с семи утра, по вечерам учился на языковых курсах. И мне нужно было зарабатывать деньги, чтобы кормить семью – моя жена из-за болезни иногда не могла выходить из дома, не то, что работать. И я ни одного часа ранее никогда не работал водителем грузовика. Будучи фактически в безвыходном положении, я решил рискнуть.

Обучение вождению на грузовике в Израиле было тогда и является сейчас достаточно дорогим удовольствием. Один час обучения стоил 140 шекелей, что по тогдашнему курсу составляло около 40 долларов. Минимальный курс вождения, который нужно было пройти, составлял, как и в России, 10 часов.

Автошкола по вождению представляла собой вагончик (см. фото) на заднем дворе местного ГАИ, точнее, подразделения, ответственного за все вопросы, связанные с выдачей прав и разрешений в центре Израиля, на иврите – «Мисрад ришуй», расположенного даже не в Тель-Авиве, а на самом севере израильского города Холон, примыкающего с юга к Тель-Авиву, недалеко от крупной больницы Вольфсон.
Водители- преподаватели сидели на пластмассовых креслах рядом со своим «офисом». Я подошёл к ним. На своём плохом иврите я объяснил им, что мне нужен преподаватель по вождению грузовика, желательно, знающий русский язык. На моё счастье, среди них был один, родившийся в Болгарии и относительно хорошо говоривший по-русски. Его звали Ури, он откликался также на имя Юрий. Во время занятий я старался говорить с ним на иврите, он мне отвечал и давал указания по-русски.

В разговоре с преподавателем я немного преувеличил свой опыт вождения грузовика, но наотрез отказался выезжать на нём куда-нибудь, пока не покатаюсь на площадке (см. фото). Самым страшным было первое занятие и первая поездка. Когда я сел за руль в высокое водительское кресло и завёл двигатель, услышал его звук, почувствовал мощь мотора, я почувствовал ощущение ужаса. Но отступать было некуда. Я включил передачу и медленно поехал. Ощущение ужаса оставалось, но руки и ноги как-то сами на автомате делали своё дело. Я медленно и осторожно на второй передаче сделал несколько кругов по стоянке, потом выехал на площадку, несколько раз заезжал, вставал и съезжал с эстакады. Где-то через пол-часа , я, что называется. «почувствовал» машину. Уже на втором занятии мы выехали в город. Я совершенно не знал района, где мы катались, учитель говорил, куда поворачивать. Единственно, что я просил его предупреждать меня заранее перед поворотами, чтобы я успел спланировать манёвр. Сначала я ехал по городу медленно, но в конце второго занятия я спокойно переходил на третью и на четвёртую передачи, непрерывно переключая ручку переключателя скоростей.
Как это ни странно, но серьёзных ошибок я не совершил. Один раз заехал в повороте колесом на тротуар, и Ури строгим голосом резко сказал, чтобы я больше так никогда не делал, — в Израиле это мелкое для России нарушение считается очень серьёзным. В каком -то проезде между домами и между стоящими машинами две полосы в одном направлении сужались до одной. Я ехал в этом проезде в левой полосе с небольшой скоростью, что-то между 30 и 40 километрами в час, и тут справа меня попыталась подрезать легковая машина. Я спокойно продолжал ехать в своём левом ряду, перед легковушкой справа возникло препятствие, и она вынуждена была притормозить и остановиться. Хозяин легковушки возмущённо загудел в клаксон, мой преподаватель сказал мне, что я должен был его пропустить. Я до сих пор не понимаю, почему я должен был там его пропускать.

Остальные занятия были менее интересными, менее волнительными и были более рутинными. Я просто спокойно катался по окрестностям «мисрад ришуя». На каждое занятие (вождение одного ученика продолжалось 40 минут) я приезжал заранее и катался пассажиром вместе с Ури и с ещё одним учеником. Мне было жутко интересно. Во-первых, я изучал окрестности, улицы, перекрёстки. Во-вторых, я видел, какие ошибки совершает ученик, и как Ури их исправляет. Время катания было достаточно напряжённым – занятия по вождению происходили обычно около четырёх – пяти часов дня, и в это время на улицах было достаточно много машин.
Где-то после шестого-седьмого занятия я начал просить своего преподавателя назначить меня на экзамен. Тут он мне снова напомнил про необходимые 10 учебных часов. В конце концов он понял, что я действительно хочу сдать экзамен. После 9-го занятия он наконец-то назначил экзамен на время с 7-ми до 8-ми часов утра, а последнее занятие – на время 6 часов утра. В Холоне. Я, с одной стороны, обрадовался, что наконец-то я смогу попробовать сдать экзамен, но как попасть из Рамат Гана в Хулон к 6-ти часам утра? Я посмотрел расписание автобусов, и понял, что необходимые мне автобусы начинают движение около 6-ти часов утра, и на них я могу попасть в Холон только к 7-ми часам утра.

Оставался единственный вид транспорта – это такси. Местные израильтяне просто бы заказали бы вызов такси к своему дому. Но я этого не мог сделать, так как я тогда еще почти не разговаривал на иврите. И я даже не знал телефонных номеров вызова такси. Но я точно знал, что у центральной железнодорожной станции Тель-Авива такси стоят и днём, и ночью. Рано утром, в 5 часов утра я вышел из дому, за пол часа дошёл пешком до железнодорожной станции, смог объяснить водителю такси, куда мне надо. Для меня тогда это был практически бытовой подвиг.

Последнее занятие перед экзаменом оказалось более коротким. Ури кроме меня пригласил на него еще одного ученика, который тоже должен был сдавать экзамен, и мы с ним катались по полчаса. Ури в основном рассказывал про экзамен и всю дорогу давал советы. Один из советов был очень важным. Перед началом движения грузовик парковался вплотную к тротуару, причём последнее движение грузовика назад происходило с вывернутыми полностью влево, до упора, передними колёсами. После окончания парковки задним ходом колёса ставились параллельно тротуару, сзади вплотную стояла запаркованная там ранее машина. Выехать из этого места можно было только одним способом – перед началом движения вывернуть руль до упора влево. Иначе можно было стукнуть стоящую спереди машину.

В семь часов, после того, как я запарковал грузовик на обочине какой-то улицы в Холоне, к нам подошёл экзаменатор -спокойный лысый здоровый дядька в очках. Первым поехал другой ученик, мы с Ури стояли и ждали, пока они вернутся. Вторым, около половины восьмого утра, надо было ехать мне.

Всё это утро я нервничал. Сильно нервничал. Очень сильно нервничал. Я проговаривал про себя фразы из книги «Искусство быть собой» Владимира Леви, и в конце концов добился нужного внутреннего психологического состояния, необходимого для сдачи экзаменов – спокойствия и уверенности. У меня было полчаса времени, когда катался другой ученик. Наконец, подъехал наш грузовик, Ури сменил в кабине другого ученика и запарковал грузовик вплотную к тротуару между двумя легковыми машинами. Я сел за руль, в кабине справа сидел проверяющий. Я поздоровался с ним, получил от него разрешение начинать сдачу экзамена, вывернул руль до упора влево, показал левый поворот, пропустил машины и выехал из места, куда Ури поставил машину.

После того, как я успешно отъехал от тротуара, мы выехали на трассу. Маршрут проходил по различным улицам – и по широким многополосным проспектам, и по узким улицам в две полосы. Это был утренний «час пик», на улицах было много машин, на тротуарах – много детей и родителей с детьми. В Израиле занятия в школах начинаются в 8 часов утра, и как раз во время моего экзамена, с полвосьмого до восьми часов утра, детей на улицах было очень много.

Правила сдачи просты – поездка без преподавателя, только с проверяющим. Проверяющий сидит и говорит «налево» — «направо» на иврите. Это значит, что нужно поворачивать в указанную им сторону. Если ничего не говорит, подъезжая к перекрёстку – нужно ехать прямо, продолжать движение.

По дороге было два момента, когда проверяющий указывал мне, что мне нужно делать. Перекрёсток, две полосы в прямом направлении, две полосы встречного движения. Мне нужно прямо. За перекрёстком – пробка. Включается зелёный свет. «Са (езжай!» — приказал мне «бохен» (проверяющий (ивр.)) – «Эйн маком» (нет места) – отвечал я ему на своём плохом иврите. «Са!» — «Эйн маком!» -«Са!» — «Эйн маком!». Так мы с ним препирались некоторое время. Я стоял на месте, машины сзади возмущённо гудели, машина из соседнего левого ряда выехала на перекрёсток и там застряла. Зелёный свет сменился красным, и машины, следовавшие в поперечном направлении, не могли выехать на перекрёсток из-за выехавшей на него соседней легковой машины. Теперь уже возмущённо гудели со всех сторон. Наконец соседняя машина выехала с перекрёстка, все машины, следовавшие в поперечном направлении проехали перекрёсток, красный свет поменялся на зелёный, и я спокойно проехал этот перекрёсток. «Каха царих линсоа» (Так нужно ездить — ивр.), сказал я с ужасным акцентом своему проверяющему, и он вынужден был со мной согласиться.

Чуть позже я оказался перед мусоросборочной машиной, стоявшей в правом ряду с аварийными огнями. Два мусорщика подтаскивали к машине мусорные баки и закрепляли их на ней сзади, баки медленно поднимались и опрокидывались, вываливая мусор в машину. Баков в этом месте было много. Объехать эту мусоросборочную машину в этом месте по правилам дорожного движения я не мог, – ограничивающая движение в попутном направлении белая сплошная линия в этом месте как раз приближалась к тротуару, а две попутных полосы переходили в одну. Чтобы объехать слева стоявшую у обочины мусоросборочную машину, мне нужно было пересечь белую сплошную линию. Я встал, дожидаясь, когда мусорщики закончат уборку мусорных баков. Сзади меня начали накапливаться машины, которые тоже не могли проехать — уже из-за меня. Их водители начали возмущённо гудеть. «Са! (Езжай! – ивр.), — приказал мне проверяющий. – Асур! (Запрещено! – ивр.), — ответил я, продолжая стоять на месте. – Са! – Асур! Кав лаван! (Запрещено! Белая линия – ивр.) – отвечал я. – Са!». После третьего указания проверяющего я всё-таки поехал, показал левый поворот, сзади никого не было (все стояли за мной), спереди –тоже. Я пересёк сплошную линию, объехал мусоросборочную машину и вернулся в свой единственный правый ряд.

Если бы это было в России, гаишник бы наверняка отдал бы мне команды: «Остановиться, припарковаться, выйти из машины!», экзамен бы на этом закончился из-за серьёзного нарушения правил дорожного движения. Я не должен был подчиняться командам проверяющего, если за этим последует нарушение ПДД. Но это был Израиль, и я продолжил сдавать экзамен.

По дороге во время движения я спокойно разговаривал с проверяющим, рассказывая ему историю своей жизни здесь – на том плохом иврите, на котором я тогда говорил. При этом я совершенно спокойно ехал, глядя на дорогу и по всем сторонам. Во время остановок на перекрёстках я оборачивался к проверяющему, и разговаривал с ним, глядя в его сторону. Это было сделано правильно – он почувствовал мою уверенность и спокойствие.

Единственные ошибки, которые я допустил во время движения, были достаточно забавными. Мы ехали по широким улицам и проспектам, где на перекрёстках был разрешён левый поворот с двух полос. Я ехал на грузовике, я был обязан двигаться в правом ряду. И поворачивать налево я мог не только с самого левого ряда, а со следующего, продолжая после поворота налево движение в крайнем правом ряду. Но в Питере я привык ездить на легковой машине и поворачивать налево с крайнего левого ряда. В результате на каждом крупном перекрёстке при повороте налево я выполнял странный для Израиля «противозенитный» манёвр. Я на этом грузовике вежливо и аккуратно оттеснял едущие слева машины и перестраивался в левый ряд. Проехав левый поворот, после перекрёстка я начинал аккуратно перестраиваться уже вправо, так как я ехал на грузовике и должен был ехать на нём в крайнем правом ряду. Всё это сопровождалось недовольным гудением соседних машин. Наконец, где-то на третьем перекрёстке моему «бохену» (проверяющему – ивр.) это надоело. Увидев, что я опять собираюсь перед перекрёстком перестраиваться влево, он спросил меня, что я собираюсь делать. «Поворачивать налево», — отвечал ему я. «А зачем ты перестраиваешься налево?» — спросил он меня. Тут я понял свою ошибку. Мне пришлось объяснить проверяющему, что я привык поворачивать с крайнего левого ряда.

Весь экзамен по вождению грузовика занял полчаса. Я приехал на место начала экзамена, забрал своего преподавателя Ури, и мы поехали к офису полиции, где проверяющий должен был сообщить Ури о том, сдали его подопечные экзамен, или нет. Ури забрал следующих двоих учеников и поехал с ними на экзамен. Через час он вернулся, и пошёл выяснять, сдал я экзамен, или не сдал. На обратном пути с экзамена я сказал Ури, что я уверен, что я экзамен сдал. Ури был совершенно уверен в том, что я экзамен не сдам, и что мне нужно будет брать дополнительные часы вождения. Мой преподаватель видел, как я неуверенно ездил на уроках вождения, но он не видел, как я уверенно ехал во время экзамена.

Ури вернулся ко мне с очень удивлённым видом и сообщил мне, что экзамен я сдал. Я ему сказал, что был в этом совершенно уверен. Ури сказал, что в Израиле очень мало людей, не имеющих опыта вождения грузовика, которые сдают этот экзамен с первого раза. «Ата – гибор исраэли!» («Ты – герой Израиля!» — ивр.), добавил Ури.

#водительскиеправа #экзамен #экзаменнаправа #правовождения

Добавить этот блог в друзья

Фейсбук
ВКонтакте
Твиттер