Говори мама говори екимов текст егэ

Текст Екимова Б.

(1)По утрам теперь звонил телефон-мобильник: «(2)Мама, здравствуй! (3)Ты в порядке? (4)Молодец! (5)Вопросы и пожелания? (6)Целую, будь-будь!»

(7)Коробочка тухла, смолкала. (8)На это чудо чудное старая Катерина дивилась, не могла к нему привыкнуть. (9)Вроде малость — спичечный коробок. (10)Никаких проводов. (11)Лежит- лежит — и вдруг заиграет, засветит, и голос дочери послышится.

(12)—Одно слово — мобила! — горделиво повторяла Катерина слова городского внука. —(13)Нажал кнопку, и враз —Мария, другую кнопку нажал — Коля. (14)Кому хочешь, жалься. (15)И чего нам не жить? (16)Зачем уезжать, хату кидать, хозяйство бросать?

(17)В последние годы она уезжала зимовать к дочери в город. (18)Но с хутором, с гнездом насиженным так трудно расставаться. (19)Куда девать малую живность: Тузика, кошку да кур? (20)Распихивать по людям?.. (21)И о хате душа болит. (22)Вот и думала опять: ехать, не ехать?.. (23)А тут ещё телефон привезли на подмогу — мобилу эту самую. (24)Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. (25)Обычно звонила дочь из города по утрам:

(26)—Мама, здравствуй! (27)Ты в порядке? (28)Молодец. (29)Вопросы есть? (30)Вот и хорошо. (31)Целую.

(32)Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла. (33)На следующий день то же самое: «Мама, слышишь меня?.. молодец… целую… будь-будь».

(34)—Не телефон –свиристелка, —ворчала старая женщина. —(35)Прокукарекал: будь-будь… вот тебе и будь, а тут…

(36)А тут, то есть в жизни стариковской, было много всего, о чем рассказать хотелось, о чём посоветоваться думалось.

(37)—Мама, слышишь меня?..

(38)—Это ты, доча! (39)А голос будто не твой, какой-то хрипловатый, как у деда старого, словно ты хвораешь. (40)Ты не болеешь? (41)Гляди одевайся теплей. (42)А то вы городские — модные, платок пуховый повяжи, и нехай глядят. (43)Здоровье дороже. (44)А то я ныне сон видала такой нехороший. (45)Вроде на нашем подворье стоит не то коза, не то лошадь…

(46)—Мама, — донеслось строгое. —(47)Мы же тебе объясняли: деньги.

(48)—Прости Христа ради, — опомнилась старая женщина.

(49)И впрямь ведь упреждали тогда, когда телефон привезли, что он дорогой и нужно говорить только о самом главном. (50)Но что оно в жизни, главное? (51)Особенно у старых людей?..(52)И в самом деле ведь привиделась ночью такая страсть…

(53)Вот и ещё прошёл один день. (54)А тут слегка подморозило. (55)Шла-шла, запнулась, упала, больно ударившись о корневище. (56)Неловко начался день, да так и пошел не в лад. (57)А на следующее утро, как всегда, засветил и запел телефон мобильный.

(58)—Здравствуй, моя доча, здравствуй, одно лишь звание, что — живая. (59)Я так вдарилась: не то нога подыграла, а может, склизь… (60)Где, где… возле ворот, где растет грушина-черномяска, которую ты любишь. (61)Сладимая, я из этой черномяски вам компот варю. (62)Её иначе давно ликвидировала бы …

(63)—Мама,—раздался в телефоне далекий голос, — конкретней говори…

(64)—А я тебе о чем и толкую: тама корень из земли вылез, как змеюка, а я шла и не глядела. (65)Да тут ещё глупомордая кошка под ноги суется, ну я об этот корень… этой проклятущей черномяски…

(66)—Мама, говори, пожалуйста, о себе, а не о черномяске. (67)Чего болит? (68)Ничего не сломала?

(69)—Вроде бы не сломала, прикладаю капустный лист.

(70)На том и закончился с дочерью разговор. (71)Остальное самой себе стала досказывать: (72)«Все у меня болит, каждая косточка: такая жизнь позади…» (73)И, отгоняя горькие мысли, старая женщина занялась привычными делами. (74)Но старалась больше толочься под крышей, дабы ещё не упасть. (75)И тут совсем неожиданно, в обеденный неурочный час, заиграла музыка и засветился, проснувшись, мобильный телефон. (76)Старая женщина испугалась:

(77)—Доча, доча, чего случилось?.. (78)А я всполохнулась: не к сроку звонишь. (79)Ты на меня, доча, не держи обиду. (80)Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие, но я ведь взаправду чуток не убилась возле этой дулинки… (81)Господи, опять я про эту противную дулинку… прости, моя доча…

(82)Издалека, через многие километры, донесся голос дочери:

(83)—Говори, мама, говори…

(84)—Вот я и гуторю: ныне мокро, склизь, а тут еще эта кошка да корень этот под ноги лезут, от грушины-то. (85)Нам, старым, ныне ведь всё мешает. (86)Я бы эту грушину навовсе ликвидировала, но ты её любишь. (87)Запарить её и сушить, как бывалоча… (88)Опять я не то плету… прости, доча. (89)Ты слышишь меня?..

(90)В далеком городе дочь её слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою, маленькую, согбенную, в белом платочке. (91)Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение.

(92)—Говори, мама, говори…

(93)Дочь боялась лишь одного: вдруг оборвется и, может быть, навсегда этот родной голос и жизнь самого родного человека.

(94)—Говори, мама, говори…

*Борис Петрович Екимов (род. 19 ноября 1938) —русский прозаик и публицист

(1) Бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста старушка, никак не могла собраться для отъезда.
(2) Последние годы она уезжала зимовать к дочери в город. (3)Возраст: трудно каждый день печку топить да воду носить из колодца. (4)По грязи да в гололёд. (5)Упадёшь, расшибёшься. (6) И кто поднимет?
(7) Но с хутором, с гнездом насиженным нелегко расставаться. (8)Да и о доме душа болела. (9) На кого его оставишь?
(10) Вот думала: ехать, не ехать?.. (11)А тут ещё телефон привезли на подмогу — «мобилу». (12)Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. (13)Обычно звонила дочь их города, по утрам.
(14) Запоёт весёлая музыка, вспыхнет в коробочке свет.
— (15) Мама, здравствуй! (16)Ты в порядке? (17)Молодец. (18)Вопросы есть? (19)Вот и хорошо. (20)Целую. (21)Будь-будь.
(22) Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла
(23) А тут, то есть в жизни хуторской, стариковской, было много всего, о чём рассказать хотелось.
— (24) Мама, слышишь меня?
— (25) Слышу!.. (26)Это ты, доча? (27)А голос будто не твой. (28)Ты не хвораешь? (29)Гляди одевайся теплей. (30)Здоровье береги.
— (31) Мама, — донеслось из телефона строгое. — (32)Говорит по делу. (33)Мы же объясняли: тариф.
— (34) Прости Христа ради, — опомнилась старая женщина. (35)Её ведь предупреждали, когда телефон привезли, то он дорогой и нужно говорить короче — о самом главном.
(36) Но что в жизни главное? (37)Особенно у старых людей.
(38) Прошёл ещё один день. (39)А утром слегка подморозило. (40)Деревья, кусты и сухие травы стояли в лёгком белом пушистом инее. (41)Старая Катерина, выйдя во двор, глядя вокруг, на эту красоту, радуясь, а надо бы вниз, под ноги глядеть. (42)Шла-шла, запнулась, упала. Больно ударившись о корневище груши.
(43) Неловко начался день, да так и не пошёл на лад.
(44) Как всегда поутру, засветил и запел телефон мобильный.
— (45) Здравствуй, моя доча, здравствуй. (46)Одно лишь звание, что жива. (47)Я нынче так ударилась, — пожаловалась она. — (48)Не то нога подвернулась, а может, скользко. (48)Где, где. (49)Во дворе, пошла воротца отворять, а там груша. (50)Я из неё компот варю. (51)Ты его любишь. (52)А то бы я её давно убрала. (53)Возле этой груши.
— (54) Мама, говори, пожалуйста, конкретней. (55)О себе, а не о груше. (56)Не забывай, что это мобильник, тариф. (57)Что болит? (58)Ничего не сломала?
— (59) Вроде бы не сломала, — всё поняла старая женщина. — (60)Приложила капустный лист.
(61)На том и закончился с дочерью разговор. (62)Остальное самой пришлось досказывать. (63)И от мыслей разных старая женщина даже всплакнула, ругая себя: «Чего ревёшь?..» (64)Но плакалось. (65)И от слёз вроде бы стало легче.
(66)А в обеденный неурочный час, совсем неожиданно, заиграла музыка и засветился мобильный телефон. (67)Старая женщина испугалась:
— (68) Доча, доча, чего случилось? (69)Не заболел кто? (70)Ты на меня, доча, не держи обиду. (71)Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие. (72)Но я ведь и вправду чуть не убилась.
(73) Издалека, через многие километры, донёсся голос дочери:
— (74) Говори, мама, говори.
— (75) Прости, моя доча. (76)Ты слышишь меня?..
(77)В далёком городе дочь её слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платке. (78)Увидела, но почувствовала вдруг, как всё это зыбко и ненадёжно: телефонная связь, видение.
— (79)Говори, мама, — просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвётся и, может быть, навсегда этот голос и эта жизнь. — (80)Говори, мама, говори.

(По Б. Екимову*)

Показать текст целиком


Детство — счастливая пора. Благодаря постоянной опеке родителей ребёнок чувствует себя абсолютно защищенным. Когда дети вырастают, забота о семействе ложится на их плечи. Именно проблему взаимоотношений родителей и детей поднимает Б.Екимов в предложенном для анализа тексте.
Автор рассказывает трогательную историю бабки Катерины. Дочь звонила ей каждый день, но из — за высоких цен на мобильную связь разговор их состоял из пары фраз: вопросов о самочувствии и пожеланий здоровья. Неожиданный звонок дочери в ‘неурочный час’ показывает, как дорога мать дочери.
Читатель чувствует неравнодушное отношение автора к данной проблеме. Б.Екимов сопереживает бабке Катерине. Он считает, что родителями нельзя пренебрегать.
С мнением автора нельзя не согласиться. Мы

Вы видите 35% текста.

Оплатите один раз, чтобы читать целиком это

и другие 6000 сочинений сразу по всем предметам

Доступ будет предоставлен навсегда, откроется сразу после оплаты.

Купить пожизненный доступ за 499 ₽

Критерии

  • 1 из 1К1Формулировка проблем исходного текста
  • 2 из 3К2Комментарий к сформулированной проблеме исходного текста
  • 1 из 1К3Отражение позиции автора исходного текста
  • 3 из 3К4Аргументация экзаменуемым собственного мнения по проблеме
  • 2 из 2К5Смысловая цельность, речевая связность и последовательность изложения
  • 1 из 2К6Точность и выразительность речи
  • 3 из 3К7Соблюдение орфографических норм
  • 3 из 3К8Соблюдение пунктуационных норм
  • 1 из 2К9Соблюдение языковых норм
  • 1 из 2К10Соблюдение речевых норм
  • 1 из 1К11Соблюдение этических норм
  • 1 из 1К12Соблюдение фактологической точности в фоновом материале
  • ИТОГО: 20 из 24

✅ 55 сочинений по литературе от эксперта

✅ Подготовка к ЕГЭ по литературе для ленивых

Бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста старушка, никак не могла собраться для отъезда.
Последние годы она уезжала зимовать к дочери в город.

Все люди разные, и отношение к семье, к родителям у каждого из нас по-своему теплое, в какой-то степени жесткое, по-особенному трепетное. В данном тексте Б.П. Екимов предлагает нам задуматься над проблемой взаимоотношений родителей и детей.

Обращаясь к теме, автор приводит пример из жизни старушки, чьи отношения с дочерью в один момент стали ограничиваться короткими разговорами: «Говори по делу. Мы же объясняли: тариф» — слышала Катерина с другой стороны провода. Б.П. Екимов описывает одинокую жизнь пожилой женщины, нуждающейся в заботе, в банальном внимании – ей просто хотелось знать, как дела у дочки, говорить с ней обо всем и столько, сколько хочется, а не фильтровать каждый свой рассказ. От редкости подобных разговоров и от краткости каждого из них на глазах старушки выступали слезы, и, как бы она не старалась успокоить себя, все равно «плакалось» — плакалось и дочке. Писатель обращает наше внимание на то, что в один момент в голову к дочери пришла мысль, что любой звонок маме может стать последним: она позвонила в «неурочный час», чем напугала Катерину, и попросила старушку говорить без остановки, все, что накопилось за долгое время – слушала и надеялась, что этот разговор, до ужаса зыбкий и ненадежный способ общения, не станет последним.

Автор считает, что повзрослевшим детям и пожилым родителям порой сложно понять друг друга, сложно дать друг другу нужные эмоции и вовремя оказать поддержку и выразить любовь. Однако чистые и искренние чувства помогают преодолеть любые барьеры и стереть непонимание.

Я полностью согласна с мнением Б.П. Екимова и тоже считаю, что проблемы повседневности часто мешают детям найти время на ласку и нежность по отношению к родителям. Однако во взаимоотношениях родителей и детей главным является взаимопонимание, взаимоподдержка, любовь, благодарность и искренняя забота.

В своем романе «Отцы и дети» И.С. Тургенев затронул проблему взаимоотношений поколений. На примере Евгения Базарова, представителя «детей», писатель показывает, что иногда чувство отчужденности к родителям и ко всем представителям старшего поколения может быть навеяно мировоззренческой позицией. Писатель делает акцент на том, что Евгений любит своих родителей и испытывает к ним теплые чувства, однако старается этого не показывать и выпячивать свое равнодушие, чем и огорчает свою семью. Однако любовь родителей к своим детям вечна – они продолжают любить сына даже после его смерти и периодически навещать его могилу.

В повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» также поднимается проблема взаимоотношений детей и родителей. Главный герой является отцом жестким и своенравным, но несмотря на редкое проявление чувств, глубоко в душе Тарас Бульба любит обоих сыновей – его сердце терзает боль, когда он узнает о предательстве Андрея, а во время казни Остапа это переполняет гордость и отеческая любовь. Мать же с самого детства любила и лелеяла обоих сыновей, и продолжала любить и поддерживать их несмотря ни на что. Сами Андрей и Остап, будучи совершенно разными по своей натуре, и чувства свои проявляли по-разному – однако обоих их объединяла искренние любовь и уважение к родителям.

Таким образом, можно сделать вывод, что взаимоотношения между детьми и родителями, какими бы сложными они не были, должны строиться на поддержке, любви, благодарности, заботе нежности и взаимоуважении.

ТОП речевых ошибок в сочинении ЕГЭ

Сочинение ЕГЭ 2023 на 24 балла

Интерактивное пособие для подготовки к сочинению

АНАЛИЗ ТЕКСТА

Пособие «Анализ текста. Задание 1-3, 22-26 ЕГЭ»

300+ аргументов к итоговому

Навигатор-ЕГЭ 2023. Сочинение

Интерактивный чек-лист

Навигатор-ЕГЭ 2023. Тест

Интерактивный чек-лист

Учимся формулировать

проблему, комментарий, авторскую позицию, обоснование

Исключения и трудности ЕГЭ

ИСКЛЮЧИТЬ/ЗАМЕНИТЬ

300+ заданий 6 ЕГЭ

200+ аргументов для сочинения ОГЭ

ОГЭ-навигатор 2023

Чек-лист подготовки к ОГЭ по русскому языку 2023

СКИДКА

1000 НАРЕЧИЙ

Слитно, раздельно, через дефис

Проверка сочинения ЕГЭ

Б. Екимов «Говори, мама, говори». Короткие рассказы.

Говори, мама, говори

Время чтения рассказа — 9 минут

По утрам звонил телефон — мобильник. Черная коробочка оживала: загорался в ней свет, пела веселая музыка и объявлялся голос дочери, словно рядом она: 
— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец! Вопросы и пожелания? Замечательно! Тогда целую. Будь-будь! 
Коробочка тухла, смолкала. Старая Катерина дивилась на нее, не могла привыкнуть. Такая вроде малость — спичечный коробок. Никаких проводов. Лежит-лежит — и вдруг заиграет, засветит, и голос дочери: 
-Мама, здравствуй! Ты в порядке? Не надумала ехать? Гляди… Вопросов нет? Целую. Будь — будь! 
А ведь до города, где дочь живет, полторы сотни верст. И не всегда легких, особенно в непогоду. 
Но в тот год осень выдалась долгая, теплая. Возле хутора, на окрестных курганах, порыжела трава, а тополевое да вербовое займище возле Дона стояло зеленым, и по дворам по-летнему зеленели груши да вишни, хотя по времени им давно пора отгореть рдяным да багровым тихим пожаром. 
Птичий перелет затянулся. Неспешно уходила на юг казарка, вызванивая где-то в туманистом, ненастном небе негромкое онг-онг… онг-онг… 
Да что о птице говорить, если бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста, но еще проворная старушка, никак не могла собраться в отъезд. 
Кидаю умом, не накину… — жаловалась она соседке. — Ехать, не ехать?.. А может, так и будет тепло стоять? Гутарят по радио: навовсе поломалась погода. Ныне ведь Пост пошел, а сороки ко двору не прибились. Тепло-растепло. Туды-сюды… Рождество да Крещенье. А там пора об рассаде думать. Чего зря и ехать, колготу разводить. 
Соседка лишь вздыхала: до весны, до рассады было еще ох как далеко. 
Но старая Катерина, скорее себя убеждая, вынимала из-за пазухи еще один довод — мобильный телефон. 
Мобила! — горделиво повторяла она слова городского внука.- Одно слово — мобила. Нажал кнопку, и враз — Мария. Другую нажал — Коля. Кому хочешь, жалься. И чего нам не жить? — вопрошала она. — Зачем уезжать? Хату кидать, хозяйство… 
Этот разговор был не первый. С детьми толковала, с соседкой, но чаще сама с собой. 
Последние годы она уезжала зимовать к дочери в город, дело — возраст: трудно всякий день печку топить да воду носить из колодца. По грязи да в гололед. Упадешь, расшибешься. И кто поднимет? 
Хутор, еще недавно людный, с кончиной колхоза разошелся, разъехался, вымер. Остались лишь старики да пьянь. И хлеб не возят, про остальное не говоря. Тяжело старому человеку зимовать. Вот и уезжала к своим. 
Но с хутором, с гнездом насиженным нелегко расставаться. Куда девать малую живность: Тузика, кошку да кур? Распихивать по людям?.. И о хате душа болит. Пьянчуги залезут, последние кастрю — лешки упрут. Да и не больно весело на старости лет новые углы обживать. Хоть и родные дети; но стены чужие и вовсе другая жизнь. Гостюй да оглядывайся. 
Вот и думала: ехать.., не ехать?.. А тут еще телефон привезли на подмогу — «мобилу». Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. Обычно звонила дочь из города, по утрам. 
Запоет веселая музыка, вспыхнет в коробочке свет. Поначалу старой Катерине казалось, что там, словно в малом, но телевизоре, появится лицо дочери. Объявлялся лишь голос, далекий и ненадолго: 
— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец. Вопросы есть? Вот и хорошо. Целую. Будь-будь. 
Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла. 
Снова миновал день, за ним — другой. Старой женщины жизнь катилась привычно: подняться, прибраться, выпустить на волю кур; покормить да напоить свою малую живность да и самой чего поклевать. А потом пойдет цеплять дело за дело. Не зря говорится: хоть и дом невелик, а сидеть не велит. 
Просторное подворье, которым когда-то кормилась немалая семья: огород, картофельник, левада. Сараи, закуты, курятник. Летняя кухня-мазанка, погреб с выходом. Плетневая городьба, забор. Земля, которую нужно копать помаленьку, пока тепло. И дровишки пилить, ширкая ручною пилой на забазье. Уголек нынче стал дорогущий, его не укупишь. 
Прошел еще один день. А утром слегка подморозило. Деревья, кусты и сухие травы стояли в легком куржаке — белом пушистом инее. Старая Катерина, выйдя во двор, глядела вокруг, на эту красоту, радуясь, а надо бы вниз, под ноги глядеть. Шла-шла, запнулась, упала, больно ударившись о корневище. 
Неловко начался день, да так и пошел не в лад. 
Как всегда поутру, засветил и запел телефон мобильный. 
— Здравствуй, моя доча, здравствуй. Одно лишь звание, что — живая. Я нынче так вдарилась,- пожаловалась она.- Не то нога подыграла, а может, склизь. Где, где… — подосадовала она. — Во дворе. Воротца пошла отворять, с ночи. Атама, возля ворот, там грушина-черномяска. Ты ее любишь. Она сладимая. Я из нее вам компот варю. Иначе бы я ее давно ликвидировала. Возля этой грушины… 
Мама,- раздался в телефоне далекий голос, конкретней говори, что случилось, а не про сладимую грушину. 
А я тебе о чем и толкую. Тама корень из земли вылез, как змеюка. А я шла, не глядела. Да тут еще глупомордая кошка под ноги суется. Этот корень… Летось Володю просила до скольких разов: убери его Христа ради. Он на самом ходу. Черномяска… 
— Мама, говори, пожалуйста, конкретней. О себе, а не о черномяске. Не забывай, что это — мобильник, тариф. Что болит? Ничего не сломала? 
Вроде бы не сломала, все поняла старая женщина.- Прикладаю капустный лист. На том и закончился с дочерью разговор. Остальное самой себе пришлось досказывать: «Чего болит, не болит… Все у меня болит, каждая косточка. Такая жизнь позади…» 
В свою пору включила радио, ожидая слов о погоде. Но после короткого молчания из репродуктора донесся мягкий, ласковый голос молодой женщины: 
Болят ваши косточки?.. 
Болят, моя доча… 
Ноют руки и ноги?.. — словно угадывая и зная судьбу, спрашивал добрый голос. 
Спасу нет… Молодые были, не чуяли. В доярках да в свинарках. А обувка 
никакая. А потом в резиновые сапоги влезли, зимой и летом в них. Вот и нудят… 
Болит ваша спина… мягко ворковал, словно завораживая, женский голос. 
Заболит, моя доча… Век на горбу таскала чувалы да вахли с соломой. Как не болеть… Такая жизнь… 
Жизнь ведь и вправду нелегкой выдалась: война, сиротство, тяжкая колхозная работа. 
Ласковый голос из репродуктора вещал и вещал. А потом смолк. 
Старая женщина даже всплакнула, ругая себя: «Овечка глупая… Чего ревешь?.. Но плакалось. И от слез вроде бы стало легче. 
И тут совсем неожиданно, в обеденный неурочный час, заиграла музыка и засветил, проснувшись, мобильный телефон. Старая женщина испугалась: 
Доча, доча… Чего случилось? Не заболел кто? А я всполохнулась: не к сроку звонишь. Ты на меня, доча, не держи обиду. Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие. Но я ведь взаправду чуток не убилась. Тама, возля этой дулинки… — Она опомнилась: — Господи, опять я про эту дулинку, прости, моя доча… 
Издалека, через многие километры, донесся голос дочери: 
Говори, мама, говори… 
Вот я и гутарю. Ныне какая-то склизь. А тут еще эта кошка… Да корень этот под ноги лезет, от грушины. Нам, старым, ныне ведь все мешает. Я бы эту грушину навовсе ликвидировала, но ты ее любишь. Запарить ее и сушить, как бывалоча… Опять я не то плету… Прости, моя доча. Ты слышишь меня?… 
В далеком городе дочь ее слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платочке. Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение. 
— Говори, мама…- просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвется и, может быть навсегда, этот голос и эта жизнь… 
–ГОВОРИ, МАМА, ГОВОРИ….! 

300+ аргументов

для подготовки к итоговому сочинению

подробнее

200+ аргументов ОГЭ

Сборник аргументов для подготовки к сочинению 9.3 ОГЭ

подробнее

Приблизительное время чтения: 8 мин.


print

По утрам теперь звонил телефон-мобильник. Черная коробочка оживала: загорался в ней свет, пела веселая музыка и объявлялся голос дочери, словно рядом она:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец! Вопросы и пожелания? замечательно! Тогда целую. Будь-будь!

Коробочка тухла, смолкала. Старая Катерина дивилась на нее, не могла привыкнуть. Такая вроде малость — спичечный коробок. Никаких проводов. Лежит-лежит — и вдруг заиграет, засветит, и голос дочери:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Не надумала ехать? Гляди… Вопросов нет? Целую. Будь-будь!

А ведь до города, где дочь живет, полторы сотни верст. И не всегда легких, особенно в непогоду.

Но в год нынешний осень выдалась долгая, теплая. Возле хутора, на окрестных курганах, порыжела трава, а тополевое да вербовое займище возле Дона стояло зеленым, и по дворам по-летнему зеленели груши да вишни, хотя по времени им давно пора отгореть рдяным да багровым тихим пожаром.

Птичий перелет затянулся. Неспешно уходила на юг казарка, вызванивая где-то в туманистом, ненастном небе негромкое онг-онг… онг-онг… Да что о птице говорить, если бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста, но еще проворная старушка, никак не могла собраться в отъезд.

— Кидаю умом, не накину… — жаловалась она соседке. — Ехать, не ехать?.. А может, так и будет тепло стоять? Гутарят по радио: навовсе поломалась погода. Ныне ведь пост пошел, а сороки ко двору не прибились. Тепло-растепло. Туды-сюды… Рождество да Крещенье. А там пора об рассаде думать. Чего зря и ехать, колготу разводить.

Соседка лишь вздыхала: до весны, до рассады было еще ох как далеко.

Но старая Катерина, скорее себя убеждая, вынимала из пазухи еще один довод — мобильный телефон.

— Мобила! — горделиво повторяла она слова городского внука. — Одно слово — мобила. Нажал кнопку, и враз — Мария. Другую нажал — Коля. Кому хочешь жалься. И чего нам не жить? — вопрошала она. — Зачем уезжать? Хату кидать, хозяйство…

Этот разговор был не первый. С детьми толковала, с соседкой, но чаще сама с собой. Одно дело — возраст: трудно всякий день печку топить да воду носить из колодца. По грязи да в гололед. Упадешь, расшибешься. И кто поднимет?

Хутор, еще недавно людный, с кончиной колхоза разошелся, разъехался, вымер. Остались лишь старики да пьянь. И хлеб не возят, про остальное не говоря. Тяжело старому человеку зимовать. Вот и решила ехать на зиму к своим. Но с хутором, с гнездом насиженным нелегко расставаться. Куда девать малую живность: Тузика, кошку да кур? Распихивать по людям?.. И о хате душа болит. Пьянчуги залезут, последние кастрюлешки упрут.

«Говори, мама, говори» Рассказ Бориса Екимова

Да и не больно весело на старости лет новые углы обживать. Хоть и родные дети, но стены чужие и вовсе другая жизнь. Гостюй да оглядывайся. Вот и думала: ехать, не ехать?.. А тут еще телефон привезли на подмогу — «мобилу». Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. Обычно звонила дочь из города, по утрам.

Запоет веселая музыка, вспыхнет в коробочке свет. Поначалу старой Катерине казалось, что там, словно в малом, но телевизоре, появится лицо дочери. Объявлялся лишь голос, далекий и ненадолго:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец. Вопросы есть? Вот и хорошо. Целую. Будь-будь.

Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла.

В первые дни старая Катерина лишь дивилась такому чуду. Прежде на хуторе был телефон в колхозной конторе. Там все привычно: провода, черная большая трубка, долго можно говорить. Но тот телефон уплыл вместе с колхозом. Теперь появился «мобильный». И то слава Богу.

— Мама! Слышишь меня?! Живая-здоровая? Молодец. Целую.

Не успеешь и рта раскрыть, а коробочка уж потухла.

— Это что за страсть такая… — ворчала старая женщина. — Не телефон, свиристелка. Прокукарекал: будь-будь… Вот тебе и будь. А тут…

А тут, то есть в жизни хуторской, стариковской, было много всего, о чем рассказать хотелось.

— Мама, слышишь меня?

— Слышу, слышу… Это ты, доча? А голос будто не твой, какой-то хрипавый. Ты не хвораешь? Гляди одевайся теплей. А то вы городские — модные, платок пуховый повяжи. И нехай глядят. Здоровье дороже. А то я ныне сон видала, такой нехороший. К чему бы? Вроде на нашем подворье стоит скотиняка. Живая. Прямо у порога. Хвост у нее лошадиный, на голове — рога, а морда козиная. Это что за страсть? И к чему бы такое?

— Мама, — донеслось из телефона строгое. — Говори по делу, а не про козиные морды. Мы же тебе объясняли: тариф.

— Прости Христа ради, — опомнилась старая женщина. Ее и впрямь упреждали, когда телефон привезли, что он дорогой и нужно говорить короче, о самом главном.

Но что оно в жизни главное? Особенно у старых людей… И в самом деле ведь привиделась ночью такая страсть: лошадиный хвост и козья страшенная морда.

Вот и думай, к чему это? Наверное, не к добру.

Снова миновал день, за ним — другой. Старой женщины жизнь катилась привычно: подняться, прибраться, выпустить на волю кур; покормить да напоить свою малую живность да и самой чего поклевать. А потом пойдет цеплять дело за дело. Не зря говорится: хоть и дом невелик, а сидеть не велит.

Просторное подворье, которым когда-то кормилась немалая семья: огород, картофельник, левада. Сараи, закуты, курятник. Летняя кухня-мазанка, погреб с выходом. Плетневая городьба, забор. Земля, которую нужно копать помаленьку, пока тепло. И дровишки пилить, ширкая ручною пилой на забазье. Уголек нынче стал дорогущий, его не укупишь.

Помаленьку да полегоньку тянулся день, пасмурный, теплый. Онг-онг… онг-онг… — слышалось порой. Это казарка уходила на юг, стая за стаей. Улетали, чтобы весной вернуться. А на земле, на хуторе было по-кладбищенски тихо. Уезжая, сюда люди уже не возвращались ни весной, ни летом. И потому редкие дома и подворья словно расползались по-рачьи, чураясь друг друга.

Прошел еще один день. А утром слегка подморозило. Деревья, кусты и сухие травы стояли в легком куржаке — белом пушистом инее. Старая Катерина, выйдя во двор, глядела вокруг, на эту красоту, радуясь, а надо бы вниз, под ноги глядеть. Шла-шла, запнулась, упала, больно ударившись о корневище.

Неловко начался день, да так и пошел не в лад.

Как всегда поутру, засветил и запел телефон мобильный.

«Говори, мама, говори» Рассказ Бориса Екимова

— Здравствуй, моя доча, здравствуй. Одно лишь звание, что — живая. Я ныне так вдарилась, — пожаловалась она. — Не то нога подыграла, а может, склизь. Где, где… — подосадовала она. — Во дворе. Воротца пошла отворять, с ночи. А тама, возля ворот, там грушина-черномяска. Ты ее любишь. Она сладимая. Я из нее вам компот варю. Иначе бы я ее давно ликвидировала. Возля этой грушины…

— Мама, — раздался в телефоне далекий голос, — конкретней говори, что случилось, а не про сладимую грушину.

— А я тебе о чем и толкую. Тама корень из земли вылез, как змеюка. А я шла не глядела. Да тут еще глупомордая кошка под ноги суется. Этот корень… Летось Володю просила до скольких разов: убери его Христа ради. Он на самом ходу. Черномяска…

— Мама, говори, пожалуйста, конкретней. О себе, а не о черномяске. Не забывай, что это — мобильник, тариф. Что болит? Ничего не сломала?

— Вроде бы не сломала, — все поняла старая женщина. — Прикладаю капустный лист.

На том и закончился с дочерью разговор. Остальное самой себе пришлось досказывать: «Чего болит, не болит… Все у меня болит, каждая косточка. Такая жизнь позади…»

И, отгоняя горькие мысли, старая женщина занялась привычными делами во дворе и в доме. Но старалась больше толочься под крышей, чтобы еще не упасть. А потом возле прялки уселась. Пушистая кудель, шерстяная нить, мерное вращенье колеса старинной самопряхи. И мысли, словно нить, тянутся и тянутся. А за окном — день осенний, словно бы сумерки. И вроде зябко. Надо бы протопить, но дровишек — внатяг. Вдруг и впрямь зимовать придется.

В свою пору включила радио, ожидая слов о погоде. Но после короткого молчания из репродуктора донесся мягкий, ласковый голос молодой женщины:

— Болят ваши косточки?..

Так впору и к месту были эти душевные слова, что ответилось само собой:

— Болят, моя доча…

— Ноют руки и ноги?.. — словно угадывая и зная судьбу, спрашивал добрый голос.

— Спасу нет… Молодые были, не чуяли. В доярках да в свинарках. А обувка — никакая. А потом в резиновые сапоги влезли, зимой и летом в них. Вот и нудят…

— Болит ваша спина… — мягко ворковал, словно завораживая, женский голос.

— Заболит, моя доча… Век на горбу таскала чувалы да вахли с соломой. Как не болеть… Такая жизнь…

Жизнь ведь и вправду нелегкой выдалась: война, сиротство, тяжкая колхозная работа.

Ласковый голос из репродуктора вещал и вещал, а потом смолк. Старая женщина даже всплакнула, ругая себя: «Овечка глупая… Чего ревешь?..» Но плакалось. И от слез вроде бы стало легче.

И тут совсем неожиданно, в обеденный неурочный час, заиграла музыка и засветил, проснувшись, мобильный телефон. Старая женщина испугалась:

— Доча, доча… Чего случилось? Не заболел кто? А я всполохнулась: не к сроку звонишь. Ты на меня, доча, не держи обиду. Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие. Но я ведь взаправду чуток не убилась. Тама, возля этой дулинки… — Она опомнилась: — Господи, опять я про эту дулинку, прости, моя доча…

Издалека, через многие километры, донесся голос дочери:

— Говори, мама, говори…

— Вот я и гутарю. Ныне какая-то склизь. А тут еще эта кошка… Да корень этот под ноги лезет, от грушины. Нам, старым, ныне ведь все мешает. Я бы эту грушину навовсе ликвидировала, но ты ее любишь. Запарить ее и сушить, как бывалоча… Опять я не то плету… Прости, моя доча. Ты слышишь меня?..

В далеком городе дочь ее слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платочке. Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение.

— Говори, мама… — просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвется и, может быть, навсегда этот голос и эта жизнь. — Говори, мама, говори…


1c66c27923edaf8fa7ebe737241acd46

Рассказ из книги «Екимов Борис. Возвращение. Рассказы о живой жизни»

— М.: Издательский дом «Никея»,

2015. — 304 с.: илл. — (Русская духовная проза).

По утрам теперь звонил телефон-мобильник. Черная коробочка оживала: загорался в ней свет, пела веселая музыка и объявлялся голос дочери, словно рядом она:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец! Вопросы и пожелания? Замечательно! Тогда целую. Будь-будь!

Коробочка тухла, смолкала. Старая Катерина дивилась на нее, не могла привыкнуть. Такая вроде малость — спичечный коробок. Никаких проводов. Лежит-лежит — и вдруг заиграет, засветит, и голос дочери:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Не надумала ехать? Гляди… Вопросов нет? Целую. Будь-будь!

А ведь до города, где дочь живет, полторы сотни верст. И не всегда легких, особенно в непогоду.

Но в год нынешний осень выдалась долгая, теплая. Возле хутора, на окрестных курганах, порыжела трава, а тополевое да вербовое займище возле Дона стояло зеленым, и по дворам по-летнему зеленели груши да вишни, хотя по времени им давно пора отгореть рдяным да багровым тихим пожаром.

Птичий перелет затянулся. Неспешно уходила на юг казарка, вызванивая где-то в туманистом, ненастном небе негромкое онг-онг… онг-онг…

Да что о птице говорить, если бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста, но еще проворная старушка, никак не могла собраться в отъезд.

— Кидаю умом, не накину… — жаловалась она соседке. — Ехать, не ехать?.. А может, так и будет тепло стоять? Гутарят по радио: навовсе поломалась погода. Ныне ведь пост пошел, а сороки ко двору не прибились. Тепло-растепло. Туды-сюды… Рождество да Крещенье. А там пора об рассаде думать. Чего зря и ехать, колготу разводить.

Соседка лишь вздыхала: до весны, до рассады было еще ох как далеко.

Но старая Катерина, скорее себя убеждая, вынимала из пазухи еще один довод — мобильный телефон.

— Мобила! — горделиво повторяла она слова городского внука. — Одно слово — мобила. Нажал кнопку, и враз — Мария. Другую нажал — Коля. Кому хочешь жалься. И чего нам не жить? — вопрошала она. — Зачем уезжать? Хату кидать, хозяйство…

Этот разговор был не первый. С детьми толковала, с соседкой, но чаще сама с собой.

Последние годы она уезжала зимовать к дочери в город. Одно дело — возраст: трудно всякий день печку топить да воду носить из колодца. По грязи да в гололед. Упадешь, расшибешься. И кто поднимет?

Хутор, еще недавно людный, с кончиной колхоза разошелся, разъехался, вымер. Остались лишь старики да пьянь. И хлеб не возят, про остальное не говоря. Тяжело старому человеку зимовать. Вот и уезжала к своим.

Но с хутором, с гнездом насиженным нелегко расставаться. Куда девать малую живность: Тузика, кошку да кур? Распихивать по людям?.. И о хате душа болит. Пьянчуги залезут, последние кастрюлешки упрут.

Да и не больно весело на старости лет новые углы обживать. Хоть и родные дети, но стены чужие и вовсе другая жизнь. Гостюй да оглядывайся.

Вот и думала: ехать, не ехать?.. А тут еще телефон привезли на подмогу — «мобилу». Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. Обычно звонила дочь из города, по утрам.

Запоет веселая музыка, вспыхнет в коробочке свет. Поначалу старой Катерине казалось, что там, словно в малом, но телевизоре, появится лицо дочери. Объявлялся лишь голос, далекий и ненадолго:

— Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец. Вопросы есть? Вот и хорошо. Целую. Будь-будь.

Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла.

В первые дни старая Катерина лишь дивилась такому чуду. Прежде на хуторе был телефон в колхозной конторе. Там все привычно: провода, черная большая трубка, долго можно говорить. Но тот телефон уплыл вместе с колхозом. Теперь появился «мобильный». И то слава богу.

— Мама! Слышишь меня?! Живая-здоровая? Молодец. Целую.

Не успеешь и рта раскрыть, а коробочка уж потухла.

— Это что за страсть такая… — ворчала старая женщина. — Не телефон, свиристелка. Прокукарекал: будь-будь… Вот тебе и будь. А тут…

А тут, то есть в жизни хуторской, стариковской, было много всего, о чем рассказать хотелось.

— Мама, слышишь меня?

— Слышу, слышу… Это ты, доча? А голос будто не твой, какой-то хрипавый. Ты не хвораешь? Гляди одевайся теплей. А то вы городские — модные, платок пуховый повяжи. И нехай глядят. Здоровье дороже. А то я ныне сон видала, такой нехороший. К чему бы? Вроде на нашем подворье стоит скотиняка. Живая. Прямо у порога. Хвост у нее лошадиный, на голове — рога, а морда козиная. Это что за страсть? И к чему бы такое?

— Мама, — донеслось из телефона строгое. — Говори по делу, а не про козиные морды. Мы же тебе объясняли: тариф.

— Прости Христа ради, — опомнилась старая женщина. Ее и впрямь упреждали, когда телефон привезли, что он дорогой и нужно говорить короче, о самом главном.

Но что оно в жизни главное? Особенно у старых людей… И в самом деле ведь привиделась ночью такая страсть: лошадиный хвост и козья страшенная морда.

Вот и думай, к чему это? Наверное, не к добру.

Снова миновал день, за ним — другой. Старой женщины жизнь катилась привычно: подняться, прибраться, выпустить на волю кур; покормить да напоить свою малую живность да и самой чего поклевать. А потом пойдет цеплять дело за дело. Не зря говорится: хоть и дом невелик, а сидеть не велит.

Просторное подворье, которым когда-то кормилась немалая семья: огород, картофельник, левада. Сараи, закуты, курятник. Летняя кухня-мазанка, погреб с выходом. Плетневая городьба, забор. Земля, которую нужно копать помаленьку, пока тепло. И дровишки пилить, ширкая ручною пилой на забазье. Уголек нынче стал дорогущий, его не укупишь.

Помаленьку да полегоньку тянулся день, пасмурный, теплый. Онг-онг… онг-онг… — слышалось порой. Это казарка уходила на юг, стая за стаей. Улетали, чтобы весной вернуться. А на земле, на хуторе было по-кладбищенски тихо. Уезжая, сюда люди уже не возвращались ни весной, ни летом. И потому редкие дома и подворья словно расползались по-рачьи, чураясь друг друга.

Прошел еще один день. А утром слегка подморозило. Деревья, кусты и сухие травы стояли в легком куржаке — белом пушистом инее. Старая Катерина, выйдя во двор, глядела вокруг, на эту красоту, радуясь, а надо бы вниз, под ноги глядеть. Шла-шла, запнулась, упала, больно ударившись о корневище.

Неловко начался день, да так и пошел не в лад.

Как всегда поутру, засветил и запел телефон мобильный.

— Здравствуй, моя доча, здравствуй. Одно лишь звание, что — живая. Я ныне так вдарилась, — пожаловалась она. — Не то нога подыграла, а может, склизь. Где, где… — подосадовала она. — Во дворе. Воротца пошла отворять, с ночи. А тама, возля ворот, там грушина-черномяска. Ты ее любишь. Она сладимая. Я из нее вам компот варю. Иначе бы я ее давно ликвидировала. Возля этой грушины…

— Мама, — раздался в телефоне далекий голос, — конкретней говори, что случилось, а не про сладимую грушину.

— А я тебе о чем и толкую. Тама корень из земли вылез, как змеюка. А я шла не глядела. Да тут еще глупомордая кошка под ноги суется. Этот корень… Летось Володю просила до скольких разов: убери его Христа ради. Он на самом ходу. Черномяска…

— Мама, говори, пожалуйста, конкретней. О себе, а не о черномяске. Не забывай, что это — мобильник, тариф. Что болит? Ничего не сломала?

— Вроде бы не сломала, — все поняла старая женщина. — Прикладаю капустный лист.

На том и закончился с дочерью разговор. Остальное самой себе пришлось досказывать: «Чего болит, не болит… Все у меня болит, каждая косточка. Такая жизнь позади…»

И, отгоняя горькие мысли, старая женщина занялась привычными делами во дворе и в доме. Но старалась больше толочься под крышей, чтобы еще не упасть. А потом возле прялки уселась. Пушистая кудель, шерстяная нить, мерное вращенье колеса старинной самопряхи. И мысли, словно нить, тянутся и тянутся. А за окном — день осенний, словно бы сумерки. И вроде зябко. Надо бы протопить, но дровишек — внатяг. Вдруг и впрямь зимовать придется.

В свою пору включила радио, ожидая слов о погоде. Но после короткого молчания из репродуктора донесся мягкий, ласковый голос молодой женщины:

— Болят ваши косточки?..

Так впору и к месту были эти душевные слова, что ответилось само собой:

— Болят, моя доча…

— Ноют руки и ноги?.. — словно угадывая и зная судьбу, спрашивал добрый голос.

— Спасу нет… Молодые были, не чуяли. В доярках да в свинарках. А обувка — никакая. А потом в резиновые сапоги влезли, зимой и летом в них. Вот и нудят…

— Болит ваша спина… — мягко ворковал, словно завораживая, женский голос.

— Заболит, моя доча… Век на горбу таскала чувалы да вахли с соломой. Как не болеть… Такая жизнь…

Жизнь ведь и вправду нелегкой выдалась: война, сиротство, тяжкая колхозная работа.

Ласковый голос из репродуктора вещал и вещал, а потом смолк.

Старая женщина даже всплакнула, ругая себя: «Овечка глупая… Чего ревешь?..» Но плакалось. И от слез вроде бы стало легче.

И тут совсем неожиданно, в обеденный неурочный час, заиграла музыка и засветил, проснувшись, мобильный телефон. Старая женщина испугалась:

— Доча, доча… Чего случилось? Не заболел кто? А я всполохнулась: не к сроку звонишь. Ты на меня, доча, не держи обиду. Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие. Но я ведь взаправду чуток не убилась. Тама, возля этой дулинки… — Она опомнилась: — Господи, опять я про эту дулинку, прости, моя доча…

Издалека, через многие километры, донесся голос дочери:

— Говори, мама, говори…

— Вот я и гутарю. Ныне какая-то склизь. А тут еще эта кошка… Да корень этот под ноги лезет, от грушины. Нам, старым, ныне ведь все мешает. Я бы эту грушину навовсе ликвидировала, но ты ее любишь. Запарить ее и сушить, как бывалоча… Опять я не то плету… Прости, моя доча. Ты слышишь меня?..

В далеком городе дочь ее слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платочке. Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение.

— Говори, мама… — просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвется и, может быть, навсегда этот голос и эта жизнь. — Говори, мама, говори…

(1) Бабка Катерина, иссохшая, горбатенькая от возраста старушка, никак не могла собраться для отъезда.

(2) Последние годы она уезжала зимовать к дочери в город. (3)Возраст: трудно каждый день печку топить да воду носить из колодца. (4)По грязи да в гололёд. (5)Упадёшь, расшибёшься. (6) И кто поднимет?

(7) Но с хутором, с гнездом насиженным нелегко расставаться. (8)Да и о доме душа болела. (9) На кого его оставишь?

(10) Вот думала: ехать, не ехать?.. (11)А тут ещё телефон привезли на подмогу — «мобилу». (12)Долго объясняли про кнопки: какие нажимать, а какие не трогать. (13)Обычно звонила дочь их города, по утрам.

(14) Запоёт весёлая музыка, вспыхнет в коробочке свет.

— (15) Мама, здравствуй! (16)Ты в порядке? (17)Молодец. (18)Вопросы есть? (19)Вот и хорошо. (20)Целую. (21)Будь-будь.

(22) Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла

(23) А тут, то есть в жизни хуторской, стариковской, было много всего, о чём рассказать хотелось.

— (24) Мама, слышишь меня?

— (25) Слышу!.. (26)Это ты, доча? (27)А голос будто не твой. (28)Ты не хвораешь? (29)Гляди одевайся теплей. (30)Здоровье береги.

— (31) Мама, — донеслось из телефона строгое. — (32)Говорит по делу. (33)Мы же объясняли: тариф.

— (34) Прости Христа ради, — опомнилась старая женщина. (35)Её ведь предупреждали, когда телефон привезли, то он дорогой и нужно говорить короче — о самом главном.

(36) Но что в жизни главное? (37)Особенно у старых людей.

(38) Прошёл ещё один день. (39)А утром слегка подморозило. (40)Деревья, кусты и сухие травы стояли в лёгком белом пушистом инее. (41)Старая Катерина, выйдя во двор, глядя вокруг, на эту красоту, радуясь, а надо бы вниз, под ноги глядеть. (42)Шла-шла, запнулась, упала. Больно ударившись о корневище груши.

(43) Неловко начался день, да так и не пошёл на лад.

(44) Как всегда поутру, засветил и запел телефон мобильный.

— (45) Здравствуй, моя доча, здравствуй. (46)Одно лишь звание, что жива. (47)Я нынче так ударилась, — пожаловалась она. — (48)Не то нога подвернулась, а может, скользко. (48)Где, где. (49)Во дворе, пошла воротца отворять, а там груша. (50)Я из неё компот варю. (51)Ты его любишь. (52)А то бы я её давно убрала. (53)Возле этой груши.

— (54) Мама, говори, пожалуйста, конкретней. (55)О себе, а не о груше. (56)Не забывай, что это мобильник, тариф. (57)Что болит? (58)Ничего не сломала?

— (59) Вроде бы не сломала, — всё поняла старая женщина. — (60)Приложила капустный лист.

(61)На том и закончился с дочерью разговор. (62)Остальное самой пришлось досказывать. (63)И от мыслей разных старая женщина даже всплакнула, ругая себя: «Чего ревёшь?..» (64)Но плакалось. (65)И от слёз вроде бы стало легче.

(66)А в обеденный неурочный час, совсем неожиданно, заиграла музыка и засветился мобильный телефон. (67)Старая женщина испугалась:

— (68) Доча, доча, чего случилось? (69)Не заболел кто? (70)Ты на меня, доча, не держи обиду. (71)Я знаю, что дорогой телефон, деньги большие. (72)Но я ведь и вправду чуть не убилась.

(73) Издалека, через многие километры, донёсся голос дочери:

— (74) Говори, мама, говори.

— (75) Прости, моя доча. (76)Ты слышишь меня?..                        

(77)В далёком городе дочь её слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платке. (78)Увидела, но почувствовала вдруг, как всё это зыбко и ненадёжно: телефонная связь, видение.

— (79)Говори, мама, — просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвётся и, может быть, навсегда этот голос и эта жизнь. — (80)Говори, мама, говори.

(По Б. Екимову*)

Хузина Эвелина (группа 2 уровня)

Семья играет важную роль в жизни каждого человека. Родители дарят нам свою любовь, теплоту, воспитывают и оберегают нас. Но наступает время, когда им самим требуется наша помощь…
Автор поднимает проблему отношения повзрослевших детей к пожилым родителям. Этот вопрос особенно актуален в наше время, так как некоторые люди в погоне за материальными благами и карьерным ростом забывают о том, что родители нуждаются во внимании и заботе.
На примере из жизни главной героини автор показывает отношения старой матери и её дочери. Для старушки звонок дочки был очень важен. Но та говорила лишь по делу, не желая знать подробностей жизни своей мамы, оправдывая это высокой стоимостью сотовой связи.
Позиция автора очевидна. Её можно наблюдать в эпизоде, когда дочка поняла, что в какой-то момент просто может стать поздно, она перезвонила и проявила интерес к жизни своей матери. Автор призывает людей помнить о самых близких людях, заботиться о них, так как жизнь пожилых людей очень хрупка и может оборваться в любой момент.
Я полностью согласна с позицией Б. Екимова. Родители — одни из самых главных людей в жизни человека. Именно они будут любить несмотря ни на что, помогут и поддержат в трудную минуту. Очень важно навещать близких людей, оказывать им внимание и заботиться о них, так как жизнь пожилых родителей не вечна.
Можно привести в пример произведение И.С. Тургенева «Отцы и дети», в котором показано, как страдают родители Базарова, ведь герой почти забыл об их существовании. Он может приехать в гости только на три дня, больше вытерпеть не в силах. Мать тяготит Базарова постоянными заботами, отец – стремлением найти общий язык. Герой обрекает своих родителей на одиночество не потому, что не в состоянии заботиться о них, а потому, что считает это ненужным.
Иногда взаимоотношения родителей и детей заканчиваются трагически.
Примером может послужить произведение К.Г. Паустовского «Телеграмма». Дочь главной героини Настя выросла и уехала в Ленинград. В круговороте неотложных дел она иногда вспоминает о матери, но не может найти времени, чтобы навестить её. Дочка откладывает свою поездку даже после того, как узнает о болезни Катерины Петровны. Но когда Настя всё-таки приехала в деревню, было уже поздно. Старушка покинула мир, так и не дождавшись своей любимой дочки.
Таким образом, мы убедились в том, что родителей нужно любить и уважать, оказывать им должное внимание, заботиться о них, ведь они, как никто, этого заслужили.

Мамаков Владислав, 2 уровень.

Детство – самый яркий и интересный этап в жизни каждого человека, в этот период формируется личность, и огромную роль в этом играют родители. Они дарят свою ласку и любовь, но наступает тот момент, когда помощь требуется им самим. 
В данном для анализа тексте автор поднимает проблему одиночества в старости. Эта проблема актуальна всегда, так как вне зависимости от времени проживания люди в преклонном возрасте всегда нуждаются в помощи близких. 
Автор показывает отношения старой матери и ее дочери. Для старухи любое проявление внимания было очень важно, она ждала каждого звонка, чтобы услышать голос родной дочери, но та не понимала её чувств, звонила редко и требовала говорить только по делу, пока однажды не осознала, насколько хрупкими являются их взаимоотношения. 
Автор считает, что молодое поколение не должно оставлять пожилых людей в одиночестве. Молодежь должна понимать свою ответственность, стараться всячески уделять внимание своим постаревшим родным. По мнению Б.П.Екимова, даже обычный телефонный звонок может поднять настроение маме. 
Я полностью согласен с мнением автора. Действительно, недопустимо оставлять своих старых родителей одних. Они заботились о своих детях, были с ними в счастье и в горе, теперь это перешло в обязанности младшего поколения. Свою точку зрения могу подтвердить примерами из литературы. 
В качестве первого аргумента хочу привести в пример произведение В. Распутина «Последний срок». Дети главной героини Анны разобщены, они позабыли уроки нравственности. В конце повести Анна умирает в одиночестве, дети оставили ее одну, так как торопились по своим делам. 
Также я бы хотел привести в пример произведение Л.Н Толстого «Война и мир». В семье Ростовых творится мир и покой. Дети воспитаны и с великим уважением относятся к своим родителям. Здесь бы никогда не случилось такого ужасного события, как одиночество в старости. 
Таким образом, ни в коем случае нельзя оставлять своих старых родителей одних. Дети обязаны заботься о них.

Понравилась статья? Поделить с друзьями:

Новое и интересное на сайте:

  • Говори мама говори аргумент к итоговому сочинению
  • Говорение устный экзамен по русскому
  • Говорение пробный экзамен
  • Говорение егэ по русскому языку 9 класс
  • Говорение егэ по английскому 2021

  • 0 0 голоса
    Рейтинг статьи
    Подписаться
    Уведомить о
    guest

    0 комментариев
    Старые
    Новые Популярные
    Межтекстовые Отзывы
    Посмотреть все комментарии