Письмо владимиру маяковскому сочинение

Здравствуйте, мой любимый и замечательный
поэт- Владимир Маяковский!

 Пишу
вам это письмо чтобы выразить самые теплые чувства к вам Владимир Владимирович,
и вашему творчеству.  Литературное наследие, оставленное вами, будущим
поколениям, я считаю неповторимо глубоким и ярким. В русскую литературу вы
вошли как великолепный поэт с неординарной манерой письма. Ваши стихотворения насыщенны
патриотическими настроениями и страстной любовью к   Родине. Стихотворение
«Секрет молодости» невелико, но несет огромнейший смысл. Это некое «толкование»
модели поведения молодого поколения.  Нынешняя молодежь совершенно потеряла те
нравственные устои, которых придерживалось старшее поколение. Растрачивая себя
на бесцельные и безнравственные отношения   в пьяном угаре, мы совершенно
забыли о нормах поведения, которые нужно соблюдать всегда и везде. Главное в
жизни – оставаться человеком, а не ради утверждения своего авторитета в
компании «мажоров» и «гуляк» терять нравственный облик.  Честь и достоинство
должны быть нашими верными спутниками на протяжении всей жизни, что бы ни
случилось и как сильно не изменились бы наш мир и окружение. Данное
произведение приятно удивило меня и произвело на меня большое впечатление. О
нас, о судьбе молодых, Владимир Маяковский задумался еще в свое время. Значит, подрастающее
поколение имеет огромное значение для всех жителей страны и всего мира.
Молодежь – двигатель прогресса, надежда и будущее всего государства.  «Молодежь
– это имя – дар тем, кто влит в боевой КИМ, тем, кто бьется, чтоб дни труда
были радостны и легки!»

Дорогой
и уважаемый Владимир Владимирович! Благодаря вашим гениальным строкам понимаешь
и осознаешь многие вещи. Не нужно стесняться никого и ничего, стремиться к
сохранению своего честного имени и не оставаться в стороне от особо важных дел
государства. Именно от нас, молодого поколения, зависит будущая жизнь.

Современная
молодежь ценит ваш вклад в русскую и советскую литературу. Вы помогаете нам,
поколению XXI века, находить себя в
строках, которые то и дело цепляют за душу.

Лирик Владимир Маяковский широко известен прежде всего, как поэт революции. Это и не удивительно — долгое время его стихи были своеобразным манифестом советской России. Поэт жил в очень сложное время, время социальных потрясений и больших перемен в обществе. Его творчество определялось как значительными событиями начала XX века, так и литературным развитием этого периода.

Сочинение на тему «Мой Маяковский»

Вариант 1

Когда я впервые познакомился с Владимиром Маяковским, я не знал ни «Что такое хорошо, ни что такое плохо». Маяковский был для меня чистым листом, которому суждено было заполниться противоречивыми мыслями, криками, вопросами и, не всегда, ответами.

Владимир Владимирович сразу очаровал меня своей энергичностью. На смену надоевшим хореям и ямбам наконец-то пришло что-то неординарное, буйное, необузданное. Я думаю, во многом это то, что мы бы сейчас назвали «молодежное». Было непонятно, и это непонимание вызвало дикий интерес. Его строки вызывают резонанс внутри, заставляют взрываться и не позволяют оставаться безразличным. Особое построение стихотворения, особые рифмы – все это вызвало ощущение, что ты – скала, а Маяковский – кирка. Его фирменная железная хватка дала мне увидеть в Маяковском Мужчину, который настойчиво сам пробивает себе путь per aspera ad astra, который крепко стоит на своем, не боится громких заявлений и не менее громких поступков.

Вторым этапом моего знакомства с В. В. Маяковским и его творчеством стало прочтение статьи «Как делать стихи?» Не могу выразить, насколько это сильно повлияло на восприятие всей поэзии автора. Вдруг вместо хаотично расположенных «лесенок», я увидел гармонию, задумку, тщательно выверенные временем с точностью до буквы строки. Статья дала понимание того, как работает мастер, дала понимание, что это такая же техника, как и ямбы, и хореи. Именно после неё у меня самого проснулся интерес к поэзии, я как будто понял, что стихи это не только высокопарные слова и красивые рифмы. Мне кажется, Маяковский вообще изменил понятие «красиво» в поэзии. Многие поначалу не понимают этого поэта, считая его некрасивым, искривившимся, абсурдным. На самом деле, Маяковский дает взглянуть на то, что кажется уродливым под другим, непривычным углом зрения. Было также интересно узнать из статьи, почему, кому и зачем писал Владимир Владимирович.

Третий этап – любовная лирика. Через какое-то время я действительно понял, что многие стихи автора были написаны именно из-за столь томящей его Лилички. Здесь сложно что-то добавить, кроме того, что многие вещи начинаешь понимать только после того, как пережил или переживаешь сам. Маяковский в свойственной ему манере описывал свои чувства, мысли, страдания и радости, которые находят отклик внутри многих.

В целом, Маяковский стал для меня своего образа эталоном поэта. Именно на него я, зачастую, меряюсь, когда пишу очередное стихотворение. И дело тут не в слепом копировании стиля, а скорей с тем подходом, который он имел, обращаясь к поэзии. Конечно, в чем-то наши взгляды не сошлись, но я нашел в нем близкого по духу человека. Маяковский привнес тот заряд, который мне нужен в повседневной жизни, заряд, который нужен, чтобы в трудный момент не опустить руки, а поверив в свои силы, взять кирку и вырубить глыбу решительного шага вперед, имя которому «несмотря ни на что».

Вариант 2

Владимир Владимирович Маяковский — русский и советский поэт. Он считал себя футуристом. В его творчестве можно увидеть отрицание уже устоявшихся норм написания. С первого прочтения его стихотворений, сложно понять, что именно хотел донести поэт. Любое произведение Маяковского каждый воспринимает по-своему. Маяковский в качестве своей программы выдвигает утопическую мечту о рождении сверхискусства, способного преобразить мир. Владимир очень храбрый, как поэт. Он не боится бросать вызов обществу, который мы можем наблюдать в его стихотворении “А вы могли бы”.

“А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?” Можно заметить, что бросая вызов, Маяковский задает вопрос, смогут ли люди, не боясь общественного мнения, делать то, что нравится им самим. Владимир видит то, что не каждый сможет увидеть. Ведь на первый взгляд водосточные трубы ничем не примечательны, но для поэта это музыкальный инструмент. Маяковский поэт — экстравагантный, любящий шокировать публику, мастер слова. Он бунтарь и не может мириться с бездуховностью и унылостью. Именно поэтому поэт ярким пятном врывается в серость мира, пытаясь его изменить, что у него небезуспешно получается.

Можно понять, что излюбленный прием поэта – противопоставление, которым Владимир владеет мастерски, что позволяет создавать яркие и многогранные литературные образы. «Нате!» — это тоже вызов. Только в этот раз Маяковский обращается к буржуазному обществу, для которого поэзия по-прежнему является аморфным искусством, призванным услаждать слух. Его цель проста и ясна – заставить людей, которые причисляют себя к касте истинных ценителей искусства, взглянуть на себя со стороны.

“Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста Где-то недокушанных, недоеденных щей; вот вы, женщина, на вас белила густо, вы смотрите устрицей из раковин вещей.” Владимир через это произведение говорит, что он тратит свой талант на людей, которые неспособны оценить его по достоинству. С помощью грубости Маяковский не только выражает презрение к людям, но и еще пытается привлечь к себе внимание, как к необычному поэту, чьё творчество неординарно. Не смотря на грубость и экстравагантность Маяковского, мы можем увидеть его не только как поэта, но и как человека. Человеческая сущность Владимира — это одинокая личность, ищущая тепла и ласкового человечьего слова, он хочет достучаться до толпы.

Образ Маяковского-человека можно заметить в таких стихотворениях, как ” Несколько слов обо мне самом” и ” Дешевая распродажа”. Он одинок: “… как последний глаз у идущего к слепым человека!” Душа его: “… клочьями порванной тучи в выжженном небе на ржавом кресте колокольни!”

Владимир готов отдать много, ради тепла и человеческого счастья: “…все, чем владеет моя душа, — а ее богатства пойдите смерьте ей! — … все это — хотите? — сейчас отдам за одно только слово ласковое, человечье.” И сам он понимает, что такое сыскать очень сложно: ” … Пойди, попробуй, — как же, найдешь его!” Маяковский очень своеобразный как человек, так и поэт. Он отдал поэзии всего себя. Изорвал свое сердце, чтобы его лучше поняли, чтобы больше задумывались над тем, о чем он говорит.

Вариант 3

Мое знакомство с Маяковским состоялось много лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным, непонятным и нескладным. Сказалось также сложившееся о нем представление как о певце революции. Да, это действительно так, потому что даже в самых лирических его произведениях рядом с душевными переживаниями поэта неизменно присутствует красный цвет — цвет революции:

В поцелуе рук ли,

губ ли, В дрожи тела

близких мне Красный цвет

моих республик тоже

должен

пламенеть.

И подобно тому как превозносили поэта в первые годы советской власти, теперь, в связи с изменившейся политической обстановкой в стране, — его стихи подчас отвергают. А допустимо ли это?

Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским — лириком. И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мой Маяковский… Да, этот поэт, некогда читавшийся по принуждению, теперь стал моим.

Наиболее близка мне в его творчестве любовная лирика. Она достигает таких вершин чувства, что ей уже не хватает обычных слов — слишком серыми и бесцветными кажутся они. И появляются образы-гиганты: “громада любовь”, “любовища”.

Маяковский не умеет чувствовать “мелко”. Необыкновенная сила чувства сквозит даже в ритме его стихотворений. Если прислушаться, то вся мелодия стиха напомнит ритм исполинских шагов. Маяковский-гигант, плачущий морями — “слезищами”, для которого океан мал, а небо кажется “крохотным”. Поэт беспредельности в одних стихах — вдруг становится нежным “мальчиком”, с которым женщина играет, “как девочка с мячиком”, в других — слова “кричат”:

…душу вытащу,

растопчу.

Чтоб большая! —

и окровавленную дам, как знамя…

И вдруг — с громогласного крика переходит на шепот, исполненный отчаяния:

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

Маяковский для меня — это человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим он мне интересен. Поэт привлекает своей неповторимостью, несхожестью с другими, восхитительным миром диких фантазий:

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

И в то же время — удивительной трогательностью стиха:

Подошел и вижу — за каплищей каплища

по морде катится, прячется в шерсти…

И какая-то общая

звериная тоска плеща вылилась из меня

и расплылась в шелесте.

Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль — вся гамма человеческих чувств представлена у Маяковского в самом ярком их проявлении.

Безусловно, поэта можно любить или не любить, принимать его идеи или быть их противником. Но то, что действительно достойно уважения — глубина чувства, постоянство, преданность идее, — это неизменно присутствует в стихах Маяковского.

Но он умел быть и другим — насмешливым, едким, беспощадным.

Вечер. Театр сатиры. На сцене — “Клоп” Маяковского. И сразу задумываешься о том далеком или только кажущемся далеким времени в истории моей страны.

Начало века, коренная ломка всех устоев и жизненного уклада страны. Революция, принесшая совершенно новый взгляд на мир. Кто-то воспринял ее с восторгом, кто-то занял выжидательную позицию (“А что-де будет-то?!”), кто-то не принимал ее и страдал. А вот некоторым было все равно, на какой почве паразитировать. Такие люди, не имеющие собственных убеждений, приспосабливались ко всему, крича “Ура!”, если это делали все вокруг, или — “Долой!”, в зависимости от того, что было выгодно.

Поиск выгоды, умение приспосабливаться, отсутствие каких бы то ни было нравственных понятий объединяет главных героев “Клопа” — Присыпкина, Баяна и семью Ренессанс. Для того чтобы получше устроиться уже в новой жизни, можно сменить фамилию Присыпкин на “аристократический” псевдоним Скрипкин, совершить выгодную сделку — обмен профсоюзного билета на парикмахерскую. Обывательщиной и пошлятиной пронизаны души этих людей, низменные чувства видны в каждом их поступке.

Да, 20‑е годы, борьба с мещанством… Но если вдуматься более глубоко, то станет ясно, что комедия, написанная Маяковским на злободневную тему, волновавшую всех в ту уже далекую от нас, молодых, эпоху, то невольно напрашивается вопрос: “А что, неужели среди нас нет Присыпкиных и Баянов?” Несомненно, есть. И именно поэтому комедия Маяковского имеет не только историческую подоплеку, но и затрагивает общечеловеческие ценности.

Маяковский был оптимистичен, предположив в своем произведении, что светлое будущее совсем недалеко — через какие-нибудь полвека. Но, к сожалению, мы, люди, стоящие на пороге нового века, все еще не знаем противоядия против “клопов”, паразитирующих в нашем обществе. Изолировать таких людей, как предложил Маяковский, невозможно. И становится грустно, так как эта комедия на самом деле имеет трагический подтекст: ни одна идея не может быть претворена в жизнь, не будучи опошленной грязью и низостью мещанской натуры.

Вечер. Театр сатиры. На сцене — “Клоп” Маяковского. И сразу задумываешься… О чем? О сегодняшнем дне.

Таков он — мой Маяковский. Сатирик и лирик. Романтик и трезвый реалист. И всегда — Поэт.

Вариант 4

Имя поэта Владимира Маяковского воспринималось как знамя нового искусства. Поэтому он не знал равнодушия: сразу обрел страстных поклонников и не менее страстных ниспровергателей своего таланта.

Владимир Владимирович Маяковский начал свою поэтическую деятельность в рамках литературной группы кубофутуристов. В эту группу входили также Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Хлебников. В манифесте под вызывающим названием «Пощечина общественному вкусу» (1913) кубофутуристы объявили об отрицании всех ценностей прошлого: «Только мы — лицо нашего времени… Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода современности». В эпатирующей манере они обрушились на мораль и образ жизни буржуазного общества.

В ранней поэме Маяковского «Облако в штанах» (1914–1915) в четырех частях-криках поэт потребовал: «Долой вашу любовь!», «Долой ваше искусство!», «Долой вашу религию!». Маяковским руководила острая боль за унижение человеческого достоинства, с которым он повсеместно сталкивался в окружающей жизни. Неудивительно, что события 1917 года горячо приветствовались поэтом: «Моя революция. Пошел и стал работать». Он искренне и глубоко поверил в утопические лозунги нового времени, воспел русскую и мировую революции, строительство социализма в России. Маяковский жестоко высмеивал врагов революции:

Я мерею

по коммуне

стихов сорта,

в коммуну

душа

потому влюблена,

что коммуна,

по-моему,

огромная высота,

что коммуна,

по-моему,

глубочайшая глубина.

Я думаю, Маяковский имел полное право заявить: «Я всю свою звонкую силу поэта тебе отдаю, атакующий класс!»

Владимир Маяковский был драматургом («Мистерия Буфф», «Клоп», «Баня»), автором поэм («Про это», «Люблю», «Владимир Ильич Ленин», «Хорошо», «Во весь голос») и множества лирических стихотворений. Но он не гнушался и каждодневной работы журналиста, оратора, чтеца собственных произведений. Во время своих бесчисленных поездок по стране поэт сочинял подписи и плакаты, рекламу и т.п. Он был убежден: «Труд мой – любому труду родственен…», мечтал: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо». Но, к сожалению, в этом поэт ошибался.

Дело здесь не только в том, что к концу 20-ых годов взгляды и идеалы Маяковского постепенно перестали совпадать с политикой и позицией партии и государства. Дело, мне кажется, в том, что поэзия не терпит над собой насилия. Теория «социального заказа» была несовместима с внутренней позицией свободного художника, без которой творчество немыслимо.

«Я себя смирял, — признавался Маяковский, — наступал на горло собственной песне». Подобные ситуации не проходят безнаказанно, даже для такого могучего таланта, каким обладал этот талантливый поэт.

Поистине «насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом» звучат сегодня немногие политические стихи Маяковского. В поэме «Во весь голос», обращаясь к потомкам, он сравнивает свои строки с различными родами войск. Но подозревал ли Маяковский, что и его армия воюет за неправое дело? Не сбылись его оптимистические прогнозы. Не так, как он хотел, оценивают потомки его время:

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

Я показал на блюде студня

косые скулы океана.

На чешуе жестяной рыбы

прочел я зовы новых губ.

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

Трагическая развязка, связанная с клубком творческих и личных причин, наступила 14 апреля 1930 года:

Твой выстрел был подобен Этне

В предгорье трусов и трусих.

(Б. Пастернак).

Прошло пять лет и на всю страну прозвучали слова Сталина: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом советской эпохи». Несколько десятилетий это высказывание препятствовало объективному восприятию судьбы и наследия поэта. Если в прошлые годы преувеличивали их значение, то в нынешние – часто преуменьшают. Выпячивание на первый план агитационных и политических мотивов в творчестве Маяковского мешало должным образом оценивать его художественные достоинства: яркое лирическое дарование, неповторимую оригинальность и красоту его метафор и гипербол, свежесть и уникальность языка и стиха. Хорошо, что сейчас творчество В.В. Маяковского мы начинаем оценивать по достоинству.

Сочинение по творчеству Маяковского

Честно признаюсь, что ещё совсем недавно я был полностью уверен в том, что Маяковского мне понять сложно. Однако вчера вечером, когда я безо всякой надежды взял его книгу и прочитал “Облако в штанах”, а затем ещё и ещё многие стихотворения, я вдруг почувствовал необыкновенную близость Маяковского к сегодняшнему будню, к моему душевному состоянию.

Мне кажется, что главная особенность всех произведений Владимира Владимировича в том, что буквально каждое слово, каждая строка любого стихотворения пытается нещадно обнажить душу самого Маяковского, а для этого нужна особенная смелость и мужество. Откровенность Маяковского — это не та сегодняшняя откровенность, которая переходит в распущенность, развращает человеческую мысль.

Откровенность для Маяковского — это прежде всего максимально возможная искренность, пытающаяся вызвать стремление искренности читателя. Для того чтобы понять Маяковского, необходимо непросто внимательно изучить как литературное произведение все его стихотворения, но надо каждое из них пропустить через себя и только тогда, когда пробудится первая нота твоей собственной души, собственного сердца, придет понимание творчества Маяковского. Наверное, для каждого из нас образ Владимира Маяковского рисуется в разных оттенках и красках, и каждый находит в стихотворениях то, что готов увидеть и узнать.

Маяковский — поэт будущего, который призывает всех к единству борьбы за лучшие времена, к совести и чистоте, к справедливости. Нет, не те “молодежь”, кто восхода жизни зарево, услыхав в крови зудеж, на романы разбазаривает. Разве это молодежь? Нет! Мало быть восемнадцати лет. Молодые — это те, кто бойцовым рядам поределым скажет именем всех детей! “Мы земную жизнь переделаем!”

 «Тема революции в поэзии В. Маяковского» — сочинение

Теория учит нас тому, что есть два пути развития – эволюция и революция. Первый постепенен и медленен, второй – это резкий скачок, быстрое изменение. Но каково людям в таких ситуациях? Эволюционируя, человек успевает меняться за меняющейся обстановкой, он успевает подстраивать под окружающее свои мысли и привычки, образ жизни. А что происходит, когда революция с бешеной скоростью сметает все старое на своем пути, не оставляя много времени на раздумья и сомнения?!

Владимир Маяковский жил именно в такое время, когда в воздухе витал дух перемен. Общество было готовой уйти от одного и прийти к другому. Только мало кто осознавал, что именно он хочет увидеть в будущем. Маяковский же не столько понимал, сколько отчаянно верил в наступление светлых дней, «коммунистического далека». Также он понимал, что изменения в обществе есть следствие изменения людей. Каждый должен был сломать себя изнутри, чтобы добиться достойного будущего.

В дореволюционных стихах Маяковский сатирически изобличает общественные пороки, засилье быта и низменность мыслей. Он задыхается среди пустых людей. Лирический герой раннего Маяковского, ничего не боясь, бросает вызов обществу, призывает к переменам. В стихотворении «Надоело», перебрав образы типичных мещанских обывателей, он заключает:

Когда все расселятся в раю и в аду,

земля итогами подведена будет –

помните: в 1916 году

из Петрограда исчезли красивые люди.

Жующая и пьющая «пиджачная куча» пугает поэта, он готов «тысячами поцелуев» покрывать асфальт и омывать его слезами, лишь бы не видеть, как мещанство «заглатывает» общество и перекрывает дорогу переменам. Как сторонник изменений, он говорит читателю: не надо так существовать! Надо жить и дышать полной грудью, в мире же столько всего интересного и стоящего!

Революция 1917 года принесла Маяковскому новые надежды. Но он понимал, что свершение переворота – это не конец, а начало, что самая сложная работа впереди. Поэтому он стихотворно прославлял революцию и ее итоги. Поэт призывал не останавливаться, а продолжать движение вперед.

В 1918 году появляется «Ода революции». Здесь революция выступает как вдохновительница, как роковая женщина, воодушевляющая на подвиги. Она многолика и разнообразна:

О, звериная!

О, детская!

О, копеечная!

О, великая!

Каким названьем тебя еще звали?

Революция – защитница «человеческого труда», она на стороне народа, и если ты вместе с ней – ты живешь, а не существуешь. Стихотворение пропитано энергией перемен, открывающей новые страницы истории:

Твоих шестидюймовок тупорылые боровы

взрывают тысячелетия Кремля.

Между тем, Маяковский рассматривает революцию со всех сторон, ведь для кого-то она – смысл жизни, а кому-то мешает спать ночами и спокойно ходить по улицам:

Тебе обывательское

– о, будь ты проклята трижды! –

и мое,

поэтово

– о, четырежды славься, благословенная!

И еще одно стихотворение, посвященное этой теме, я хочу отметить особо. Когда мы читаем о революции в учебниках по истории – мы видим только внешнюю сторону событий: драки, столкновения, лозунги и торжественные речи… Но все это ничто без особого настроя, без энергии сотен людей, объединенных одной целью. Революция происходит на улицах и площадях, но еще большая революция происходит в душах и сердцах. Этой важной эмоциональной составляющей и посвящено стихотворение «Приказ по армии искусства»:

Товарищи!

На баррикады! –

баррикады сердец и душ.

Движущая сила революции – народ. Но народ надо вдохновлять и воодушевлять, а это дело тружеников искусства — музыкантов, поэтов, художников:

Это мало – построить парами,

распушить по штанине канты.

Все совдепы не сдвинут армий,

если марш не дадут музыканты.

Получается, что революция – тоже искусство, требующее вдохновения, настроя, и, конечно же, немалого труда. Тем тяжелее бремя ответственности на плечах людей искусства, ведь от них зависит исход битвы за светлое будущее. Причем революция должна стать для них не просто единичным проявлением способностей, а образом мыслей, второй сущностью:

Довольно грошовых истин.

Из сердца старое вытри.

Улицы – наши кисти.

Площади – наши палитры.

Маяковский собственным примером показывал «нужное» отношение к революции. Возможно, неслучайно он родился в то время, потому что насыщенное начало 20 века дало толчок для его огромного таланта. Ветер перемен кружит голову, заставляет проживать каждую минуту жизни, как последнюю, вынуждает творить и создавать, отбрасывая лень и усталость.

Хотя, возможно, Маяковский выдавал желаемое за действительное, превознося революцию и поднимая ее слишком высоко, незаслуженно высоко. Но этим поэт и вошел в историю: своей увлеченностью, силой воли, магнетизмом, будоражащей энергией стихов. Именно усилиями таких людей и происходят настоящие революции – революции в обществе и в сознании.

Вариант 2

Когда я впервые познакомился с Владимиром Маяковским, я не знал ни «Что такое хорошо, ни что такое плохо». Маяковский был для меня чистым листом, которому суждено было заполниться противоречивыми мыслями, криками, вопросами и, не всегда, ответами.

Владимир Владимирович сразу очаровал меня своей энергичностью. На смену надоевшим хореям и ямбам наконец-то пришло что-то неординарное, буйное, необузданное. Я думаю, во многом это то, что мы бы сейчас назвали «молодежное». Было непонятно, и это непонимание вызвало дикий интерес. Его строки вызывают резонанс внутри, заставляют взрываться и не позволяют оставаться безразличным. Особое построение стихотворения, особые рифмы – все это вызвало ощущение, что ты – скала, а Маяковский – кирка. Его фирменная железная хватка дала мне увидеть в Маяковском Мужчину, который настойчиво сам пробивает себе путь per aspera ad astra, который крепко стоит на своем, не боится громких заявлений и не менее громких поступков.

Вторым этапом моего знакомства с В. В. Маяковским и его творчеством стало прочтение статьи «Как делать стихи?» Не могу выразить, насколько это сильно повлияло на восприятие всей поэзии автора. Вдруг вместо хаотично расположенных «лесенок», я увидел гармонию, задумку, тщательно выверенные временем с точностью до буквы строки. Статья дала понимание того, как работает мастер, дала понимание, что это такая же техника, как и ямбы, и хореи. Именно после неё у меня самого проснулся интерес к поэзии, я как будто понял, что стихи это не только высокопарные слова и красивые рифмы. Мне кажется, Маяковский вообще изменил понятие «красиво» в поэзии. Многие поначалу не понимают этого поэта, считая его некрасивым, искривившимся, абсурдным. На самом деле, Маяковский дает взглянуть на то, что кажется уродливым под другим, непривычным углом зрения. Было также интересно узнать из статьи, почему, кому и зачем писал Владимир Владимирович.

Третий этап – любовная лирика. Через какое-то время я действительно понял, что многие стихи автора были написаны именно из-за столь томящей его Лилички. Здесь сложно что-то добавить, кроме того, что многие вещи начинаешь понимать только после того, как пережил или переживаешь сам. Маяковский в свойственной ему манере описывал свои чувства, мысли, страдания и радости, которые находят отклик внутри многих.

В целом, Маяковский стал для меня своего образа эталоном поэта. Именно на него я, зачастую, меряюсь, когда пишу очередное стихотворение. И дело тут не в слепом копировании стиля, а скорей с тем подходом, который он имел, обращаясь к поэзии. Конечно, в чем-то наши взгляды не сошлись, но я нашел в нем близкого по духу человека. Маяковский привнес тот заряд, который мне нужен в повседневной жизни, заряд, который нужен, чтобы в трудный момент не опустить руки, а поверив в свои силы, взять кирку и вырубить глыбу решительного шага вперед, имя которому «несмотря ни на что».

Сочинение «Что мне нравится в творчестве Владимира Маяковского»

В творчестве Владимира Маяковского меня поражает неподдельная искренность этого человека. Она видна как в его политической поэзии, так и в любовной лирике. Но все-таки больше меня привлекает Маяковский-лирик, поэтому в своем сочинении о том, что мне нравится в его творчестве, я хочу остановиться прежде всего на его лирических произведениях.

В поэме «Облако в штанах», написанной Маяковским в 1915 году, мы видим переживания молодого талантливого поэта, полюбившего красавицу Марию. Но это большое чувство приносит герою поэмы не радость, а страдания:

Помните?

Вы говорили:

«Джек Лондон,

деньги,

любовь,

страсть», —

а я одно видел:

вы — Джиоконда,

которую надо украсть!

И украли.

Кто же украл Марию? В поэме нет явного соперника, того, кого любит Мария. Но в ней присутствует куда более сильный вечный соперник всех времен — это деньги и будущее благополучие:

Вошла ты,

резкая, как «нате!»,

муча перчатки замш,

сказала:

«Знаете —

я выхожу замуж».

По-моему, эти строки очень хорошо передают как неловкость подобной ситуации, так и горестное разочарование молодого поэта, который мог предложить возлюбленной только свои собственные чувства. А они оказались ненужными. Поэтому не удивительно, что в предисловии к поэме мы встречаем гневный крик «Долой вашу любовь» — любовь, которую можно купить.

В этой поэме мне особенно нравятся такие строки, передающие силу чувств поэта:

Ало!

Кто говорит?

Мама?

Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него жар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле, — ему уже некуда

деться.

В любовной лирике Маяковского, как и в его творчестве в целом, мне нравятся поражающие воображение авторские метафоры. Например, как в стихотворении «Флейта-позвоночник»:

Я душу над пропастью натянул канатом, жонглируя словами,

закачался над ней.

Или:

Я сегодня буду играть на флейте,

На собственном позвоночнике.

Владимир Маяковский умеет создавать удивительнейшие образы, поражая читателя необычностью своего видения мира. Например, в стихотворении «Ночь» он использует неожиданное сравнение, уподобляя освещенные окна ночного города руке игрока с веером карт. В представлении читателя возникает образ города-игрока:

Багровый и белый отброшен и скомкан,

В зеленый бросали горстями дукаты,

А черным ладоням сбежавшихся окон

Раздали горящие желтые карты.

Возвращаясь к любовной лирике Владимира Маяковского, мне хотелось бы отметить, что поэт испытывал поистине глубокие чувства. Для того чтобы выразить их полноту, поэт использовал слова-гиганты: «громада любовь», «любовища». Он не может чувствовать

мелко:

…душу вытащу,

растопчу.

Чтоб большая.—

и окровавленную дам, как знамя…

А какой теплотой проникнуты такие строки поэта:

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

В письме Л. Брик Маяковский писал: «Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи и дела и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем». Мне кажется, что эти слова как нельзя более точно выражают смысл любовной лирики Маяковского. В ней — сама

жизнь.

Отвечая на вопрос сочинения, я остановлюсь также на сатире Владимира Маяковского. Мне она нравится своей остротой, а также точностью попадания в «кулаков и бюрократов, дураков и подхалимов». Глубокой иронией проникнуты строки стихотворения «Гимн взятке»:

И нечего доказывать — идите и берите.

Умолкнет газетная нечисть ведь.

Как баранов, надо стричь и брить их.

Чего стесняться в своем отечестве?

Это стихотворение, написанное Маяковским в 1915 году, поражает своей актуальностью. Как бы ни не хотелось это признавать, но оно, наверное, еще надолго останется злободневным, потому что «все здесь, от младшего дворника до того, кто в золото заткан».

Досталось от Маяковского и чиновникам, которые, подобно грибоедовскому Фамусову, сводили свои служебные обязанности к подписанию бумаг. В стихотворении «Фабрика бюрократов» Маяковский пишет:

Что угодно

подписью подляпает,

и не разберясъ:

куда,

зачем,

кого?

Собственную тетушку

назначит римским

папою,

Сам себе подпишет смертный

приговор.

Эти и многие другие сатирические произведения Владимира Маяковского — «кавалерия острот», направленная против худших социальных явлений, — заставляют нас и улыбнуться, и задуматься. Наверное, у каждого есть какие-либо любимые строки того или иного поэта. Что мне еще нравится у Маяковского? Вот эти ставшие широко известными строки:

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают —

значит — это кому-нибудь нужно?

Значит — это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда!

Это интересно: Тема любви, пожалуй, уже стала традиционной для отечественной литературы. Именно эта тема является тем самым ларцом постоянного вдохновения и идей, толкающая знаменитых автор на создание новых произведений искусств. Любовь у Маяковского, явление, которое вбирает в себя очень много понятий, безусловно она для него не просто отдельная часть или жанр в поэзии, а сам смысл и суть поэзии, которая содержит в себе нечто лично и сакральное, которое переходит в разные произведения автора

Сочинение «Новаторство Маяковского»

Новаторство Маяковского проявилось прежде всего в том многообразии стилей, жанров, манер письма, которые он использовал. Естественно поэтому, что раннее творчество поэта развивалось в канве русского футуризма:

Я сразу смазал карту будня,

плеснувши краску из стакана;

я показал на блюде студня ,

косые скулы океана.

Образность, использование цветов как символов, развернутость метафор и в то же время краткость изложения идеи — вот Качества, почерпнутые Маяковским у футуристов. Но в послеоктябрьском периоде его поэзия совсем другая. Здесь появляется тот самый четкий, жесткий, размеренный ритм, который нам так знаком:

…Грудью вперед бравой!

Флагами небо оклеивай!

Кто там шагает правой?

Левой!

Левой!

Левой!

В этом отрывке каждое слово звучит как удар молотом, как смертный приговор. Здесь мастерство Маяковского проявляется в полной мере. Любовная лирика поэта остается до сего времени для нас загадкой. С одной стороны, он воспевает любовь как факел, как звезду, как солнце, О любви он пишет как о неукротимой силе, к которой «…ураган, огонь, вода подступают в ропоте. Кто сумеет совладать? Можете? Попробуйте…». Любовь как пожар — вот его понимание. Но с другой стороны, он считает неприемлемым «растранжиривать» свое время на такую «бесполезную» вещь. Перед нами предстают два человека — человек-долг и человек-поэт, которые существуют в вечном конфликте.

Маяковский известен не только как поэт, он пробует себя в прозе, драматургии. Его «Мистерия-буфф» идет в одном из театров Петрограда. Для поэта нет ничего постоянного — он пытается охватить весь спектр литературного творчества. «Серпастый-молоткастый», «орлий», «оголь» — слова, знакомые нам с детства. Неологизмы, придуманные им, живут и по сей день. Работа в окнах РОСТА сыграла большую роль в художественном развитии Маяковского. По его собственным словам, он «…очистил язык от поэтической шелухи на темах, не допускаю-щих многословия». Там же проявляется еще одна грань дарования Маяковского — талант живописца. Целые поколения людей знают его агитплакаты и подписи под ними:

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

день твои последний приходит, буржуй.

Едкость, злободневность, яркость, точность — все эти эпитеты подходят к ним. Агитационное дарование поэта стало проявляться в его публичных выступлениях. Никто не мог так, как он, выступать на митингах. На собрании рабочих в Нью-Йорке «.„тысячи искрящихся глаз были устремлены на эстраду. Ждали с затаенным дыханием «богатыря новейшей советской поэзии». Маяковский вел людей за собой, даже “…наступая на горло собственной песне”». Помимо всего этого Маяковский обладал еще и потрясающими организаторскими способностями. Именно он являлся вместе с Давидом Бурлюком «отцом-основателем» русского футуризма. На его плечах был такой гигант литературной индустрии, как Леф. И при этом он находил время устраивать творческие вечера, Поездки по стране, за рубеж, и писать, писать, писать…

Маяковский — весьма неординарная личность, многогранный талант. Он сумел в своем творчестве отразить целую эпоху — время самоотверженных строителей своего будущего, время свержения самодержавия, время перелома. Можно по-разному относиться к его поэзии, но одно бесспорно: Маяковский — настоящий талант, который нельзя заглушить, который живет вечно!

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают —

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит, ~ это необходимо,.

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!

Смотрите также: Анализ стихотворения Послушайте! Владимира Маяковского выполняют ученики в 9 классе. Предлагаем узнать о нем больше, используя различные примеры литературного анализа стиха «Послушайте» В. В. Маяковского.

Воображаемый разговор с Маяковским

Воображаемый разговор с Маяковским

Вы любили, Владимир Владимирович, путешествовать. «Мне необходимо ездить, – писали Вы в своей книге „Мое открытие Америки“. – Обращение с живыми вещами почти заменяет мне чтение книг». Немало Вы ездили по земному шару. Но больше всего Вы путешествовали по родной стране. Вы страстно любили свою социалистическую родину. Вы восхищались сказочно быстрым ростом ее городов, зорко всматривались в черты нового. Вашей поэзии было в высшей степени присуще чувство нового. Вы, как никто другой, понимали всю неповторимую красоту нашей жизни.

На сотни эстрад бросает меня,

на тысячу глаз молодежи.

Как разны земли моей племена

Из длительных путешествий по «своей земле» Вы возвращались в «свою Москву», полный новых мыслей, чувств, впечатлений. Вы приезжали веселый, помолодевший. В Вас чувствовался могучий прилив творческих сил, как в Антее, прикоснувшемся к матери-земле.

Посреди Вашей комнаты на полу лежал открытый чемодан с дорожными вещами и множеством записок, полученных Вами от слушателей во время выступлений. Такими же записками были набиты карманы. Вы извлекали их из жилета, из брюк, из пиджака. Вы разглаживали их своей большой широкой ладонью и сортировали по городам, числам и содержанию, раскладывая пачками на письменном столе. Вы очень любили собирать эти записки. Вы гордились ими. За всю Вашу жизнь их накопилось у Вас тысячи. Это было вещественное выражение общения с читателями. Каждая записка напоминала Вам какой-нибудь советский город. Вы редко делились своими впечатлениями. Но каждый раз Ваши друзья знали, что скоро Вы расскажете в стихах о том, что видели во время путешествия.

Вот что Вы, например, написали о Свердловске:

Вы написали это, Владимир Владимирович, четверть века назад – в 1928 году. Тогда бывший захолустный Екатеринбург только еще начинал по-настоящему превращаться в тот Свердловск, который мы знаем сегодня, в 1953 году. Вы, Владимир Владимирович, не видели еще на улицах Свердловска даже трамвая. Вы приезжали в Свердловск на поезде. Сегодня Вы, несомненно, прилетели бы сюда: давно уже действует авиалиния Москва – Свердловск. В Свердловске за двадцать лет построены сотни тысяч квадратных метров жилой площади.

Радостно сообщить Вам, Владимир Владимирович, что Вы совершенно безошибочно угадали могучие индустриальные очертания будущего Свердловска. Здесь выстроены десятки мощных заводов: среди них такие гиганты, как Уралэлектроаппарат, Уралмаш, Уралхиммаш, автогенный завод, инструментальный…

Вы не очень любили статистику. Но я уверен, что цифры, которые я упоминаю, Вам очень понравились бы.

Только в техникумах и институтах обучается тридцать тысяч студентов. В городе находится филиал Академии наук СССР. Более ста пятидесяти библиотек располагают книжным фондом до пяти миллионов томов. Драматический театр. Музыкальная комедия. Театр юного зрителя. Филармония. Киностудия. Девять кинотеатров. Около сорока Дворцов культуры и клубов. Уральская консерватория имени Мусоргского, один из крупных центров музыкальной жизни на Урале… Таким стал этот «городище», который только рождался на Ваших глазах. Побывав в Кузнецке, вы сказали:

Так и случилось!

Вы совершенно точно предсказали:

Сегодняшняя Сибирь воспламенена сотнями и тысячами электрических солнц, а Ваша изумительная строфа о городе-саде стала классической, ее знает каждый грамотный советский человек:

Возвратившись из поездки в Баку, Вы писали:

«Я помню дореволюционный Баку. Узкая дворцовая прибрежная полоса, за ней грязь Черного и Белого города, за ней – тройная грязь промыслов, с архаической фонтанной и желоночной добычей нефти. Где жили эти добыватели – аллах ведает, а если и жили где, то не долго.

…После годовщины десятилетия я опять объехал Баку.

…Это уже не сколок с московской культуры. Разница не количественная, а качественная. Это столичная культура – экономического, политического и культурного центра Азербайджана».

Так писали Вы в 1927 году в статье «Рождение столицы». Своим зорким глазом поэта-провидца Вы разглядели очертания растущей столицы Советского Азербайджана. Вы восхищались этим сказочно быстрым ростом. Но что бы сказали Вы, Владимир Владимирович, если бы познакомились с сегодняшним Баку! Это поистине нечто изумительное! И прежде всего изумились бы Вы, что бакинцы добывают нефть со дна моря…

Двести пятьдесят пять с половиной миллионов рублей было вложено за два последних года в жилищное строительство города. Открыт республиканский стадион. Используя рельеф местности, архитекторы-строители разместили трибуны на сорок тысяч человек величественным полукругом, открывая широкую перспективу на Бакинскую бухту, на весь город.

На улицах, в парках, вдоль автомагистралей Баку и его нефтяных районов высажено около семисот тысяч деревьев и декоративных кустарников. Сооружается двенадцатиэтажный дом.

Путешествуя по родной земле, Вы зорко вглядывались в черты нового и коротко, но метко фиксировали свои поэтические наблюдения:

Ныне вузовцев в Новочеркасске несравненно больше. В городе пять институтов и девять техникумов. Можно считать, что каждый прохожий, которого Вы встретили бы на улице, – студент.

Представляя себе будущий Волго-Дон, вы писали:

Один на Кубани сияет лампас —

лампас голубой Волго-Дона.

Вы видели этот голубой лампас в отдаленном будущем. Для Вас это еще была лишь поэтическая метафора. Для нас же, Ваших современников, она стала уже реальной действительностью.

Вы любили, Владимир Владимирович, Крым:

И глупо звать его

с чем сравниться?

нашему Крыму сравниваться!

Помните, Вы восхищались Ливадийским дворцом, в котором отдыхают крестьяне. Теперь таких дворцов, построенных Советской Еластью, десятки.

Вы писали о будущем Днепрогэса:

на турбины течь.

И Вы оказались правы: Днепр заставил течь на турбины! Но Вы не знаете, что была кровавейшая война с фашизмом. Вы не знаете, что Днепрогэс был захвачен врагами, взорван, снова возвращен родине и вторично отстроен!

О, если бы Вы видели величественный подвиг советского народа, отстоявшего дело коммунизма от всех темных сил капиталистического мира! Если бы Вы были тогда с нами! Какими изумительными стихами воспели бы Вы, Владимир Владимирович, нашу победу!

В стихах «Владикавказ – Тифлис» Вы обмолвились следующими словами:

И снова Вы предвосхитили будущее. Давно уже прошло время, когда Грузия воспринималась лишь как идиллическая страна виноградников и горных пейзажей. Давно прошло время, когда можно было писать:

Пену сладких вин

На узорные шальвары

Сонный льет грузин.

Грузия стала индустриальной страной. Грузия льет сталь. Здесь вырос большой промышленный город Рустави. Ему недавно лишь минуло пять лет, а как он чудесно выглядит! Там, где была древняя Руставская крепость, теперь задымили заводские трубы, глухая степь озарена электрическими огнями. Бывшие крестьяне стали металлургами.

В своих путевых стихах Вы роняли меткие характеристики, маленькие жемчужины истинно светлой, веселой поэзии.

О Евпатории Вы написали:

не вымчать и перу!

Посмотрите же, Владимир Владимирович, как сейчас выглядят воспетые Вами места родной земли. Евпатория в летние месяцы отдается в полное владение детям. А Киев? Киев становится еще прекрасней, хотя и в нем хозяй-ничали враги. И если бы Вы могли сегодня подняться на Владимирскую горку, какая перед Вами открылась бы ныне ширь!

Из всех городов мира Вы больше всего любили Москву,

Не надо быть пророком-провидцем,

всевидящим оком святейшей троицы,

как новое в людях роится,

вторая Москва вскипает и строится.

Вот она, Владимир Владимирович, «вторая Москва», Поедем по ее новым улицам. Не узнаете? Еще бы! Ну, скажите, например, какая это площадь? Триумфальная? Нет, не угадали. Это площадь Маяковского, Ваша площадь, Владимир Владимирович. Здесь будет стоять Ваш памятник. Его еще нет, но он будет. Вот место, где его подавят. Видите цветы? Памятника еще нет, а цветы уже носят. Вас, отдавшего «всю свою звонкую силу поэта» великому делу революции, любит советский народ. То, что Вы, поэт-провидец, предсказывали из далекого вчера, этот народ, ведомый Коммунистической партией, совершил. И он повторяет Ваши слова о том, что:

«Владимир Владимирович, разрешите представиться» (мой воображаемый разговор с В.В.Маяковским)

Мое знакомство с Вами, Владимир Владимирович, а точнее, с Вашим творчеством, состоялось несколько лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным и нескладным. Сказалось также сложившееся представление о Вас как о певце революции. И это действительно так, потому что даже в самых лирических произведениях рядом с душевными переживаниями неизменно присутствует красный цвет – цвет революции:

В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
Красный цвет моих
республик
тоже
должен
пламенеть.
(Письмо Татьяне Яковлевой, 1928 г.)

В современные для Вас годы стихи с такой тематикой превозносили, а теперь подчас отвергают. А допустимо ли это? Наверное, не мне стоит об этом говорить…

Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским. Маяковским-лириком! И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мне очень нравятся Ваши стихи о любви, в которых сквозит необыкновенная сила чувства:

… душу вытащу,
растопчу.
Чтоб большая! –
и окровавленную дам, как знамя…
(поэма «Облако в штанах», 1914-1915 г.)

Владимир Владимирович, Вы для меня человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим Вы мне интересны. Вы привлекаете неповторимостью, несхожестью с другими стихами русских поэтов, восхитительным миром диких фантазий:

А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
(«А вы могли бы?», 1913 г.)

Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль – вся чаша человеческих чувств представлена у Вас в самом их ярком проявлении. Из стихотворений видно, что Вы всегда чувствовали если не признание, то осуждение.
Главное – быть со всеми, быть в центре и быть главным. Прекрасная и мучительная любовь к себе и людям одновременно:

Все вы на бабочку
поэтичного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах
и без калош.
Толпа озвереет, будет
тереться,
Ощетинит ножки
стоглавая вошь.
( «Нате!», 1913 г.)

Кажется мне даже, что Вы с толпой обращаетесь, как дрессировщик со зверем. Любите, но бьете. И то ли боитесь, то ли не хотите ее подпускать к себе близко.

Безусловно, Вас можно любить или не любить, принимать Ваши идеи или быть противником. Но то, что действительно достойно уважения – это глубина чувства, постоянство, преданность идее. Все это неизменно присутствует в стихах. Вы умеете быть и другим – насмешливым, едким, беспощадным. Но особо меня занимает Ваше отношение к классиком. Вы всю жизнь оставались правоверным футуристом, считая своих друзей, особенно Хлебникова, гениальными. Литературоведы часто стараются очистить поэта от «грехов молодости», от ниспровержения классиков. Очищать не стоит, как оказалось. Стихотворение «Юбилейное», которое Вы посвятили А.С. Пушкину, делает это лучше всех:

Я люблю вас, но живого, а не мумию.
Навели хрестоматийный глянец.
Вы по-моему при жизни – думаю –
Тоже бушевали.
Африканец!
(«Юбилейное», 1924г.)

Поэт в Ваших стихотворения – «Бесценный слов транжир и мот», с одной стороны. А с другой стороны, у Вас «не слова – судороги, слипшиеся комом». Временами Вы жалуетесь на одиночество, тоскуете, страдаете от этого, ищете выход из этого состояния и не находите его:

Я одинок, как последний глаз
У идущего к слепым человека!

Стихотворение «От усталости» – одно из тех, где мы можете наблюдать двоякость образа лирического героя. Его безусловное величие проявляется в сравнении или, лучше сказать, в уравнении его со столь масштабным образом, которым является образ Земли. Это прослеживается в обращении лирического героя к Земле, говоря ей: «Ты! Нас – двое…»

Но далее звучит все тот же мотив одиночества, приобретающий несколько иное звучание. Это уже не одиночество от равнодушия окружающего мира. Все усложняется, и главный мотив этого стихотворения – спасение от мира и поиски во времени:

В богадельнях идущих веков,
Может быть, мать мне сыщется…

Но особенно мне близки Ваши ранние поэмы. Привлекает Ваш бунт против мещанской самоуспокоенности и сытости, будничной серости:

Я сразу смазал карту будняя,
Плеснувши краску из стакана

В этом стихотворении с задиристым названием «А вы могли бы?» Вы намечаете основную тему своего творчества – Я и мир. Здесь же Вы заявляете о той грани, которая навсегда разделяет тех, кто никогда не увидит «на блюде студня косые скулы океана», для кого водосточные трубы не запоют подобно флейте, и поэта, преображающего в своем поэтическом воображении самые прозаические вещи. Финальные строки стихотворения звучат резким вызовом, заостряя контраст между поэтической чуткостью и эмоциональной глухотой:

А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?

Ваша поэзия поднимает глубокие нравственные проблемы, в которых перемешаны добро и зло, прекрасное и безобразное, земное и возвышенное, сиюминутное и вечное. Вы успели оставить людям свой дар поэта, истратили жизнь, чтобы, по словам Р. Якобсона, «сделать созданную Вами поэзию сокровищем народа».

Мой воображаемый разговор с Маяковским (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Я: Владимир Владимирович, спустя не один десяток лет после вашей смерти мнения о вашем творчестве столь неоднозначны: одни возвеличивают вас до неимоверных высот, другие воспринимают ваше творчество как очередной способ эпатирования публики, не несущий в себе никакого смысла. А как бы вы сами оценили своё творчество?

М: Я,
златоустейший,
чье каждое слово
душу новородит,
именинит тело,
говорю вам:
мельчайшая пылинка живого
ценнее всего, что я сделаю и сделал! [2. стр 13 ]

Я: Многим вашим современникам, а также современным читателям, довольно трудно понять футуристов, выступавших с раскрашенными лицами,снабжавших свои сборники странными рисунками, чье поведение было столь вызывающим на литературных вечерах и диспутах [6]. Столь откровенный эпатаж не редко вызывает недоумение. Однако, ваше стихотворение, начинающееся «. со строчки столь чудовищной,от кощунственности которой горбится бумага, которую никакой человек на земле не мог бы написать ни при каких условиях, ни юродствуя, ни шутя, ни играя, – разве только это была бы игра с дьяволом»[8], приводит людей в самый настоящий ужас :

Я люблю смотреть как умирают дети.[1. Стр 48]

Как вы могли бы прокомментировать столь шокирующие факты вашей биографии?

М: Вам ли понять,
почему я,
спокойный,
насмешек грозою
душу на блюде несу
к обеду идущих лет. [2. стр 435]

Я: Читая ваши произведения, несложно заметить то, что вы отходите от привычной силлабо-тонической формы стихосложения, предпочитая ей тоническую. О вас говорят: «Он высокий мастер кованого, дерзкого, нового стиха, бьющего по хилым головам и раздражающего тех, кому удары адресованы.»[10] Не могли бы вы привести пример дольника?

М: Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой![1. Стр 107 ]

Я: Слышала, что у вас есть произведения, написанные тактовиком. А пример такого произведения вы можете мне привести?

М: Жил да был на свете кадет,
В красную шапочку кадет был одет.

Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,
Ничерта в нем красного не было и нету.[1. Стр 96]

Я: В вашем творчестве нет шаблонных слов, что является еще одной его характерной особенностью. Вы наделены необыкновенными способностями переплавлять тупую ржавчину шаблонных коммунистических девизов в поэтическую сталь. [10] Вы, как и все футуристы стремились не к правдоподобию метафоры, а к её максимальному удалению от изначального смысла. Доказательством этого являются названия таких произведений как «Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник».

М: Из тела в тело веселье лейте.
Пусть не забудется ночь никем.
Я сегодня буду играть на флейте.
На собственном позвоночнике.[2. Стр 25]

Я: Каждому известно, что наиболее характерная для вас тематика стихотворений — революционная. В ней вы выражаете твердую уверенность в том, что борьба за коммунизм – высший, поистине универсальный критерий прекрасного, стремитесь очистить нравственную атмосферу от таких стимулов буржуазного мира, как корысть, карьеризм, жажда личной славы. Какие строки ваших стихотворений вы бы определили как наиболее точно отражающие ваш взгляд на революцию?

М: В новом свете раскроются
поэтом опоганенные розы и грезы.
Всё
на радость
нашим
глазам больших детей!
Мы возьмём
и придумаем
новые розы –
розы столиц в лепестках площадей.[2. Стр 98]

Я: Тема родины, которая является одной из ключевых в русской литературе, не чужда и вам. В ваших стихах чувствуется любовь к родине. Однако не к той родине, что была воспета ранее Пушкиным , а к новой, преображенной революцией до неузнаваемости. Вы шире смотрите на образ Советской родины. Не могли бы вы зачитать несколько строк из «Стихотворения о Советском паспорте», которое вызывает у меня наиболее стойкие ассоциации с данной темой?

М: Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту.
Я достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я –
гражданин
Советского Союза.[1. Стр 597]

Я: Однако,не только любовь к родине, находит в ваших стихотворениях необычное воплощение. Ваше творчество изображает любовь между мужчиной и женщиной по-новому. В стремлении достичь новой любви, вы жаждете невозможного. О вас говорят, что вы переживали всё « с гиперболической силой — любовь, ревность, дружбу.»[3. Стр 210]

М: Замутит, оттянет от хлеба и сна.
Эта тема придет,
вовек не износится,
только скажет :
– Отныне гляди на меня! –
И глядишь на неё,
и идешь знаменосцем,
Красношелкий огонь над землей знаменя.[2. 175]

Я: Вашему творчеству характерны ,также, сатирические произведения, обличающие типичных обывателей и чиновников. Сатира является одной из наиболее ярких его сторон. Набор сатирических средств, используемых вами исключительно богат и многообразен. А не зачитаете ли вы что-нибудь сатирическое из ваших стихотворений?

М: Все вы на бабочку поэтиного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толка озвереет, будет тереться,
ощетинит ножки стоглавая вошь.[1. Стр 50]

Я хотела ещё спросить Маяковского о его пьесах, но внезапно тишину нарушил звонок будильника, возвещавший о начале нового дня и образ великого поэта-революционера растаял, оставив лишь воспоминания о приятной и занимательной беседе.

“Владимир Владимирович, разрешите представиться” (мой воображаемый разговор с В. В. Маяковским)

Мое знакомство с Вами, Владимир Владимирович, а точнее, с Вашим творчеством, состоялось несколько лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным и нескладным. Сказалось также сложившееся представление о Вас как о певце революции. И это действительно так, потому что даже в самых лирических произведениях рядом с душевными переживаниями неизменно присутствует красный цвет – цвет революции:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
Красный цвет моих
республик
тоже
должен
пламенеть.
(Письмо Татьяне Яковлевой, 1928 г.)
В современные для Вас годы стихи с такой тематикой превозносили, а теперь подчас отвергают. А допустимо ли это? Наверное, не мне стоит об этом говорить.
Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским. Маяковским-лириком! И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мне очень нравятся Ваши стихи о любви, в которых сквозит необыкновенная сила чувства:
. душу вытащу,
растопчу.
Чтоб большая! –
и окровавленную дам, как знамя.
(поэма “Облако в штанах”, 1914-1915 г.)
Владимир Владимирович, Вы для меня человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим Вы мне интересны. Вы привлекаете неповторимостью, несхожестью с другими стихами русских поэтов, восхитительным миром диких фантазий:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
(“А вы могли бы?”, 1913 г.)
Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль – вся чаша человеческих чувств представлена у Вас в самом их ярком проявлении. Из стихотворений видно, что Вы всегда чувствовали если не признание, то осуждение.
Главное – быть со всеми, быть в центре и быть главным. Прекрасная и мучительная любовь к себе и людям одновременно:
Все вы на бабочку
поэтичного сердца
взгромоздитесь, грязные, в калошах
и без калош.
Толпа озвереет, будет
тереться,
Ощетинит ножки
стоглавая вошь.
( “Нате!”, 1913 г.)
Кажется мне даже, что Вы с толпой обращаетесь, как дрессировщик со зверем. Любите, но бьете. И то ли боитесь, то ли не хотите ее подпускать к себе близко.
Безусловно, Вас можно любить или не любить, принимать Ваши идеи или быть противником. Но то, что действительно достойно уважения – это глубина чувства, постоянство, преданность идее. Все это неизменно присутствует в стихах. Вы умеете быть и другим – насмешливым, едким, беспощадным. Но особо меня занимает Ваше отношение к классиком. Вы всю жизнь оставались правоверным футуристом, считая своих друзей, особенно Хлебникова, гениальными. Литературоведы часто стараются очистить поэта от “грехов молодости”, от ниспровержения классиков. Очищать не стоит, как оказалось. Стихотворение “Юбилейное”, которое Вы посвятили А. С. Пушкину, делает это лучше всех:
Я люблю вас, но живого, а не мумию.
Навели хрестоматийный глянец.
Вы по-моему при жизни – думаю –
Тоже бушевали.
Африканец!
(“Юбилейное”, 1924г.)
Поэт в Ваших стихотворения – “Бесценный слов транжир и мот”, с одной стороны. А с другой стороны, у Вас “не слова – судороги, слипшиеся комом”. Временами Вы жалуетесь на одиночество, тоскуете, страдаете от этого, ищете выход из этого состояния и не находите его:
Я одинок, как последний глаз
У идущего к слепым человека!
Стихотворение “От усталости” – одно из тех, где мы можете наблюдать двоякость образа лирического героя. Его безусловное величие проявляется в сравнении или, лучше сказать, в уравнении его со столь масштабным образом, которым является образ Земли. Это прослеживается в обращении лирического героя к Земле, говоря ей: “Ты! Нас – двое. ”
Но далее звучит все тот же мотив одиночества, приобретающий несколько иное звучание. Это уже не одиночество от равнодушия окружающего мира. Все усложняется, и главный мотив этого стихотворения – спасение от мира и поиски во времени:
В богадельнях идущих веков,
Может быть, мать мне сыщется.
Но особенно мне близки Ваши ранние поэмы. Привлекает Ваш бунт против мещанской самоуспокоенности и сытости, будничной серости:
Я сразу смазал карту будняя,
Плеснувши краску из стакана
В этом стихотворении с задиристым названием “А вы могли бы?” Вы намечаете основную тему своего творчества – Я и мир. Здесь же Вы заявляете о той грани, которая навсегда разделяет тех, кто никогда не увидит “на блюде студня косые скулы океана”, для кого водосточные трубы не запоют подобно флейте, и поэта, преображающего в своем поэтическом воображении самые прозаические вещи. Финальные строки стихотворения звучат резким вызовом, заостряя контраст между поэтической чуткостью и эмоциональной глухотой:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Ваша поэзия поднимает глубокие нравственные проблемы, в которых перемешаны добро и зло, прекрасное и безобразное, земное и возвышенное, сиюминутное и вечное. Вы успели оставить людям свой дар поэта, истратили жизнь, чтобы, по словам Р. Якобсона, “сделать созданную Вами поэзию сокровищем народа”.

Мой Маяковский (Маяковский В. В.)

Владимир Владимирович Маяковский – русский и советский поэт. Он считал себя футуристом. В его творчестве можно увидеть отрицание уже устоявшихся норм написания. С первого прочтения его стихотворений, сложно понять, что именно хотел донести поэт. Любое произведение Маяковского каждый воспринимает по-своему.

Маяковский в качестве своей программы выдвигает утопическую мечту о рождении сверхискусства, способного преобразить мир.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Владимир очень храбрый, как поэт. Он не боится бросать вызов обществу, который мы можем наблюдать в его стихотворении “А вы могли бы”.

на флейте водосточных труб?”

Можно заметить, что бросая вызов, Маяковский задает вопрос, смогут ли люди, не боясь общественного мнения, делать то, что нравится им самим. Владимир видит то, что не каждый сможет увидеть. Ведь на первый взгляд водосточные трубы ничем не примечательны, но для поэта это музыкальный инструмент.

Маяковский поэт – экстравагантный, любящий шокировать публику, мастер слова. Он бунтарь и не может мириться с бездуховностью и унылостью. Именно поэтому поэт ярким пятном врывается в серость мира, пытаясь его изменить, что у него небезуспешно получается.

Можно понять, что излюбленный прием поэта – противопоставление, которым Владимир владеет мастерски, что позволяет создавать яркие и многогранные литературные образы. «Нате!» — это тоже вызов. Только в этот раз Маяковский обращается к буржуазному обществу, для которого поэзия по-прежнему является аморфным искусством, призванным услаждать слух. Его цель проста и ясна – заставить людей, которые причисляют себя к касте истинных ценителей искусства, взглянуть на себя со стороны.

“Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

Где-то недокушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковин вещей.”

Владимир через это произведение говорит, что он тратит свой талант на людей, которые неспособны оценить его по достоинству. С помощью грубости Маяковский не только выражает презрение к людям, но и еще пытается привлечь к себе внимание, как к необычному поэту, чьё творчество неординарно.

Не смотря на грубость и экстравагантность Маяковского, мы можем увидеть его не только как поэта, но и как человека. Человеческая сущность Владимира – это одинокая личность, ищущая тепла и ласкового человечьего слова, он хочет достучаться до толпы. Образ Маяковского-человека можно заметить в таких стихотворениях, как ” Несколько слов обо мне самом” и ” Дешевая распродажа”. Он одинок:

“. как последний глаз

у идущего к слепым человека!”

“. клочьями порванной тучи

в выжженном небе

на ржавом кресте колокольни!”

Владимир готов отдать много, ради тепла и человеческого счастья:

“. все, чем владеет моя душа,

– а ее богатства пойдите смерьте ей! –

все это – хотите? –

за одно только слово

И сам он понимает, что такое сыскать очень сложно:

Маяковский очень своеобразный как человек, так и поэт. Он отдал поэзии всего себя. Изорвал свое сердце, чтобы его лучше поняли, чтобы больше задумывались над тем, о чем он говорит.

Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем

Чтобы вывести это сочинение введите команду /id9509

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Откроется после 5 декабря. –>

Сайт имеет исключительно ознакомительный и обучающий характер. Все материалы взяты из открытых источников, все права на тексты принадлежат их авторам и издателям, то же относится к иллюстративным материалам. Если вы являетесь правообладателем какого-либо из представленных материалов и не желаете, чтобы они находились на этом сайте, они немедленно будут удалены.
Сообщить о плагиате

Владимир Владимирович, разрешите представиться» (мой воображаемый разговор с В.В.Маяковским) – сочинение

Мое знакомство с Вами, Владимир Владимирович, а точнее, с Вашим творчеством, состоялось несколько лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным и нескладным. Сказалось также сложившееся представление о Вас как о певце революции. И это действительно так, потому что даже в самых лирических произведениях рядом с душевными переживаниями неизменно присутствует красный цвет – цвет революции:

В поцелуе рук ли,

Красный цвет моих

(Письмо Татьяне Яковлевой, 1928 г.)

В современные для Вас годы стихи с такой тематикой превозносили, а теперь подчас отвергают. А допустимо ли это? Наверное, не мне стоит об этом говорить…

Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским. Маяковским-лириком! И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мне очень нравятся Ваши стихи о любви, в которых сквозит необыкновенная сила чувства:

и окровавленную дам, как знамя…

(поэма «Облако в штанах», 1914-1915 г.)

Владимир Владимирович, Вы для меня человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим Вы мне интересны. Вы привлекаете неповторимостью, несхожестью с другими стихами русских поэтов, восхитительным миром диких фантазий:

на флейте водосточных труб?

(«А вы могли бы?», 1913 г.)

Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль – вся чаша человеческих чувств представлена у Вас в самом их ярком проявлении. Из стихотворений видно, что Вы всегда чувствовали если не признание, то осуждение.
Главное – быть со всеми, быть в центре и быть главным. Прекрасная и мучительная любовь к себе и людям одновременно:

Все вы на бабочку

взгромоздитесь, грязные, в калошах

Толпа озвереет, будет

Кажется мне даже, что Вы с толпой обращаетесь, как дрессировщик со зверем. Любите, но бьете. И то ли боитесь, то ли не хотите ее подпускать к себе близко.

Безусловно, Вас можно любить или не любить, принимать Ваши идеи или быть противником. Но то, что действительно достойно уважения – это глубина чувства, постоянство, преданность идее. Все это неизменно присутствует в стихах. Вы умеете быть и другим – насмешливым, едким, беспощадным. Но особо меня занимает Ваше отношение к классиком. Вы всю жизнь оставались правоверным футуристом, считая своих друзей, особенно Хлебникова, гениальными. Литературоведы часто стараются очистить поэта от «грехов молодости», от ниспровержения классиков. Очищать не стоит, как оказалось. Стихотворение «Юбилейное», которое Вы посвятили А.С. Пушкину, делает это лучше всех:

Я люблю вас, но живого, а не мумию.

Навели хрестоматийный глянец.

Вы по-моему при жизни – думаю –

Поэт в Ваших стихотворения – «Бесценный слов транжир и мот», с одной стороны. А с другой стороны, у Вас «не слова – судороги, слипшиеся комом». Временами Вы жалуетесь на одиночество, тоскуете, страдаете от этого, ищете выход из этого состояния и не находите его:

Я одинок, как последний глаз

У идущего к слепым человека!

Стихотворение «От усталости» – одно из тех, где мы можете наблюдать двоякость образа лирического героя. Его безусловное величие проявляется в сравнении или, лучше сказать, в уравнении его со столь масштабным образом, которым является образ Земли. Это прослеживается в обращении лирического героя к Земле, говоря ей: «Ты! Нас – двое…»

Но далее звучит все тот же мотив одиночества, приобретающий несколько иное звучание. Это уже не одиночество от равнодушия окружающего мира. Все усложняется, и главный мотив этого стихотворения – спасение от мира и поиски во времени:

В богадельнях идущих веков,

Может быть, мать мне сыщется…

Но особенно мне близки Ваши ранние поэмы. Привлекает Ваш бунт против мещанской самоуспокоенности и сытости, будничной серости:

Я сразу смазал карту будняя,

Плеснувши краску из стакана

В этом стихотворении с задиристым названием «А вы могли бы?» Вы намечаете основную тему своего творчества – Я и мир. Здесь же Вы заявляете о той грани, которая навсегда разделяет тех, кто никогда не увидит «на блюде студня косые скулы океана», для кого водосточные трубы не запоют подобно флейте, и поэта, преображающего в своем поэтическом воображении самые прозаические вещи. Финальные строки стихотворения звучат резким вызовом, заостряя контраст между поэтической чуткостью и эмоциональной глухотой:

на флейте водосточных труб?

Ваша поэзия поднимает глубокие нравственные проблемы, в которых перемешаны добро и зло, прекрасное и безобразное, земное и возвышенное, сиюминутное и вечное. Вы успели оставить людям свой дар поэта, истратили жизнь, чтобы, по словам Р. Якобсона, «сделать созданную Вами поэзию сокровищем народа».

Письмо Маяковскому