Летний среднеазиатский вечер сухо шелестят сочинение егэ проблема

1)Летний среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка, заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном после солнечного ада закате. (2)Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим язычком, отталкивающим палец при нажатии. (З)Велосипед катится, звоночек тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали, поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело задевают мои ноги в сандалиях.
(4)И очень чёток в памяти моей ещё один вечер.
(5)В маленькой комнате отец сидит спиной к окну, а во дворе сумерки, чуть-чуть колышется тюлевая занавеска. (6)И непривычными кажутся мне защитного цвета тужурка на нём и тёмная полоска пластыря повыше его брови. (7)Я не могу вспомнить, почему отец сидит у окна, но мне представляется, что он вернулся с войны, ранен, разговаривает о чём-то с матерью — и ощущение разлуки, сладкой опасности неизмеримого пространства, лежащего за нашим двором, отцовского мужества, которое было проявлено где-то, заставляет меня испытывать особую близость к нему, похожую на восторг при мысли о домашнем уюте собранной нашей семьи в этой маленькой комнате.
(8)О чём говорил он с матерью — не знаю. (9)3наю, что тогда и в помине не было войны, однако сумерки во дворе, пластырь на виске отца, его военного покроя тужурка, задумчивое лицо матери — всё так подействовало на моё воображение, что и сейчас я готов поверить: да, в тот вечер отец вернулся раненый с фронта. (Ю)Впрочем, более всего поражает другое! (11)В час победного возвращения (в сорок пятом году) я, подобно отцу, сидел у окна в той же родительской спальне и, как в детстве, снова пережил всю невероятность встречи, как если бы прошлое повторилось. (12)Может быть, то было предвестьем моей солдатской судьбы и я прошёл по пути, предназначенному отцу, исполнил недоделанное, недоисполненное им? (13)В раннюю пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными заботами.
(14)   До сих пор помню день, когда я увидел отца так, как никогда раньше не видел (мне было лет двенадцать), — и это ощущение живёт во мне виной.
(15)   Была весна, я толкался со школьными друзьями около ворот (играли во что-то на тротуаре) и неожиданно заметил знакомую фигуру неподалёку от дома. (16)Мне бросилось в глаза: он оказался невысокого роста, короткий пиджак некрасив, брюки, нелепо поднятые над щиколотками, подчёркивали величину довольно стоптанных старомодных ботинок. (17)А новый галстук, с булавкой, выглядел словно бы ненужным украшением бедняка. (18)Неужели это мой отец? (19)Лицо его всегда выражало доброту, уверенную мужественность, а не усталое равнодушие, оно раньше никогда не было таким немолодым, таким негероически безрадостным.
(20)И это обнажённо обозначалось — и всё вдруг представилось в отце обыденным, унижающим и его, и меня перед школьными моими приятелями, которые молча, нагловато, сдерживая смех, смотрели на эти по-клоунски большие поношенные башмаки, выделенные дудочкообразными брюками. (21)Они, мои школьные друзья, готовы были смеяться над ним, над его нелепой походкой. (22)А я, покраснев от стыда и обиды, готов был с защитным криком, оправдывающим отца, броситься в жестокую драку, восстановить святое уважение кулаками.
(23)Но что же произошло со мной? (24)Почему я не бросился в драку с приятелями? (25)Боялся потерять их дружбу? (26)Или не рискнул сам показаться смешным?
(27)Тогда я не думал, что настанет срок, когда в некий день я тоже окажусь чьим-то смешным, нелепым отцом и меня тоже постесняются защитить…
(По Ю. В. Бондареву*)

Показать текст целиком

✅ 55 сочинений по литературе от эксперта

✅ Подготовка к ЕГЭ по литературе для ленивых

Сочинение по тексту Ю.В. Бондарева по проблеме чувства
вины перед родителями.

         (1)Летний
среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка,
заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном
после солнечного ада закате. (2)Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено
хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим
язычком, отталкивающим палец при нажатии. (3)Велосипед катится, звоночек
тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали,
поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело
задевают мои ноги в сандалиях.

         (4)И очень
чёток в памяти моей ещё один вечер,

(5)В маленькой комнате
отец сидит спиной к окну, а во дворе сумерки, чуть-чуть колышется тюлевая
занавеска. (6)И непривычными кажутся мне защитного цвета тужурка на нём и
тёмная полоска пластыря повыше его брови. (7)Я не могу вспомнить, почему отец
сидит у окна, но мне представляется, что он вернулся с войны, ранен,
разговаривает о чём-то с матерью -— и ощущение разлуки, сладкой опасности
неизмеримого пространства, лежащего за нашим двором, отцовского мужества,
которое было проявлено где-то, заставляет меня испытывать особую близость к
нему, похожую на восторг при мысли о домашнем уюте собранной нашей семьи в этой
маленькой комнате.

(8)О чём говорил он с
матерью — не знаю. (9)3наю, что тогда и в помине не было войны, однако сумерки
во дворе, пластырь на виске отца, его военного покроя тужурка, задумчивое лицо
матери — всё так подействовало на моё воображение, что и сейчас я готов
поверить: да, в тот вечер отец вернулся раненый с фронта. (10)Впрочем, более
всего поражает другое! (11)В час победного возвращения (в сорок пятом году) я,
подобно отцу, сидел у окна в той же родительской спальне и, как в детстве,
снова пережил всю невероятность встречи, как если бы прошлое повторилось.
(12)Может быть, то было предвестьем моей солдатской судьбы и я прошёл по пути,
предназначенному отцу, исполнил недоделанное, недоисполненное им? (13)В раннюю
пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая
их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными
заботами.

(14)До сих пор помню
день, когда я увидел отца так, как никогда раньше не видел (мне было лет
двенадцать), — и это ощущение живёт во мне виной.(15)Была весна, я толкался со
школьными друзьями около ворот (играли во что-то на тротуаре) и неожиданно
заметил знакомую фигуру неподалёку от дома. (16)Мне бросилось в глаза: он
оказался невысокого роста, короткий пиджак некрасив, брюки, нелепо поднятые над
щиколотками, подчёркивали величину довольно стоптанных старомодных ботинок.
(17)А новый галстук, с булавкой, выглядел словно бы ненужным украшением.
(18)Неужели это мой отец? (19)Лицо его всегда выражало доброту, уверенную
мужественность, а не усталое равнодушие, оно раньше никогда не было таким
немолодым, таким негероически безрадостным.

(20)И это обнажённо
обозначалось — и всё вдруг представилось в отце обыденным, унижающим и его, и
меня перед школьными моими приятелями, которые молча, нагловато, сдерживая
смех, смотрели на эти по-клоунски большие поношенные башмаки, выделенные
дудочкообразными брюками. (21)Они, мои школьные друзья, готовы были смеяться
над ним, над его нелепой походкой. (22)А я, покраснев от стыда и обиды, готов
был с защитным криком, оправдывающим отца, броситься в жестокую драку,
восстановить святое уважение кулаками.

         (23)Но что же
произошло со мной? (24)Почему я не бросился в драку с приятелями? (25)Боялся
потерять их дружбу? (26)Или не рискнул сам показаться смешным?

          (27)Тогда я не
думал, что настанет срок, когда в некий день я тоже окажусь чьим-то смешным,
нелепым отцом и меня тоже постесняются защитить…

(По Ю. В. Бондареву)

Дети,
только открывающие неизведанный, такой притягательный мир, склонны видеть его
светлым, радостным и прекрасным. Мама кажется самой красивой и доброй, отец –
самым сильным и умным. Но по мере взросления, чаще в подростковом возрасте,
ребёнок уже трезво оценивает действительность и начинает видеть всё в истинном
свете. И тогда он может испытать неловкость перед приятелями за своих небогатых
и не очень красивых родителей. Подросток злится на них, конфликтует с  ещё
совсем недавно любимыми родными людьми. А когда приходит пора зрелости, уже
взрослый человек испытывает стыд за то, что обижал родителей, что в ответ на их
любовь и заботу грубил им. Ю.В. Бондарев поднимает проблему чувства вины перед
родителями.

В центре внимания
писателя находится случай, когда герой его рассказа впервые посмотрел на своего
отца другими глазами – глазами школьных друзей. Ю. Бондарев акцентирует
внимание на то, что незадолго до этого мальчик восхищался отцом, который, как
он думал, вернулся с войны, которой тогда на самом деле не было, что он был там
ранен (пластырь на лице служил этому доказательством). Ребёнок нафантазировал
то, чего не было, ведь его безмерная любовь к родному человеку заставляла
преувеличивать  возможности  отца, героизировать его. Но ведь и на самом деле
его отец был достойным человеком, заботящимся о сыне, не случайно в памяти
мальчика сохранилась поездка на велосипеде, когда отец вращал педали, а малышу
казалось, что он едет сам. Эти воспоминания рассказчик приводит, чтобы показать
свою защищённость от опасностей мира, потому что отец нёс ответственность за
сына, был всегда рядом с ним.

Этой доброй памяти
мальчика об отце автор противопоставляет холодно-циничный взгляд повзрослевшего
героя, которым он смотрит на отца, постаревшего, нелепо и бедно одетого, самого
обыкновенного, а вовсе не «всесильного рыцаря», каким он казался раньше. Теперь
подростку стыдно за родного человека, он испытывает унижение за то, что его
отец жалок и смешон. Герой видит сейчас только внешнюю сторону, забывая о том,
что отец внутренне не изменился: он такой же добрый, любящий его человек. Он
смалодушничал, не заступился за него перед нагло ухмыляющимися приятелями.
Тогда он не понял, что стыдиться надо было не отца, а своего трусливого
поведения, того, что мнение друзей для него оказалось дороже любви и
привязанности к тому, кем он недавно гордился.

Ю.Бондарев считает, что
нельзя предавать самых близких людей, отрекаться от них. Наказанием за это
послужит такое же подлое поведение собственных детей, которые, в свою очередь,
будут стесняться своих родителей.

Мне близка и понятна
позиция автора в том, что отступничество от своих родных – это низость. Разве
они виноваты в том, что постарели и жизненные невзгоды отпечатались на их
лицах, в том, что казались своим малышам всесильными добрыми волшебниками, а
теперь с трудом ходят? Кто же их, беспомощных, защитит, если не собственные
дети? А потом наступит момент, когда уже не за кого будет заступаться, и тогда
чувство невыносимой вины перед родителями не даст покоя. Вспоминается Аркадий
Кирсанов, герой романа И.С. Тургенева «Отцы и дети», которому было стыдно перед
своим самоуверенным и резким в оценках приятелем Евгением Базаровым за своего
постаревшего отца, читающего романтические стихи Пушкина, влюблённого, как
юноша,  в молоденькую служанку, не умеющего скрыть свою любовь к сыну. Юноша не
осмелился возразить другу на злую оценку его родных: «Барчуки проклятые», снёс
презрение и злые насмешки в адрес отца и дяди. Мнение такой сильной и яркой
личности, как Базаров, оказалось сильнее искренней любви и благодарности к
отцу, который заменил ему рано умершую мать, был добр и снисходителен к нему.

Прочитав
этот текст, начинаешь понимать, что нужно особенно бережно относиться к
постаревшим родителям, быть терпеливыми и заботливыми, не придавать значения их
недостаткам. Ведь ближе, роднее, дороже никого и никогда не будет. Не должно
быть чувства вины перед родителями, а должна быть благодарность и любовь к ним.

Обновлено: 10.03.2023

• Для учеников 1-11 классов и дошкольников
• Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Сочинение по тексту Ю.В. Бондарева по проблеме чувства вины перед родителями.

(1)Летний среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка, заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном после солнечного ада закате. (2)Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим язычком, отталкивающим палец при нажатии. (3)Велосипед катится, звоночек тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали, поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело задевают мои ноги в сандалиях.

(4)И очень чёток в памяти моей ещё один вечер,

(5)В маленькой комнате отец сидит спиной к окну, а во дворе сумерки, чуть-чуть колышется тюлевая занавеска. (6)И непривычными кажутся мне защитного цвета тужурка на нём и тёмная полоска пластыря повыше его брови. (7)Я не могу вспомнить, почему отец сидит у окна, но мне представляется, что он вернулся с войны, ранен, разговаривает о чём-то с матерью -— и ощущение разлуки, сладкой опасности неизмеримого пространства, лежащего за нашим двором, отцовского мужества, которое было проявлено где-то, заставляет меня испытывать особую близость к нему, похожую на восторг при мысли о домашнем уюте собранной нашей семьи в этой маленькой комнате.

(8)О чём говорил он с матерью — не знаю. (9)3наю, что тогда и в помине не было войны, однако сумерки во дворе, пластырь на виске отца, его военного покроя тужурка, задумчивое лицо матери — всё так подействовало на моё воображение, что и сейчас я готов поверить: да, в тот вечер отец вернулся раненый с фронта. (10)Впрочем, более всего поражает другое! (11)В час победного возвращения (в сорок пятом году) я, подобно отцу, сидел у окна в той же родительской спальне и, как в детстве, снова пережил всю невероятность встречи, как если бы прошлое повторилось. (12)Может быть, то было предвестьем моей солдатской судьбы и я прошёл по пути, предназначенному отцу, исполнил недоделанное, недоисполненное им? (13)В раннюю пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными заботами.

(14)До сих пор помню день, когда я увидел отца так, как никогда раньше не видел (мне было лет двенадцать), — и это ощущение живёт во мне виной.(15)Была весна, я толкался со школьными друзьями около ворот (играли во что-то на тротуаре) и неожиданно заметил знакомую фигуру неподалёку от дома. (16)Мне бросилось в глаза: он оказался невысокого роста, короткий пиджак некрасив, брюки, нелепо поднятые над щиколотками, подчёркивали величину довольно стоптанных старомодных ботинок. (17)А новый галстук, с булавкой, выглядел словно бы ненужным украшением. (18)Неужели это мой отец? (19)Лицо его всегда выражало доброту, уверенную мужественность, а не усталое равнодушие, оно раньше никогда не было таким немолодым, таким негероически безрадостным.

(20)И это обнажённо обозначалось — и всё вдруг представилось в отце обыденным, унижающим и его, и меня перед школьными моими приятелями, которые молча, нагловато, сдерживая смех, смотрели на эти по-клоунски большие поношенные башмаки, выделенные дудочкообразными брюками. (21)Они, мои школьные друзья, готовы были смеяться над ним, над его нелепой походкой. (22)А я, покраснев от стыда и обиды, готов был с защитным криком, оправдывающим отца, броситься в жестокую драку, восстановить святое уважение кулаками.

(23)Но что же произошло со мной? (24)Почему я не бросился в драку с приятелями? (25)Боялся потерять их дружбу? (26)Или не рискнул сам показаться смешным?

(27)Тогда я не думал, что настанет срок, когда в некий день я тоже окажусь чьим-то смешным, нелепым отцом и меня тоже постесняются защитить.

(По Ю. В. Бондареву)

Дети, только открывающие неизведанный, такой притягательный мир, склонны видеть его светлым, радостным и прекрасным. Мама кажется самой красивой и доброй, отец – самым сильным и умным. Но по мере взросления, чаще в подростковом возрасте, ребёнок уже трезво оценивает действительность и начинает видеть всё в истинном свете. И тогда он может испытать неловкость перед приятелями за своих небогатых и не очень красивых родителей. Подросток злится на них, конфликтует с ещё совсем недавно любимыми родными людьми. А когда приходит пора зрелости, уже взрослый человек испытывает стыд за то, что обижал родителей, что в ответ на их любовь и заботу грубил им. Ю.В. Бондарев поднимает проблему чувства вины перед родителями.

В центре внимания писателя находится случай, когда герой его рассказа впервые посмотрел на своего отца другими глазами – глазами школьных друзей. Ю. Бондарев акцентирует внимание на то, что незадолго до этого мальчик восхищался отцом, который, как он думал, вернулся с войны, которой тогда на самом деле не было, что он был там ранен (пластырь на лице служил этому доказательством). Ребёнок нафантазировал то, чего не было, ведь его безмерная любовь к родному человеку заставляла преувеличивать возможности отца, героизировать его. Но ведь и на самом деле его отец был достойным человеком, заботящимся о сыне, не случайно в памяти мальчика сохранилась поездка на велосипеде, когда отец вращал педали, а малышу казалось, что он едет сам. Эти воспоминания рассказчик приводит, чтобы показать свою защищённость от опасностей мира, потому что отец нёс ответственность за сына, был всегда рядом с ним.

Ю.Бондарев считает, что нельзя предавать самых близких людей, отрекаться от них. Наказанием за это послужит такое же подлое поведение собственных детей, которые, в свою очередь, будут стесняться своих родителей.

Прочитав этот текст, начинаешь понимать, что нужно особенно бережно относиться к постаревшим родителям, быть терпеливыми и заботливыми, не придавать значения их недостаткам. Ведь ближе, роднее, дороже никого и никогда не будет. Не должно быть чувства вины перед родителями, а должна быть благодарность и любовь к ним.

1)Летний среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка, заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном после солнечного ада закате. (2)Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим язычком, отталкивающим палец при нажатии. (З)Велосипед катится, звоночек тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали, поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело задевают мои ноги в сандалиях.
(4)И очень чёток в памяти моей ещё один вечер.
(5)В маленькой комнате отец сидит спиной к окну, а во дворе сумерки, чуть-чуть колышется тюлевая занавеска. (6)И непривычными кажутся мне защитного цвета тужурка на нём и тёмная полоска пластыря повыше его брови. (7)Я не могу вспомнить, почему отец сидит у окна, но мне представляется, что он вернулся с войны, ранен, разговаривает о чём-то с матерью — и ощущение разлуки, сладкой опасности неизмеримого пространства, лежащего за нашим двором, отцовского мужества, которое было проявлено где-то, заставляет меня испытывать особую близость к нему, похожую на восторг при мысли о домашнем уюте собранной нашей семьи в этой маленькой комнате.
(8)О чём говорил он с матерью — не знаю. (9)3наю, что тогда и в помине не было войны, однако сумерки во дворе, пластырь на виске отца, его военного покроя тужурка, задумчивое лицо матери — всё так подействовало на моё воображение, что и сейчас я готов поверить: да, в тот вечер отец вернулся раненый с фронта. (Ю)Впрочем, более всего поражает другое! (11)В час победного возвращения (в сорок пятом году) я, подобно отцу, сидел у окна в той же родительской спальне и, как в детстве, снова пережил всю невероятность встречи, как если бы прошлое повторилось. (12)Может быть, то было предвестьем моей солдатской судьбы и я прошёл по пути, предназначенному отцу, исполнил недоделанное, недоисполненное им? (13)В раннюю пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными заботами.
(14) До сих пор помню день, когда я увидел отца так, как никогда раньше не видел (мне было лет двенадцать), — и это ощущение живёт во мне виной.
(15) Была весна, я толкался со школьными друзьями около ворот (играли во что-то на тротуаре) и неожиданно заметил знакомую фигуру неподалёку от дома. (16)Мне бросилось в глаза: он оказался невысокого роста, короткий пиджак некрасив, брюки, нелепо поднятые над щиколотками, подчёркивали величину довольно стоптанных старомодных ботинок. (17)А новый галстук, с булавкой, выглядел словно бы ненужным украшением бедняка. (18)Неужели это мой отец? (19)Лицо его всегда выражало доброту, уверенную мужественность, а не усталое равнодушие, оно раньше никогда не было таким немолодым, таким негероически безрадостным.
(20)И это обнажённо обозначалось — и всё вдруг представилось в отце обыденным, унижающим и его, и меня перед школьными моими приятелями, которые молча, нагловато, сдерживая смех, смотрели на эти по-клоунски большие поношенные башмаки, выделенные дудочкообразными брюками. (21)Они, мои школьные друзья, готовы были смеяться над ним, над его нелепой походкой. (22)А я, покраснев от стыда и обиды, готов был с защитным криком, оправдывающим отца, броситься в жестокую драку, восстановить святое уважение кулаками.
(23)Но что же произошло со мной? (24)Почему я не бросился в драку с приятелями? (25)Боялся потерять их дружбу? (26)Или не рискнул сам показаться смешным?
(27)Тогда я не думал, что настанет срок, когда в некий день я тоже окажусь чьим-то смешным, нелепым отцом и меня тоже постесняются защитить.
(По Ю. В. Бондареву*)

Одна из проблем, поставленных автором в данном тексте, — отношение к родителям.

Юрий Васильевич Бондарев обращает наше внимание мальчика, который создал в своих фантазиях образ бесстрашного отца. Ребенок даже приписал ему заслуги, которых в реальности не было, например, участие в войне. Автор неслучайно приводит слова :»В раннюю пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными заботами.». Это говорит о том, что дети из-за своей наивности и неопытности склонны придумывать несуществующие истории о родителях, а также представлять их лучше, чем они есть.

Обратимся ко второму примеру. Когда мальчик повзрослел и увидел, как «нелепо» на самом деле выглядел отец, он разочаровался в нем и стал стесняться его перед школьными друзьями. Ребенок не смог заступиться за близкого человека, даже когда одноклассники начали смеяться над его папой. Этот пример показывает, что спустя годы под влиянием общества отношение к родителям может меняться в худшую сторону. Именно в этот момент разрушается хрупкая связь между поколениями.

Оба эти примера, дополняя друг друга, позволяют Бондареву показать, как

Вы видите только 35% текста. Оплатите один раз,
чтобы читать целиком более 6000 сочинений сразу по всем предметам.

Доступ будет предоставлен бессрочно, навсегда. Оплата через Apple Pay, GPay

• 1 из 1 К1 Формулировка проблем исходного текста
• 4 из 5 К2 Комментарий к сформулированной проблеме исходного текста
• 1 из 1 К3 Отражение позиции автора исходного текста
• 1 из 1 К4 Отношение к позиции автора по проблеме исходного текста
• 1 из 2 К5 Смысловая цельность, речевая связность и последовательность изложения
• 0 из 2 К6 Точность и выразительность речи
• 3 из 3 К7 Соблюдение орфографических норм
• 1 из 3 К8 Соблюдение пунктуационных норм
• 0 из 2 К9 Соблюдение языковых норм
• 0 из 2 К10 Соблюдение речевых норм
• 1 из 1 К11 Соблюдение этических норм
• 1 из 1 К12 Соблюдение фактологической точности в фоновом материале
• ИТОГО: 14 из 24

Ана­ста­сия, со­чи­не­ние по­сред­ствен­ное. По­жа­луй­ста, об­ра­ти­тесь к на­шим за­ме­ча­ни­ям по по­во­ду до­пу­щен­ных Ва­ми оши­бок и неточ­но­стей, про­ана­ли­зи­руй­те их и в даль­ней­шем при на­пи­са­нии со­чи­не­ния ста­рай­тесь не до­пус­кать по­доб­ных по­греш­но­стей. Же­ла­ем Вам успе­хов на эк­за­мене!

Летний среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка, заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном после солнечного ада закате. Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим язычком, отталкивающим палец при нажатии. Велосипед катится, звоночек тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали, поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело задевают мои ноги в сандалиях.

Летний среднеазиатский вечер, сухо шелестят велосипедные шины по тропке вдоль арыка, заросшего карагачами, верхушки которых купаются в неправдоподобно покойном после солнечного ада закате. Я сижу на раме, вцепившись в руль, мне позволено хозяйничать сигнальным звоночком с полукруглой никелированной головкой и тугим язычком, отталкивающим палец при нажатии. Велосипед катится, звоночек тренькает, делая меня взрослым, потому что за спиной отец вращает педали, поскрипывает кожаным седлом, а я чувствую движение его коленей — они то и дело задевают мои ноги в сандалиях.

И очень чёток в памяти моей ещё один вечер.

В маленькой комнате отец сидит спиной к окну, а во дворе сумерки, чуть-чуть колышется тюлевая занавеска. И непривычными кажутся мне защитного цвета тужурка на нём и тёмная полоска пластыря повыше его брови. Я не могу вспомнить, почему отец сидит у окна, но мне представляется, что он вернулся с войны, ранен, разговаривает о чём-то с матерью — и ощущение разлуки, сладкой опасности неизмеримого пространства, лежащего за нашим двором, отцовского мужества, которое было проявлено где-то, заставляет меня испытывать особую близость к нему, похожую на восторг при мысли о домашнем уюте собранной в этой маленькой комнате нашей семьи.

О чём говорил он с матерью — не знаю. Знаю, что тогда и в помине не было войны, однако сумерки во дворе, пластырь на виске отца, его военного покроя тужурка, задумчивое лицо матери — всё — так подействовало на моё воображение, что и сейчас я готов поверить: да, в тот вечер отец вернулся раненый с фронта. Впрочем, более всего поражает другое! В час победного возвращения (в сорок пятом году) я, подобно отцу, сидел у окна в той же родительской спальне и, как в детстве, снова пережил всю невероятность встречи, как если бы прошлое повторилось. Может быть, то было предвестием моей солдатской судьбы и я прошёл по пути, предназначенному отцу, исполнил недоделанное, недоисполненное им? В раннюю пору жизни мы тщеславно преувеличиваем возможности собственных отцов, воображая их всесильными рыцарями, в то время как они обыкновенные смертные с заурядными заботами.

До сих пор помню день, когда я увидел отца так, как никогда раньше не видел (мне было лет двенадцать), — и это ощущение живёт во мне виной.

Была весна, я толкался со школьными друзьями около ворот (играли во что-то на тротуаре) и неожиданно заметил знакомую фигуру неподалёку от дома.

Мне бросилось в глаза: он оказался невысокого роста, короткий пиджак некрасив, брюки, нелепо поднятые над щиколотками, подчёркивали величину довольно стоптанных старомодных ботинок. А новый галстук, с булавкой, выглядел словно бы ненужным украшением бедняка. Неужели это мой отец? Лицо его всегда выражало доброту, уверенную мужественность, а не усталое равнодушие, оно раньше никогда не было таким немолодым, таким негероически безрадостным.

И это обнажённо обозначалось — и всё вдруг представилось в отце обыденным, унижающим и его, и меня перед школьными моими приятелями, которые молча, нагловато, сдерживая смех, смотрели на эти по-клоунски большие поношенные башмаки, выделенные дудочкообразными брюками. 0ни, мои школьные друзья, готовы были смеяться над ним, над его нелепой походкой. А я, покраснев от стыда и обиды, готов был с защитным криком, оправдывающим отца, броситься в жестокую драку, восстановить святое уважение кулаками.

Но что же произошло со мной? Почему я не бросился в драку с приятелями? Боялся потерять их дружбу? Или не рискнул сам показаться смешным?

Тогда я не думал, что настанет срок, когда в некий день я тоже окажусь чьим-то смешным, нелепым отцом и меня тоже постесняются защитить.

(По Ю. В. Бондареву*)
Юрий Васильевич Бондарев (род. в 1924 г.) — русский советский писатель и публицист.

Юрий Васильевич Бондарев — русский советский писатель и публицист, в данном тексте задается вопросом: что рождает в человеке чувство вины перед родителями?

Таким образом, уважение и любовь к родителям – это важная часть нашей жизни. И самое главное, не забыть поклониться, не уставать преклоняться перед теми, кто когда-то воспроизвел тебя на свет!

Комментарий в сочинении по тексту Ю.В. Бондарева по проблеме отношения к родителям.

Автор делится воспоминаниями из своего детства, рассказывая, как по-разному он относился к своему отцу в раннем и подростковом возрасте.

Одно из этих воспоминаний позволяет писателю вновь пережить счастье и радость, другое не даёт покоя из-за чувства вины перед своим отцом.

Исходный текст для сочинения №27

Работа над комментарием в сочинении №27

Читаем внимательно исходный текст и определяем проблему.

В данном тексте Ю.В.Бондарева можно выделить 5 проблем:

1. Проблема отношения к родителям.
2. Проблема проявления родительской любви.
3. Проблема роли детских воспоминаний.
4. Проблема проявления детьми трусости.
5. Проблема ощущения вины перед родителями.

Напишем комментарий по первой проблеме — проблеме отношения к родителям.

Находим в тексте примеры, иллюстрирующие её.

Примеры-иллюстрации для сочинения по тексту Ю.В.Бондарева (№ 27)

Смысловая связь между примерами

Примеры отношения к своему отцу даны на контрасте.

Однако в подростковом возрасте автор начинает стыдиться своего родителя из-за его нелепого вида и даже готов вследствие этого наброситься с кулаками на приятелей, едва сдерживающихся от смеха над его отцом.

Образец комментария в сочинении по тексту Ю.В.Бондарева №27

Как дети относятся к своим родителям?

Как воспринимают их?

Эти вопросы неизбежно возникают в голове при прочтении предложенного на экзамене текста.

Ю.В.Бондарев, размышляя над проблемой отношения к родителям, вспоминает об одном вечере из своего раннего детства, когда, глядя на отца, он представлял его вернувшимся с войны (предложение7).

Поэтому понятен восторг мальчишки от встречи с отцом, которого ребёнок, по-видимому, давно не видел.

Понятно и то счастье, которое переполняет мальчика, когда он наблюдает за разговаривающими родителями.

Совсем другое восприятие своего отца, возникшее чрез несколько лет, описывает Ю.В.Бондарев в продолжении рассказа.

Но хуже всего для подростка было отцовское выражение лица.

Данные примеры подчёркивают контрастное, в зависимости от возраста, восприятие отца мальчиком.

В раннем детстве он, как и многие дети, преувеличивал достоинства и способности родителя, а в подростковом, увидев отца глазами сверстников, рассказчик испытывает стыд, в то время как его отец — обыкновенный, простой человек, просто уставший от жизненных проблем.

Читайте также:

  

• Сочинение рецензия на литературное произведение

  

• Сочинение на тему родник

  

• Сочинение про любое здание

  

• Сочинение по картине станиславский за работой

  

• Сочинение на тему достоевский писатель потрясающий душу