Обновлено: 11.03.2023
Несмотря на то, что Саня и Владик были близнецами, они внешне и внутренне заметно отличались друг от друга. Владик родился на 2 минуты раньше и поэтому считал себе старшим братом. Он желал всегда и во всём быть первым, а в брате видел своего главного соперника. Саня же, боясь обидеть брата, позволял ему властвовать над собой.
С целью равноправия в семье, родители воспитывали братьев одинаково: одинаково одевали и обували, в одни и те же часы кормили и спали они в одинаковых кроватках. Но Саня был намного лучше брата, и Владик его за это ненавидел и старался насолить ему при любой удобной возможности. В связи с этим, родители решают организовать домашний совет, где сообща будут решать семейный проблемы.
Проходят годы, отношения между братьями оставались все те же. Но вдруг, в восьмом классе к ним переводят новую ученицу. Её звали Ирина – девочка с приятной внешностью и хорошими способностями в точных науках. С первых же дней она сблизилась с Саней, а Владик ей не понравился, к тому же он сильно раздражал Ирину. Узнав, что её кумир Савва Георгиевич Чернобаев- декан физического факультета, на который она мечтала поступить, является другом семьи Томилкиных и живёт с ними в одном доме, она стала просить Саню, чтобы тот устроил им встречу. И она смогла его увидеть на дне рождении Владика и Сани. Тот день во многом изменил характер Ирины.
Сразу после окончания совета, Саня решил рассказать Ирине о своём положении. Ирина начинает его осуждать и кричать, что он балбес, и, после чего вовсе прекращает с ним общаться.
Через некоторое время Саня узнал, что Ирина выбрала, ранее презираемого ею, Владика. Причиной послужило то, что Владик жил в одной квартире с её кумиром.
Рассказ учит тому, что между родными не должно быть никакой зависти и соперничества, что родные наоборот должны любить и помогать друг другу.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Алексин. Все произведения
Домашний совет. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В 16 веке во Франции проходили религиозные битвы, в которых участвовали протестанты и верующие христиане. По — иному их называли гугенотами. Такая конфликтная ситуация образовалась во дворце короля
Виднеется деревня. Картина жизни представляется весьма обычной, для такого рода поселения. Много деревьев, но больше – открытой местности.
В одном селе, которое находилось возле Блудова болота, в районе города Переславль — Залесского, стали сиротами дети: девочка Настя и мальчик Митраша. После смерти родителей сиротам достался дом и всё хозяйство
Домашнее сочинение Алексин
Почему-то Дима сразу заинтересовался Энциклопедией. Ему казалось, если он изучит все тома, то станет очень умным и начитанным. И вот он уже изучил первый том, а далее приступил ко второму, но его знакомство было приостановлено тетрадным листом, что выпал было из книги.
Однако не суждено было сбыться желаниям Володи. Как оказалось, Володя — это сын бабушки Димы. Его убили на войне в 1945 году. Как пришло известие о смерти сына, жизнь женщины оборвалась, мир был не мил и она просто существовала. Только с рождением внука она немного ожила. Бабушка рассказала, что Валя это соседка сверху и замужем она за Алексеем. Есть у них и взрослый сын, которого они назвали Володей.
Дима подкараулил соседку Валентину, которая работала в больнице, и передал письмо, которое он нашел.
В работе Домашнее сочинение Алексина главными героями являются: Дима — паренек, которому тринадцать лет. Он был любознательным и очень любил книги, поэтому и читал без остановок, даже перешел на взрослую литературу, где и попалось ему письмо.
Бабушка Димы — умная, добрая женщина, которой пришлось пережить потерю своего сына Володи. Ее сына забрала война.
Володя Платов — дядя Димы, которого забрала война. Это его письмо попало к Диме. Тогда Володя был девятилетним мальчиком и, по заданию учительницы, писал якобы своей будущей жене в 1972 год.
Валя — та самая соседка, что жила этажом выше и нравилась Володе. Именно ей мальчик и писал письмо, мечтая о совместной жизни. И, как ни странно, большая часть письма сбылась. Валя стала доктором, вот только не судьба была быть вместе Володе и Вале. Валя была очень благодарна Диме, который подарил ей воспоминания.
Сохрани себе на стену чтобы не потерять!
Анатолий Алексин — Домашний совет
Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.
А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.
Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!
Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.
Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.
Мой брат Ирину хронически раздражал:
– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.
– Твоим? – растерянно переспросил я.
– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!
Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.
– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.
– Он со мной на эту тему не разговаривает.
– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…
– А где он с тобой… беседует?
Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.
– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:
И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.
– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.
Я снова принялся защищать Владика.
После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.
Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.
Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…
– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.
Но я услышал и возмутился:
– Откуда вы знаете?!
– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!
Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.
Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.
– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.
– Я не сделал… Это нечаянно получилось.
– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?
– Пусть вешает в шкаф.
Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.
– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!
Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.
Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.
– Мы будем добиваться душевного единогласия.
– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.
– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…
Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.
Через десятилетие, покидая наш последний домашни и совет, я думал о том. что родители мои, по привычке мысленно сговорившись, долго проводили некий эксперимент, хотели доказать, что можно, не напрягаясь, прожить под одной крышей без ссор и скандалов.
Ко всякому дерзкому эксперименту вначале относятся подозрительно. Даже близкие друзья дома настаивали:
– Должны же вы хоть когда-нибудь хлопать дверью, обижаться, не разговаривать!
Это было похоже на утверждение, что человек непременно должен болеть. Хоть изредка, но обязан.
– Одноименные нравственные заряды – и ни милейших отталкиваний! – изумился кто-то из наших соседей.
– Зачем делать правила физики правилами семьи? – с грустной улыбкой ответил отец.
Изменить размер шрифта:
Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.
А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.
Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!
Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.
Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.
Мой брат Ирину хронически раздражал:
– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.
– Твоим? – растерянно переспросил я.
– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!
Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.
– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.
– Он со мной на эту тему не разговаривает.
– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…
– А где он с тобой… беседует?
Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.
– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:
И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.
– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.
Я снова принялся защищать Владика.
После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.
Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.
Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…
. И, руководствуясь именно этой целью, учредила семейный совет.
– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.
Но я услышал и возмутился:
– Откуда вы знаете?!
– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!
Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.
Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.
– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.
– Я не сделал… Это нечаянно получилось.
– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?
– Пусть вешает в шкаф.
Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.
– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!
Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.
Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.
– Мы будем добиваться душевного единогласия.
– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.
– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…
Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.
Дима и письмо из прошлого
В томе энциклопедии мальчик случайно нашел тетрадный лист, исписанный незнакомым почерком. Это было письмо. И написано оно было за много лет до того, как попало в руки мальчика.
Сочинение школьника
Сочинения
Домашнее сочинение Алексин
Почему-то Дима сразу заинтересовался Энциклопедией. Ему казалось, если он изучит все тома, то станет очень умным и начитанным. И вот он уже изучил первый том, а далее приступил ко второму, но его знакомство было приостановлено тетрадным листом, что выпал было из книги.
Однако не суждено было сбыться желаниям Володи. Как оказалось, Володя — это сын бабушки Димы. Его убили на войне в 1945 году. Как пришло известие о смерти сына, жизнь женщины оборвалась, мир был не мил и она просто существовала. Только с рождением внука она немного ожила. Бабушка рассказала, что Валя это соседка сверху и замужем она за Алексеем. Есть у них и взрослый сын, которого они назвали Володей.
Дима подкараулил соседку Валентину, которая работала в больнице, и передал письмо, которое он нашел.
В работе Домашнее сочинение Алексина главными героями являются: Дима — паренек, которому тринадцать лет. Он был любознательным и очень любил книги, поэтому и читал без остановок, даже перешел на взрослую литературу, где и попалось ему письмо.
Бабушка Димы — умная, добрая женщина, которой пришлось пережить потерю своего сына Володи. Ее сына забрала война.
Володя Платов — дядя Димы, которого забрала война. Это его письмо попало к Диме. Тогда Володя был девятилетним мальчиком и, по заданию учительницы, писал якобы своей будущей жене в 1972 год.
Валя — та самая соседка, что жила этажом выше и нравилась Володе. Именно ей мальчик и писал письмо, мечтая о совместной жизни. И, как ни странно, большая часть письма сбылась. Валя стала доктором, вот только не судьба была быть вместе Володе и Вале. Валя была очень благодарна Диме, который подарил ей воспоминания.
Письмо Вале
В этом произведении присутствуют тепло и грусть, как, впрочем, и во многих рассказах, которые написал А. Г. Алексин. Домашнее сочинение больше напоминало письмо, поскольку было адресовано девочке Вале. К ней обращался автор, и казалось невозможным, что кто-нибудь еще сможет когда-либо прочитать эти строки.
Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.
— Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? — спросила мама у папы.
— Запирать книги — это кощунство! — ответил папа. — Они еще никому не приносили вреда.
За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.
И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.
Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.
— А я помню. В шестом…
— Вот видите! Видите. — воскликнул Дима. — А я еще не читал…
— Дети не обязаны повторять ошибки родителей, — отважилась возразить мама. — Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.
— Это бывает, — согласилась бабушка. — Но ты не волнуйся… Я присмотрю.
Письмо 1972-му году.
Домашнее сочинение ученика 9-го класса „Б“ Владимира Платова.
— Бабушка! — от неожиданности вскрикнул Дима.
— Что тебе? — раздался из другой комнаты бабушкин голос.
— Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.
— К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.
«Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!
Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.
За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: „Кого же она все-таки любит — Лешку Филиппова или меня?!“ Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.
И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…
Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!)
Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня… Тут уж ничего не поделаешь!
Никогда не думал, что мечты могут сбываться с такой математической точностью! Мы работаем с тобой в одной больнице — ты на одиннадцатом этаже, а я на десятом…
Сегодня мы с тобой вместе оперировали больного. Я позвал тебя на помощь, и ты спустилась ко мне. А потом мы оба спустились вниз, где ждала нас его мать, и сказали ей:
„Все в порядке!“ Она не поверила, зарыдала… А мы стали уверять ее: „Опасности нет. Опасности больше нет. “ Чтобы иметь возможность хоть раз сказать это, стоит жить на земле! Ты согласна?
Потом мы вернулись домой… Валя-маленькая, наша дочь, готовится к последним экзаменам в институте. Не знаю, в каком… Но это не имеет значения! А сын Сережа ушел на футбольный матч. Он вообще увлекается спортом.
Мечты, которые не сбылись
Это письмо было адресовано Вале Филипповой, женщине, проживающей этажом выше. Она все-таки вышла замуж не за Володю, а за Алексея. Но сына назвала в честь автора этого письма. И Дима вспомнил соседскую женщину с добрыми глазами. И Владимира, высокого и неуклюжего молодого человека. И Алексея Петровича Филиппова.
Бабушка рассказала Диме о том, кто такая Валя. И мальчик на следующий же день отправился караулить Валентину Филиппову возле подъезда. Ему непременно нужно было передать письмо…
Читайте также:
- Я часто задаюсь вопросом сочинение
- What can we do to protect the environment сочинение
- Нужна ли человеку гордость сочинение
- Куда ведет красота гроза сочинение
- Сочинение по фразе ведь для того чтоб так неумело распорядиться своей жизнью
Привет, Россия — родина моя!
Как под твоей мне радостно листвою!
И пенья нет, но ясно слышу я
Незримых певчих пенье хоровое. . .
Как будто ветер гнал меня по ней,
По всей земле — по селам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться.
Привет, Россия — родина моя!
Сильнее бурь, сильнее всякой воли
Любовь к твоим овинам у жнивья,
Любовь к тебе, изба в лазурном поле.
За все хоромы я не отдаю
Свой низкий дом с крапивой под оконцем.
Как миротворно в горницу мою
По вечерам закатывалось солнце!
Как весь простор, небесный и земной,
Дышал в оконце счастьем и покоем,
И достославной веял стариной,
И ликовал под ливнями и зноем!.
Помогите пожалуйста ответить на вопросы? даю баллы
1) О чем это стихотворение поэта?Какие чувства он выразил в нем?Что вы слышите в словах » Привет Россия»
2) Какие картины русской деревни встают перед читателем? С каким чувством говорит о них поэт? Что ему особенно дорого на родине?
3) Найдите в стихотворении повторяющиеся строки. Какую на родине?
4) С какой интонацией вы прочитаете это стихотворение? Нужен ли здесь пафос?Что вы должны выразить своим голосом?Какие слова строки следуют выделить при чтении с особой силой?
- Краткие содержания
- Алексин
- Домашний совет
«Домашний совет» — рассказ о семье Томилкиных, которая состоит из двух братьев-близнецов, Сани и Владика, и их родителей. Родители были учёными-физиками и работали в одном и том же институте.
Несмотря на то, что Саня и Владик были близнецами, они внешне и внутренне заметно отличались друг от друга. Владик родился на 2 минуты раньше и поэтому считал себе старшим братом. Он желал всегда и во всём быть первым, а в брате видел своего главного соперника. Саня же, боясь обидеть брата, позволял ему властвовать над собой.
С целью равноправия в семье, родители воспитывали братьев одинаково: одинаково одевали и обували, в одни и те же часы кормили и спали они в одинаковых кроватках. Но Саня был намного лучше брата, и Владик его за это ненавидел и старался насолить ему при любой удобной возможности. В связи с этим, родители решают организовать домашний совет, где сообща будут решать семейный проблемы.
Проходят годы, отношения между братьями оставались все те же. Но вдруг, в восьмом классе к ним переводят новую ученицу. Её звали Ирина – девочка с приятной внешностью и хорошими способностями в точных науках. С первых же дней она сблизилась с Саней, а Владик ей не понравился, к тому же он сильно раздражал Ирину. Узнав, что её кумир Савва Георгиевич Чернобаев- декан физического факультета, на который она мечтала поступить, является другом семьи Томилкиных и живёт с ними в одном доме, она стала просить Саню, чтобы тот устроил им встречу. И она смогла его увидеть на дне рождении Владика и Сани. Тот день во многом изменил характер Ирины.
Вскоре, на одном из домашних советов мама объявила о своём романе с Чернобаевым и, что она уходит жить к нему. Братьев, соблюдая равноправие, «разделили» между родителями: Саня остался с отцом, а Владика забрала мама.
Сразу после окончания совета, Саня решил рассказать Ирине о своём положении. Ирина начинает его осуждать и кричать, что он балбес, и, после чего вовсе прекращает с ним общаться.
Через некоторое время Саня узнал, что Ирина выбрала, ранее презираемого ею, Владика. Причиной послужило то, что Владик жил в одной квартире с её кумиром.
Рассказ учит тому, что между родными не должно быть никакой зависти и соперничества, что родные наоборот должны любить и помогать друг другу.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Алексин. Все произведения
- А тем временем где-то…
- Безумная Евдокия
- В стране вечных каникул
- В тылу как в тылу
- Домашнее сочинение
- Домашний совет
- Звоните и приезжайте
- Как ваше здоровье?
- Коля пишет Оле. Оля пишет Коле
- Мой брат играет на кларнете
- Очень страшная история
- Подумаешь, птицы
- Раздел имущества
- Самый счастливый день
- Саша и Шура
- Сердечная недостаточность
- Сигнальщики и горнисты
- Третий в пятом ряду
- Три мушкетёра в одном купе
Домашнее сочинение :: Алексин Анатолий
——————————————— Алексин Анатолий
Домашнее сочинение
Анатолий Георгиевич Алексин
ДОМАШНЕЕ СОЧИНЕНИЕ
Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.
— Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? — спросила мама у папы.
— Запирать книги — это кощунство! — ответил папа. — Они еще никому не приносили вреда.
— А может, вообще отменить это понятие — «ребенок»? — спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять!
За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.
В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: «Ну, скажи ты!..»
И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.
Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.
— В каком классе ты сама-то прочитала «Анну Каренину»? — спросила она у мамы.
— Не помню.
— А я помню. В шестом…
— Вот видите! Видите!.. — воскликнул Дима. — А я еще не читал…
— Дети не обязаны повторять ошибки родителей, — отважилась возразить мама. — Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.
— Это бывает, — согласилась бабушка. — Но ты не волнуйся… Я присмотрю.
Прежде всего Дима принялся за «Большую энциклопедию». Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете,- можно сразу стать всесторонне образованным человеком.
Осилив за десять дней том на букву «А», Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга.
И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку: «Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса «Б»
Владимира Платова».
— Бабушка! — от неожиданности вскрикнул Дима.
— Что тебе? — раздался из другой комнаты бабушкин голос.
— Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.
— К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.
— Прости, пожалуйста…
Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса «Б» должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не. вполне подчинился заданию учительницы…
«Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!
Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.
За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: «Кого же она все-таки любит — Лешку Филиппова или меня?!» Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.
И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…
Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!)
Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня…
ЛитЛайф
Анатолий Алексин
Домашний совет
Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.
Прекращал существование… Эти два слова несли в себе трагическую определенность, но и таили неизвестность: «А что дальше?» Мне внушали, что в жизни моей ничего не изменится. Бессмысленность этих заверений лишь обостряла тревогу.
Надежду свою я, покидая последний совет, видел в Ирине. «У нас-то с ней все прояснилось!» – думал я, вливая в себя успокоительное лекарство.
* * *
А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.
Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!
Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.
Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.
Мой брат Ирину хронически раздражал:
– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.
– Твоим? – растерянно переспросил я.
– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!
Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.
– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.
– Он со мной на эту тему не разговаривает.
– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…
– А где он с тобой… беседует?
Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.
– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:
– Ревную.
И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.
– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.
Я снова принялся защищать Владика.
После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.
«Какой рослый мальчик! Сколько ему лет? Всего-то? Не может быть! И какой красивый: копия матери…»– упрямо восторгались мною взрослые, хотя мама взглядами и подмигиваниями умоляла их этого не делать. Случалось, что в ответ они разочарованно продолжали: «А это брат? Близнец? Что вы говорите? Ну ничего общего! В родильном доме не могли перепутать?»
Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.
Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…
Мама с пеленок внушала нам, что для мужчин («Уж поверьте мне, женщине!») внешние данные решающего значения не имеюг, что главное – это ум и душевные качества. Она сообщала, что многие выдающиеся личности были отнюдь не выдающегося телосложения. Владика она утешала, а меня воспитывала. И мы с ним хорошо понимали это.
Потом она начинала объяснять, что зависть – возбудитель чуть ли не всех пороков и низостей, и если один человек – растет, другому от этого не может быть хуже, ибо никто на свете не растет за «чужой счет». Тут уж она воспитывала старшего брата. И мы опять с ним все понимали. Мама усиленно пыталась сделать двух братьев братьями
. И, руководствуясь именно этой целью, учредила семейный совет.
Его открытие состоялось у нас дома, на кухне после елочного праздника в детском саду. Мне на том празднике поручили роль «доброго молодца», который должен был не только читать стихи, но и петь, потому что у меня, как назло, еще и «голос» обнаружился. Я сказал, что отказываюсь петь и читать, если в представлении не будет участвовать Владик. Ему доверили бессловесную роль «ежа».
– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.
Но я услышал и возмутился:
– Откуда вы знаете?!
Мой вопрос до того восхитил музыкальную руководительницу, что она произнесла перед старшей группой детсада речь на тему: «Человек человеку – брат!»
Владик после этого отказался выступать в роли «ежа».
– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!
Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.
Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.
Родителям очень хотелось, чтобы мы с братом были во всем «абсолютно равны». Борьба за равенство имеет, однако, разные приемы и формы… В канун елочного праздника мой костюм «доброго молодца» был облит фиолетовыми чернилами.
– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.
– Я не сделал… Это нечаянно получилось.
Все у него было узкое: лицо, губы, металлические ободки очков, которые он носил, чтобы исправить детскую дальнозоркость. Этой болезнью мой брат очень гордился: умный человек и должен быть дальнозорким.
В то время мы с братом учились писать. Освоив пять первых букв, я ждал, пока их освоит Владик. Уже тогда я начал бояться хоть в чем-нибудь обогнать его. Он становился моим постоянным «ограничителем скорости». Позже, через многие годы, его так назвала Ирина.
– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?
– Пусть вешает в шкаф.
Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.
Я cыграл «доброго молодца» в обычном костюме.
– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!
Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.
Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.
– Мы будем добиваться душевного единогласия.
– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.
– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…
Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.
Урок » Взаимоотношения в семье в повести А.Г.Алексина «Домашний совет» (10 класс)
А.Г.Алексин
– Дорогие ребята! Семья – это самое главное, что есть у каждого из нас. Она держится на взаимопонимании, доверии, заботе друг о друге, радости от совместных действий. Здесь мы можем услышать о себе то, что никогда не отважатся сказать нам люди со стороны, но здесь нас никогда не разлюбят. И что бы ни случилось, мы всегда можем рассчитывать на понимание и поддержку родных. Без семьи человек не может жить. Родители – это мостик, объединяющий семью. Именно от них дети получают представление об отношении к материальным и духовным ценностям, системе установок, убеждений. Многие писатели обращались к этой теме, актуальной всегда, в стороне не остался и Анатолий Алексин, произведение которого мы сегодня рассмотрим.
ӏӏ. Сообщение о писателе.
Что вы знаете о писателе? Давайте послушаем сообщения ваших товарищей, которые, помогут вам представить жизненный и творческий путь Алексина.
Алексин Анатолий Георгиевич (1924-2017)
Алексин Анатолий Георгиевич — псевдоним; настоящее имя — Анатолий Георгиевич Гоберман — родился в 1924 в Москве.
В одной из книг об Анатолии Алексине есть раздел библиографии — список статей и других публикаций, посвященных его творчеству.
Этих статей в списке — сто восемьдесят четыре. И в каждой из них — без исключения — написано о том, какой хороший писатель Анатолий Алексии. Вчитавшись внимательно, можно узнать, что юмор у него – как у Гоголя, точность фразы — как у Чехова, а детскую литературу он понимает, как Лев Толстой.
Биография Анатолия Георгиевича целиком принадлежит своему времени. Он родился в семье старого большевика — участника революционных событий на Дальнем Востоке и в Сибири. После революции отец был одним из первых редакторов томской газеты «Красное знамя», а потом, уже в Москве, редактировал партийный журнал.
Здесь, в Москве, и прошло детство будущего писателя, здесь, на даче в Серебряном бору — как пишет один из исследователей, мальчика, причесанного на косой пробор и одетого в нарядный костюмчик, представляют в качестве юного дарования С. Маршаку.
Во время войны, в эвакуации, семнадцатилетний А. Алексин стал редактором заводской многотиражки. После войны закончил один из самых престижных институтов в стране — Московский институт востоковедения. Печататься начал очень рано, в 1945 году. Тиражи его произведений и вправду не слишком уступали тиражам Гоголя и Чехова, а сосчитать читательские конференции и массовые мероприятия, проведенные по этим книгам, попросту, невозможно.
Сборники повестей и рассказов о детстве и юности в их связи с миром взрослых: «А тем временем где-то…» (1967), «Мой брат играет на кларнете» (1968), «Действующие лица и исполнители» (1975), «Поздний ребенок»(1976), «Третий в пятом ряду» (1977), «Безумная Евдокия» (1978), «Сигнальщики и горнисты» (1985) и другие — долгие годы были настоящими отечественными бестселлерами).
Книги Алексина изданы на сорока восьми языках мира (английский, французский, итальянский, испанский, японский, персидский, хинди и т.д.),
тираж которых превысил сто двадцать миллионов экземпляров. Имя писателя включено во многие российские и зарубежные академические издания. Пьесы писателя с большим успехом идут на сценах театров.
Писатель удостоен звания лауреата Государственных премий СССР и РСФСР, он – лауреат премии Ленинского комсомола, награжден двумя орденами и медалями. Также Анатолий Георгиевич удостоен Международного диплома Х.К. Андерсена, включён в Почётный список имени великого датского писателя. В 1982 году Алексин был избран членом-корреспондентом Академии педагогических наук СССР.
С 1993 года писатель живет в Израиле, где издал роман-хронику о судьбах еврейской семьи в России в 20-е годы «Сага о Певзнерах» (1994), книгу мемуаров «Перелистывая годы» (1997) и другие произведения, основные темы которых связаны с российской действительностью.
С 2011 года жил в Люксембурге.
1 мая 2021 года скончался в Люксембурге, на 93-м году жизни. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище рядом с родителями.
Заключительные слова учителя: «Вадим Кожевников о.
ІІІ. Размышления по повести А.Г. Алексина «Домашний совет»
Учитель: «Дети – наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность, опрятность нашу – все наголо видать. Дети могут нами закрыться, мы ими – никогда,» – писал В.П.Астафьев. Согласны ли вы с этим высказыванием?
Дети – венец родителей. Какое же это чудо, когда в семье рождаются близнецы или двойняшки! Но, помимо двойного счастья, появляется и вдвое больше хлопот.
Как вы считаете двое братьев или сестер должны быть во всем одинаковыми?
(Конечно, у близнецов очень много одинакового, но много и разного — ведь не бывает совершенно одинаковых людей).
БЕСЕДА ПО СОДЕРЖАНИЮ ПОВЕСТИ:
– Где происходит действие повести?
– Кто же герои повести?
– О чем эта повесть? (О формировании личности человека, о нравственных ценностях, о сложных взаимоотношениях между близнецами, о нравственных и безнравственных поступках).
– Как отличить нравственный поступок от безнравственного? (Если вы хотите, чтобы все люд всегда поступали так же, значит этот поступок нравственный, а если нет – значит безнравственный. Используйте золотое правило морали).
– Приведите примеры нравственных и безнравственных поступков.
– А что такое зависть? Какой она бывает? (В словаре Ожегова написано: «Зависть – это чувство досады, вызванное благополучием или успехом другого». Радоваться успехам другого – это так называемая «белая» зависть. «Черная» зависть – это глубокая зависть без радости за другого человека).
– С какой целью мама Сани и Владика Томилкиных решила учредить домашний совет? (Сделать двух братьев – близнецов братьями, друзьями. Руководствуясь именно этой целью, она решила учредить семейный совет).
Вспомним значение слова совет, обратимся к словарю Ожегова, нас интересуют такие значения:
Совет – совместное обсуждение чего-нибудь, совещание для такого обсуждения. Например, семейный совет.
Совет – согласие, дружба.
– Соответствовал ли совет Томилкиных данному определению? (Да, до определенного момента).
– От какой опасности Валентина Петровна хотела уберечь своих сыновей? (Она боялась, что Саня вырастет эгоистом, потому что он был красивым, умным, добрым, талантливым, а его брат – некрасивым, болезненным, со
средними способностями. Мать старалась, чтобы Владик чувствовал себя равным Сане, не завидовал ему).
– Каким образом она стремилась достичь равноправия сыновей? (Одевала, обувала, кормила их в одни и те же часы; братья спали в одинаковых кроватках, сидели на одинаковых горшках. Всем своим поведением давала понять, что братья во всем «абсолютно равны». Никогда не хвалила Саню при Владике, а находила причины похвалить обоих).
МИНУТКА ТВОРЧЕСТВА. Работа в паре.
Составить синквейны, характеризующие братьев.
Например:
Саня Владик
Брат Близнец
Здоровый, талантливый Болезненный, посредственный
Жертвует, подстраивается, переживает Завидует, пользуется, нарушает
Происходит психологический надлом Становится нравственным уродом
Благородство Подлость
– Придерживался ли отец этой установки матери? (Отец не согласен с подобной системой воспитания жены: «Мы – за равенство людей. Но не может быть равенства талантов, способностей. Разве можно дарование и отсутствие оного причесть под одну гребенку?»)
– Какие плоды дала попытка матери добиться «душевного единогласия, как в Совете Безопасности»? (Оказалась попыткой с негодными средствами. Саня
всячески старался быть равным Владику. Но всего его благородные, искренние порывы души сталкиваются с завистью брата. Этому чувству подчинены все действия Владика. Целью его жизни становится превзойти Саню в любом отношении. Зависть словно поедает его изнутри. «Она никого не движет вперед, — говорит о зависти Владика отец, — а сгорание внутри души происходит: бессмысленное, бесцельное. Зависть – это как бы «внутреннее сгорание» без двигателя». Трагедия этой семьи заключается в том, что в большей степени именно по вине матери один сын становится нравственным уродом, а у второго происходит психологический надлом в дальнейшей судьбе. Заботясь лишь о равенстве сыновей, мать не уделяет должного внимания их нравственному развитию).
– Что происходит с семьей Томилкиных в конечном итоге? (В итоге семейное единство Томилкиных рушится: мать уходит к «беспомощному», но гениальному профессору физики, беря с собой Владика, а Саня остается с отцом. Говоря о разводе с отцом, мать повторяла, что «это событие никак не повлияет, никак не отразится» на жизни мальчиков. Для Сани больнее всего осознавать, что мама предала отца, а, самое главное, предала его самого).
– В чем трагедия семьи Томилкиных? (Самая большая трагедия– семейный разлад, поскольку острее всего ее переживает подросток. Тем самым автор показывает, насколько велико значение семейной гармонии, семейного единства).
– Как вы считаете, что самое главное в семье по Алексину? (По Алексину, жизнь в семье – это постоянное служение друг другу. И если нет этого духовного взаимодействия, семья не может быть счастливой).
– Согласны ли вы с данной точкой зрения? (И да, и нет: нет, потому что взаимодействие должно быть обоюдным, один не должен постоянно подстраиваться под другого, теряя свою индивидуальность; да, потому что нужно ценить друг друга, уважать. Нужно найти золотую середину и не нарушать личное пространство другого. Только тогда семья будет счастливой).
– Какие чувства вы испытали, читая эту повесть? (1. Я испытал большую симпатию к одному из близнецов – Сане и очень переживал, что ему пришлось пройти столько испытаний. 2. Когда я читала «Домашний совет», у меня было очень тяжело на душе, было обидно, что судьба так несправедливо обошлась с Саней – он достоин лучшего. Разочаровалась в поведении Ирины. 3. Я перенасыщена различными чувствами, мыслями, ощущениями. Провела бессонную ночь, размышляя о судьбах Сани, Владика, Ирины… Мне было больно, что Владик поступает безнравственно, что чужие несчастья
доставляют ему удовольствие. Он готов на все, чтобы его брат-близнец был несчастлив. Мне не понятна его зависть, потому что я сама близнец).
ІV. Рефлексия.
– Над какими проблемами заставляет нас задуматься данное произведение?
-отношения родителей и детей;
-истинной дружбы;
-жертвенности и эгоизма;
-верности в семье;
-посредственности и таланта и др.
– Давайте вернемся к нашему началу урока: согласны ли вы со словами мамы главных героев, которые являются эпиграфом нашего урока: «Законы, по которым живет наша семья, рождаются на семейном совете. И никогда не расходятся со справедливостью»? (Не согласны, так как сама мама нарушила это правило)
– Какие слова из произведения выражают основную его мысль? Могли бы они послужить эпиграфом нашего урока? Кому они принадлежат? (Слова отца: «Мы – за равенство людей. Но не может быть равенства талантов, способностей. Разве можно дарование и отсутствие оного причесть под одну
гребенку?»)
V. Домашнее задание. Написать письмо одному из героев повести (по выбору).
Анатолий Алексин
Домашний совет
Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.
Прекращал существование… Эти два слова несли в себе трагическую определенность, но и таили неизвестность: «А что дальше?» Мне внушали, что в жизни моей ничего не изменится. Бессмысленность этих заверений лишь обостряла тревогу.
Надежду свою я, покидая последний совет, видел в Ирине. «У нас-то с ней все прояснилось!» – думал я, вливая в себя успокоительное лекарство.
* * *
А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.
Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!
Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.
Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.
Мой брат Ирину хронически раздражал:
– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.
– Твоим? – растерянно переспросил я.
– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!
Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.
– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.
– Он со мной на эту тему не разговаривает.
– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…
– А где он с тобой… беседует?
Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.
– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:
– Ревную.
И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.
– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.
Я снова принялся защищать Владика.
После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.
«Какой рослый мальчик! Сколько ему лет? Всего-то? Не может быть! И какой красивый: копия матери…»– упрямо восторгались мною взрослые, хотя мама взглядами и подмигиваниями умоляла их этого не делать. Случалось, что в ответ они разочарованно продолжали: «А это брат? Близнец? Что вы говорите? Ну ничего общего! В родильном доме не могли перепутать?»
Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.
Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…
Мама с пеленок внушала нам, что для мужчин («Уж поверьте мне, женщине!») внешние данные решающего значения не имеюг, что главное – это ум и душевные качества. Она сообщала, что многие выдающиеся личности были отнюдь не выдающегося телосложения. Владика она утешала, а меня воспитывала. И мы с ним хорошо понимали это.
Потом она начинала объяснять, что зависть – возбудитель чуть ли не всех пороков и низостей, и если один человек – растет, другому от этого не может быть хуже, ибо никто на свете не растет за «чужой счет». Тут уж она воспитывала старшего брата. И мы опять с ним все понимали. Мама усиленно пыталась сделать двух братьев братьями
. И, руководствуясь именно этой целью, учредила семейный совет.
Его открытие состоялось у нас дома, на кухне после елочного праздника в детском саду. Мне на том празднике поручили роль «доброго молодца», который должен был не только читать стихи, но и петь, потому что у меня, как назло, еще и «голос» обнаружился. Я сказал, что отказываюсь петь и читать, если в представлении не будет участвовать Владик. Ему доверили бессловесную роль «ежа».
– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.
Но я услышал и возмутился:
– Откуда вы знаете?!
Мой вопрос до того восхитил музыкальную руководительницу, что она произнесла перед старшей группой детсада речь на тему: «Человек человеку – брат!»
Владик после этого отказался выступать в роли «ежа».
– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!
Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.
Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.
Родителям очень хотелось, чтобы мы с братом были во всем «абсолютно равны». Борьба за равенство имеет, однако, разные приемы и формы… В канун елочного праздника мой костюм «доброго молодца» был облит фиолетовыми чернилами.
– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.
– Я не сделал… Это нечаянно получилось.
Все у него было узкое: лицо, губы, металлические ободки очков, которые он носил, чтобы исправить детскую дальнозоркость. Этой болезнью мой брат очень гордился: умный человек и должен быть дальнозорким.
В то время мы с братом учились писать. Освоив пять первых букв, я ждал, пока их освоит Владик. Уже тогда я начал бояться хоть в чем-нибудь обогнать его. Он становился моим постоянным «ограничителем скорости». Позже, через многие годы, его так назвала Ирина.
– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?
– Пусть вешает в шкаф.
Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.
Я cыграл «доброго молодца» в обычном костюме.
– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!
Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.
Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.
– Мы будем добиваться душевного единогласия.
– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.
– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…
Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.
Вопросы к рассказу «Домашнее сочинение»
- С кем живет герой рассказа? (с родителями и бабушкой).
- Любимое увлечение Димы? (чтение).
- Какой роман в 6 классе прочла мама Димы? («Анна Каренина» Толстого).
- Что нашел мальчик среди страниц энциклопедии? (школьное сочинение).
- Кто автор сочинения? (Володя, сын бабушки, ученик 9 класса).
- Каким видел свое будущее Володя? (свадьба с Валей, работа в больнице, двое детей).
- Почему не сбылись мечты Володи? (он был убит на войне).
- Кому Дима показал сочинение-письмо? (бабушке и Вале).
- Кем стала Валя? (детским врачом).
- Жива ли память о Володе в сердце Вали? (да, она его любила, ее сына тоже зовут Володя).
Алексин Анатолий
Домашнее сочинение
Анатолий Георгиевич Алексин
ДОМАШНЕЕ СОЧИНЕНИЕ
Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.
– Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? – спросила мама у папы.
– Запирать книги – это кощунство! – ответил папа. – Они еще никому не приносили вреда.
– А может, вообще отменить это понятие – “ребенок”? – спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять!
За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.
В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: “Ну, скажи ты!..”
И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.
Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.
– В каком классе ты сама-то прочитала “Анну Каренину”? – спросила она у мамы.
– Не помню.
– А я помню. В шестом…
– Вот видите! Видите!.. – воскликнул Дима. – А я еще не читал…
– Дети не обязаны повторять ошибки родителей, – отважилась возразить мама. – Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.
– Это бывает, – согласилась бабушка. – Но ты не волнуйся… Я присмотрю.
Прежде всего Дима принялся за “Большую энциклопедию”. Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете,- можно сразу стать всесторонне образованным человеком.
Осилив за десять дней том на букву “А”, Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга.
И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку: “Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса “Б”
Владимира Платова”.
– Бабушка! – от неожиданности вскрикнул Дима.
– Что тебе? – раздался из другой комнаты бабушкин голос.
– Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.
– К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.
– Прости, пожалуйста…
Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса “Б” должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не. вполне подчинился заданию учительницы…
“Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!
Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.
За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: “Кого же она все-таки любит – Лешку Филиппова или меня?!” Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.
И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…
Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!)
Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня… Тут уж ничего не поделаешь!
Никогда не думал, что мечты могут сбываться с такой математической точностью! Мы работаем с тобой в одной больнице – ты на одиннадцатом этаже, а я на десятом…
Сегодня мы с тобой вместе оперировали больного. Я позвал тебя на помощь, и ты спустилась ко мне. А потом мы оба спустились вниз, где ждала нас его мать, и сказали ей:
“Все в порядке!” Она не поверила, зарыдала… А мы стали уверять ее: “Опасности нет. Опасности больше нет!..” Чтобы иметь возможность хоть раз сказать это, стоит жить на земле! Ты согласна?
Потом мы вернулись домой… Валя-маленькая, наша дочь, готовится к последним экзаменам в институте. Не знаю, в каком… Но это не имеет значения! А сын Сережа ушел на футбольный матч. Он вообще увлекается спортом.
Тебе даже кажется, что чересчур. Похож на отца!.. Пусть хоть это послужит тебе утешением. Ведь ты любишь меня…”
На этом домашнее сочинение обрывалось.
– Бабушка! – крикнул Дима.
– Что тебе?
Дима молчал. Бабушка появилась на пороге… Говорили, что когда-то она была очень веселой. И даже любила петь…
А потом стала тихой и, казалось, все время думала о чем-то одном. Думала, думала… Она стала такой в тот февральский день сорок пятого года, когда пришло извещение о гибели ее сына Володи.
Она всегда была уверена, что единственное, чего пережить невозможно, это гибель детей. Она и не пережила…
Умерло ее веселье, умолкли песни, потухли глаза. И лишь через много лет, когда родился внук Дима, жизнь как бы вернулась к ней. Но не та, что была раньше, а совсем другая… Она стала бабушкой.
– Это… его сочинение, – сказал Дима. И протянул ей двойной тетрадный листок.
Бабушка прочитала. Потом еще раз… Потом еще. Дима ждал. А она все водила глазами по строчкам. И Диме казалось, что это не кончится никогда.
– А где эта Валя? – спросил он тихо.
– Валя Филиппова? Как и раньше… живет над нами, на шестом этаже.
– Филиппова?! – переспросил Дима.
– Ну да…
– Она вышла замуж за Лешку?.
– Ее мужа зовут Алексеем Петровичем, – ответила бабушка.
– Это тот… который все уступает дорогу в лифт, а потом сам не влезает? Какой-то чудак!
– Интеллигентный человек, – возразила бабушка. – И ее ты знаешь. Однажды, когда у тебя была высокая температура, мы позвали ее. Она сделала тебе укол… Помнишь?
– Еще бы! – Дима погладил себя по тому самому месту. – Она стала хирургом?
– Нет, педиатром.
– Кем?
– Детским врачом.
– И он тоже врач?
– Он преподает литературу. Кажется, в институте.
– Ну да… он же занимался в литературном кружке!
А сын их – такой высоченный и неуклюжий?
– Очень талантливый мальчик, – сказала бабушка.
– Откуда ты знаешь?
– Учится в аспирантуре. Его зовут Володей…
Когда начало темнеть, Дима спустился вниз и стал дежурить во дворе, возле подъезда. Люди возвращались с работы… Одни торопились так, будто дома их ждал какой-то сюрприз. Другие шли медленно, на ходу о чем-то размышляя, будто и не расставались с делами.
“Володя мечтал, что домой они будут возвращаться вдвоем… – вспомнил Дима. – Хорошо, чтоб сегодня она вернулась одна!”
Она подъехала на белой машине с красным крестом.
– Я только скажу моим мужчинам, чтобы не волновались, – и сразу обратно, – сообщила она шоферу.
– Поешьте, – посоветовал он.
– Тогда, может, и вы? – Я уже поел…
Дима вошел в подъезд вслед за ней и тихо, смущенно сказал:
– Простите, пожалуйста…
– Что с тобой? – спросила она с тревожным участием, будто предполагала, что он нуждается в медицинской помощи.
– Вам письмо!
– Мне?!
Он впервые разглядел ее, хотя лампочка над дверью лифта светила тускло.
Глаза были добрые, удивленные.
– Письмо?.. Мне? – Она ткнула пальцем в пуговицу пальто, из-под которого виднелся край белого халата. На голове у нее была белая медицинская шапочка, которая (Дима это давно заметил!) очень молодит женщин-докторов и всегда им к лицу.
“Все еще красивая…” – почему-то с огорчением подумал Дима. И протянул ей Володино домашнее сочинение.
– Прочтите…
– Что это? – с озорным любопытством спросила она, словно ожидала какого-то розыгрыша.
– Это письмо. Прочтите…
– Хорошо! Только поднимемся к нам, – предложила она. – А то здесь темно.
– Нет, лучше тут… – ответил ей Дима.
Его голос насторожил ее. Она раскрыла чемоданчик и достала очки.
“Лишь бы никто не вошел и це помешал ей! – думал Дима. – Лишь бы никто!..”
Он даже привалился спиной к двери, готовый задержать непрошеного жильца.
Она сняла очки… Белая шапочка уже не так молодила ее.
Она медленно пошла вверх по лестнице, забыв, что в доме есть лифт.
– Скажите, пожалуйста… – срывающимся голосом крикнул вдогонку Дима. Вы любили его?
Она обернулась.
– Вы любили его? – почти шепотом, изумляясь собственной храбрости, повторил он.
– Я любила его, – ответила она. Сделала несколько шагов, вновь обернулась и добавила: – И я ему навсегда благодарна.
– За что? – спросил Дима.
– За все, – тихо сказала она. – За все…
1972 г.
Сестра СЕСТРА
Они были двойняшками. Но она родилась на полчаса раньше, чем он, и потому всю жизнь считалась старшей сестрой.
В школе они сидели за одной партой. И когда однажды, в шестом классе, он чуть было не остался на второй год, она решила, что тоже останется, сама, добровольно, чтобы не разлучаться. И работали они всегда вместе, – в музее, экскурсоводами. И жили в одном доме, в одной квартире…
Когда-то давно он был мужем и отцом, а ее называли “тетей Валей”. Но поезд, в котором ехали его жена и сын, был сброшен бомбежкой с рельсов под откос. И в большой дсвартире старого дома остались только брат и сестра…
У них были одинаковые привычки, одно и то же их радовало и волновало. И одна и та же была мечта: никогда не расставаться и (если возможно такое чудо!) уйти из жизни так же, как и пришли в нее: в один день, словно бы не покидая друг друга.
Валентина Ивановна не любила шума и суеты. “Вот бы уехать в деревню!” мечтала она после веселого и грустного вечера, посвященного их совместному уходу на пенсию.
“Вот поселиться бы в деревенской тиши!” – вслед за сестрой повторил он. Но это были слова, только слова: они не могли уехать из города, где, был их музей, в который они продолжали ходить, как ходят в дом к взрослым, недавно уехавшим детям: придирчиво все оглядывая, ревниво подмечая малейшие неполадки и стремясь тут же, немедленно их исправить.
Вопрос о переезде все же возник, – но не в деревню, а в другую квартиру, поскольку дом, в котором они прожили всю свою жизнь, подлежал сносу.
– Лишь бы это было в спокойном районе, – сказала Валентина Ивановна.
– Остальное не имеет значения, – согласился Сергей Иванович.
Долгие годы они провели в музейной тиши. Им казалось, что благоговейная обстановка, которая царит в жилище шедевров мирового искусства, должна быть повсюду: дома, на улице… И оба очень радовались, узнав, что их будущая квартира выходит окнами не на улицу, а во двор.
Правда, новая квартира ждала их довольно долго: как капитаны гибнущих кораблей, они последними покинули свой старый дом…
Переехали они в полдень, а вечером услышали под самым своим балконом свисток и стук мяча. Они выглянули и увидели, что молодые жильцы их дома бегали по площадке, разделенной пополам волейбольной сеткой, пасовали, прыгали и “гасили”…
Жизнерадостная девушка в синем тренировочном костюме, который показался сестре и брату вызывающе щеголеватым, держала во рту свисток. Она была судьей. Но не очень строгим, потому что то и дело смеялась. У себя в музее брат и сестра всегда вздрагивали от громкого голоса или смеха, как вздрагивают от нечаянного кашля в замершем зале консерватории.
Содрогнулись они и сейчас… Еще раз переглянулись – и решили, что все кончено.
На следующий день утром девушка в щеголеватом костюме затеяла беготню вокруг дома. Некоторые из вчерашних волейболистов послушно трусили за ней. А она время от времени восклицала:
– Ну, как? Хорошо?!
Кивнув в сторону бегунов, Валентина Ивановна медленно развела руки в стороны. Этот жест сказал брату: “Ты их видишь? Ну, чего от них ждать?!”
Вечером девушка в синем костюме опять привела на площадку, под самый балкон, две команды волейболистов. Это, вероятно, было традицией.
А часа через полтора жизнерадостная девушка во дворе…
запела.
– Ну, чего от них ждать? – уже вслух, с полной безнадежностью в голосе произнесла Валентина Ивановна. – Легкомыслие! Одно легкомыслие…
Молодые жильцы хорошо знали репертуар певицы в тренировочном костюме: они стали называть песни, которые им хотелось бы послушать в ее исполнении.
Валентина Ивановна не выдержала. Она решительно выпрямилась и пружинистым шагом, который нельзя было остановить, направилась на балкон.
– Тише! – бросила она сверху вниз. И, словно бы испугавшись своей решительности, добавила: – Пожалуйста…
Девушка, которая пела негромко, вполголоса оборвала песню на полуслове и с удивлением взглянула наверх.
Она не знала, как высоко брат и сестра ценили свое одиночество, как настойчиво оберегали его. Не знала, что они с чуткостью дирижеров улавливали малейшие посторонне звуки. А в музейной тиши, которую они так любили, абсолютно все звуки принято было считать посторонними…
– Только не волнуйся! – попросил Валентину Ивановну брат, уводя ее в комнату. – Тебе нельзя… – И поспешил на кухню за лекарством.
Каждый из них очень точно знал, чего другому нельзя.
Каждый хотел принять на себя удары, которые грозили другому. И оба думали: “Кто первый из нас заболеет по-стариковски всерьез, обстоятельно и надолго? Уж лучше бы я!”
Первым заболел Сергей Иванович. Страшная боль пришла к нему поздно вечером: она любит подкрадываться к людям во тьме. Увидев сестру, которая побелевшими губами шептала: “Не волнуйся, Сереженька!”, он улыбнулся и пообещал ей: “Я не умру…”
Телефона в доме еще не было. Валентина Ивановна выбежала на улицу. Заметалась… Автомата поблизости тоже не оказалось.
– У вас кто-нибудь заболел?
Валентина Ивановна остановилась… Рядом стояла “девушка в синем костюме”. Только сейчас она была не в костюме, а в легком, пестром платье. Довольно коротком… Но Валентина Ивановна этого не заметила.
– У вас кто-нибудь заболел? – повторила девушка.
– Откуда вы знаете?
– Чувствую.
– Вы?!
– Ну конечно. Я же сестра.
– Не может быть! – воскликнула Валентина Ивановна, И трудно было понять, во что она не может поверить:
в то, что ей повезло, или в то, что недавняя физкультурница и певица была медсестрой.
В голосе девушки было то удивительное сочетание мягкости и твердости, которое помогает успокаивать людей, дарить им надежду. И, подчиняясь этому голосу, Валентина Ивановна проговорила:
– Сердце… у брата…
– Ничего страшного, – сказала девушка.
И хотя она еще не видела больного, Валентина Ивановна ей почему-то поверила.
– Меня зовут Аней. Сейчас я сделаю ему укол… А потом поз,ову врача. И все будет нормально. Поверьте.
Девушка пошла к себе на первый этаж – за лекарством и шприцем. А Валентина Ивановна шла рядом и объясняла, что они с братом никогда в жизни не расставались, что, кроме него, у нее нет никого на свете…
После укола Сергею Ивановичу стало гораздо легче.
– Вот видите, – сказала Аня Валентине Ивановне. – Сейчас я вызову “неотложку”. Лучше всего из моей больницы. Чтобы я потом могла присмотреть… Вам будет спокойнее.
– А может быть, не надо в больницу? – тихо попросила Валентина Ивановна.
– Как скажет врач. Но я бы советовала… В общем, пойду позвоню.
– Откуда?
– Из автомата.
– Здесь нет автомата…
– Есть один. Копилка всех наших тайн!
Валентина -Ивановна заметила вдруг, что у нее высокая прическа и короткое платье… Она мысленно восхитилась всем этим.
Врач сказал, что надо в больницу… Аня и Валентина Ивановна тоже поехали.
– Значит, что-то серьезное? А?.. Что-то серьезное? – всю дорогу спрашивала Валентина Ивановна.
Аня взяла ее руку в свою. Это было ответом: “Не волнуйтесь. Все будет нормально!”
– Посидите здесь, в вестибюле, – сказала она Валентине Ивановне. – А я постараюсь устроить его в палату… получше.
Валентина Ивановна вновь повторила, что, кроме брата, у нее никого нет. И попросила объяснить это там, наверху, куда ее не пустили…
Она села на скамейку в вестибюле и стала ждать. Она вспоминала то, что было вчера, позавчера, неделю назад, и все, что в те дни выглядело неприятным и даже горестным, теперь, казалось, не играло в ее жизни абсолютнр никакой роли. Она изумлялась тому, что еще недавно, еще вчера вечером могла придавать какое-либо значение всем этим фактам. “Лишь бы Сережа… Лишь бы Сережа…” – про себя повторяла она. И вдруг услышала:
– Идите! Идите сюда… Только тихо. Я проведу вас…
Аня, в белом халате и белой косынке, перевесившись через перила, звала ее.
– Идемте! Вообще-то не полагается… Но раз он у вас один.
Она понимающе подмигнула, и Валентине Ивановне показалось, что она вот сейчас может свистнуть на всю больницу и крикнуть: “Ну как? Хорошо?!”
Вместо этого Аня взяла Валентину Ивановну за руку и повела наверх.
– Поздно… Лифт уже не работает, – извинилась она. – Tajc что не торопитесь! Передохните… Вообще-то от этих подъемов сердце закаляется. Молодеет! Как от спорта… или от хорошего настроения. Но надо привыкнуть. Теперь пойдем дальше!
Еще раз остановив Валентину Ивановну для отдыха, она сказала:
– Вообще-то я вас понимаю. Мы тоже живем вдвоем…
С мамой. Не могу себе представить жизнь без нее!
– Вот и я… – тихо сказала Валентина Ивановна.
– И без людей! Не могу без людей. А вы?..
Вместо ответа Валентина Ивановна тихо призналась:
– Вы знаете, в первый момент я не могла поверить, что вы сестра…
– Старшая! – с добродушной гордостью поправила Аня.
– Я тоже старшая, – сказала Валентина Ивановна. – Представляете, не могла поверить…
– Почему?
– Трудно объяснить. Вы всегда во дворе…
– Это был отгул за ночные дежурства. Теперь отгул кончился…
В палате возле окна спал в такой позе, будто полз по-пластунски, мужчина в пижаме.
Сергей Иванович тоже спал.
– Сейчас для него это очень важно! – сказала Аня.
От волнения Валентина Ивановна задела стул, на котором лежали коробочки и пузырьки с лекарствами, радионаушники. Один пузырек упал и покатился под кровать.
– Тише!.. – шепнула Аня. И, словно бы извиняясь, добавила: Пожалуйста…
– Я нечаянно, – стала шепотом оправдываться Валентина Ивановна.
– Ничего… Посидим немного. Слышите? Дышит нормально.
В этот миг Сергей Иванович зашевелился и позвал:
– Сестра…
Обе вскочили на ноги.
1972 г.
Алексин: «Домашнее сочинение»
Рассказ Домашнее сочинение Алексина — это небольшая история, которая затрагивает прошлое и настоящее. О чем рассказ Алексина «Домашнее сочинение»? Это рассказ о мальчике Диме, который нашел письмо.
Домашнее сочинение Алексин
Начинается рассказ Анатолия Алексина «Домашнее сочинение» знакомством с мальчиком Димой. Из рассказа мы узнаем, что он очень любит читать. Уже все книги своего возраста перечитал и теперь его привлекает семейная взрослая библиотека. Мама, правда, против, чтобы Дима читал книги не по возрасту, но в итоге, благодаря вмешательству бабушки, мальчику разрешили читать и эти книги.
Почему-то Дима сразу заинтересовался Энциклопедией. Ему казалось, если он изучит все тома, то станет очень умным и начитанным. И вот он уже изучил первый том, а далее приступил ко второму, но его знакомство было приостановлено тетрадным листом, что выпал было из книги.
Далее аудиокнига «Домашнее сочинение» рассказывает о том, как не удержался мальчик и прочитал письмо. Как оказалось, это было домашнее задание. Учительница задала написать письмо, которое бы адресовалось какому-то году. Вот некий Володя стал писать письмо, которое адресовал 1975 году при этом письмо было адресовано не сколько году, сколько одной девочке Вале. Через тридцать лет мальчик Володя видел себя и Валю вместе. В письме он пишет, что будет рад, так как Алексей окажется просто знакомым, с которым Валя ходила на кружок литературы. Сами же Валя и Володя будут хирургами, вместе спасая людей и ради этого стоит жить. На этом письмо завершалось.
Однако не суждено было сбыться желаниям Володи. Как оказалось, Володя — это сын бабушки Димы. Его убили на войне в 1945 году. Как пришло известие о смерти сына, жизнь женщины оборвалась, мир был не мил и она просто существовала. Только с рождением внука она немного ожила. Бабушка рассказала, что Валя это соседка сверху и замужем она за Алексеем. Есть у них и взрослый сын, которого они назвали Володей.
Дима подкараулил соседку Валентину, которая работала в больнице, и передал письмо, которое он нашел.
«Домашнее сочинение» Алексина завершается тем, что Дима спросил о любви Вали к Володе, на что она ответила, что очень благодарна ему за все в своей жизни.
«Домашнее сочинение» Алексин главные герои
В работе Домашнее сочинение Алексина главными героями являются: Дима — паренек, которому тринадцать лет. Он был любознательным и очень любил книги, поэтому и читал без остановок, даже перешел на взрослую литературу, где и попалось ему письмо.
Бабушка Димы — умная, добрая женщина, которой пришлось пережить потерю своего сына Володи. Ее сына забрала война.
Володя Платов — дядя Димы, которого забрала война. Это его письмо попало к Диме. Тогда Володя был девятилетним мальчиком и, по заданию учительницы, писал якобы своей будущей жене в 1972 год.
Валя — та самая соседка, что жила этажом выше и нравилась Володе. Именно ей мальчик и писал письмо, мечтая о совместной жизни. И, как ни странно, большая часть письма сбылась. Валя стала доктором, вот только не судьба была быть вместе Володе и Вале. Валя была очень благодарна Диме, который подарил ей воспоминания.
Источник
Алексин: “Домашнее сочинение”
Один из рассказов, с которым вошел в литературу и школьную программу Анатолий Алексин – “Домашнее сочинение”. Краткое содержание его не позволит по-настоящему проникнуться переживаниями героев и понять смысл произведения, поэтому лучше прочесть полный текст. Который, кстати, совсем небольшой этому произведению. А уже потом можно писать свой отзыв.
Итак, Анатолий Алексин: “Домашнее сочинение”. Письменная работа ученицы 7 класса.
Нужно быть настоящим мастером слова, чтобы уметь создавать коротенькие, но очень яркие произведения.
Мне казалось, что я общаюсь с хорошим другом, который рассказывает мне трогательную историю о своей семье.
Главных героев в рассказе два. Это мальчики Дима и Володя. Они почти ровесники. Только Дима жив, а Володя погиб на войне больше тридцати лет назад.
В самом начале рассказа советский школьник Дима, который очень любил читать, добрался до библиотеки родителей и стал брать взрослые книги. Мама была против, а вот бабушка поддерживала
Он не удержался и стал его читать. И оказалось, что это было домашнее сочинение, которое писал ученик 9 класса Володя. В нем он обращался к своей знакомой девочке Вале и хотел, чтобы она прочитала это письмо через тридцать лет.
Как раз почти столько же времени и прошло, когда Дима обнаружил письмо. В сочинении Володя выразил свои мечты. О том, как они с Валей поженятся, заведут детей, будут вместе работать в больнице…
Еще он говорил своей однокласснице спасибо за то, что она выбрала его, а не Лешку, который как и Володя влюбился в эту девочку.
И вот, читая это письмо, отправленное в будущее, Дима вдруг понял, что автор послания – его дядя, бабушкин сын Володя, погибший на войне в 45-м году. То есть, все мечты, которые описаны в сочинении, не сбылись. Война разрушила их и отняла жизнь у молодого парня.
Он так и не женился на Вале и так и не стал врачом. А бабушка после его смерти стала говорить очень тихим голосом…
Дима отнес письмо тете Вале. Оказалось, что она живет в том же подъезде, что и он. Возлюбленная Володи стала доктором, как он и мечтал.
Но замуж вышла за того самого Лешку. Когда Валентина прочитала письмо, то сильно побледнела. Было видно, что она очень переживает. Женщина призналась мальчику, что любила его дядю Володю.
И что за все ему благодарна.
Эта трогательная история о двух мальчиках запомнится мне на всю жизнь. Очень жаль, что мечты Володи не сбылись. Он ушел защищать свою Родину и погиб.
И вместе с ним как будто умерла его мама. Так не должно происходить в мире. Молодые люди должны жить, а не погибать.
Я ненавижу войну и надеюсь, что она больше никогда не придет на нашу землю!
Вариант № 320611(86)
Ответами к заданиям 2–8 являются цифра, слово (несколько слов) или последовательность цифр. Ответ запишите в поле ответа в тексте работы, а затем перенесите в БЛАНК ОТВЕТОВ № 1 справа от номера задания, начиная с первой клеточки, без пробелов, запятых и других дополнительных символов. Каждую букву или цифру пишите в отдельной клеточке в соответствии с приведёнными в бланке образцами.
Часть 2
(1)Есть люди, которые болезненно переживают чужие успехи. (2)Таким был Сеня Голубкин. (3)Ему всюду чудились выгоды и привилегии, которыми обладают другие. (4)Если кто-то заболевал, Сенька говорил: (5)«Ясно… (6)Решил отдохнуть!» (7)Если кто-то получал пятёрку за домашнее сочинение, он спрашивал: (8)«Что, мамочка с папочкой потрудились?»
(9)Ему казалось, что любые удачи приходят к людям как бы за его счёт. (10)Зависть, в которой кроется исток многих человеческих слабостей и пороков, не оставляла Сеньку в покое…
(11)Трудно было отыскать людей, более не похожих друг на друга, чем Ваня и Сенька. (12)В ту пору Ваня ещё очень ему сочувствовал. (13)Когда Сеня, путаясь и напрягаясь, блуждал по лабиринтам знаменитых четверостиший, Ваня страдал. (14)А после урока, на котором Голубкин получал очередную двойку, этот верзила теснил невысокого Ваню: тот, оказывается, подсказывал недостаточно чётко и ясно.
(15)Однажды был назначен «районный» диктант, и Сеня Голубкин был в панике: двойка за тот диктант грозила ему второгодничеством.
(16)После диктанта Сенька бегал по коридору и выспрашивал у своих одноклассников:
– (17)Как пишется «в течение»?
(18)Ему отвечали.
– (19)Одна ошибочка есть! – говорил он и загибал палец. – (20)А ты сам-то как написал? (21)Правильно?
(22)Если оказывалось, что правильно, Сенька скулил:
– (23)Ну, коне-е-чно, сам написа-ал!
(24)После «районного» диктанта у Сеньки не хватило пальцев на обеих руках: он насчитал двенадцать ошибок. (25)Кроме запятых и тире…
(26)На переменке ко мне подошёл Ваня Белов и спросил:
– (27)Что ж, Вера Матвеевна, Голубкину теперь на второй год оставаться?
– (28)Не знаю. (29)Ещё не проверила.
(30)Когда я уселась в учительской за тетради, оказалось, что шесть работ из пачки исчезли. (31)Среди них были диктанты Сени Голубкина и Вани.
(32)На большой перемене мы с директором в опустевшем классе стали пробиваться к голубкинской совести. (33)Именно тогда, в разгар нашей беседы, появился Ваня Белов и сказал:
– (34)Я пришёл, чтобы отдать себя в руки правосудия!
(35)Я не верила, что диктанты вытащил он, но директор согласился с версией Вани. (36)После уроков шестеро учеников, работы которых исчезли, переписали диктант. (37)Сеня Голубкин получил тройку, поскольку уже успел обнаружить на перемене свои ошибки, и перешёл в седьмой класс.
(38)Он не проникся благодарностью к Ване Белову, напротив, именно с тех пор и невзлюбил его. (39)Голубкин не простил благородства, как не прощал он грамотности тем, кто ему же помогал находить ошибки. (40)Ваня Белов это понял. (41)После того как Сенька очередной раз насолил в чём-то своему спасителю, я как бы мимоходом сказала Ване:
– (42)Ну что… ни одно доброе дело не остается безнаказанным?
– (43)Мало ли что бывает! – ответил он. – (44)Из-за этого всем не верить? (По А. Алексину)*
* Алексин Анатолий Георгиевич (род. в 1924 г.) – писатель, драматург. Его произведения, такие как «Мой брат играет на кларнете», «Действующие лица и исполнители», «Третий в пятом ряду» и др., повествуют о мире юности.
- Анализ содержания текста.
Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.
| 1) Сеня Голубкин болезненно переживал чужие успехи, считая, что любые удачи приходят к людям за его счёт. |
| 2) Ваня Белов и Сеня Голубкин ещё с начальной школы были друзьями и всегда помогали друг другу. |
| 3) За написание «районного» диктанта Сене Голубкину грозило второгодничество. |
| 4) Ваня Белов сам сознался в краже тетрадей. |
| 5) После случая с тетрадями Сеня Голубкин проникся уважением к Белову. |
- Анализ средств выразительности.
Укажите варианты ответов, в которых средством выразительности речи является фразеологизм.
| 1) После уроков шестеро учеников, работы которых исчезли, переписали диктант. |
| 2) Ему казалось, что любые удачи приходят к людям как бы за его счёт. |
| 3) Я не верила, что диктанты вытащил он, но директор согласился с версией Вани. |
| 4) Голубкин не простил благородства, как не прощал он грамотности тем, кто ему же помогал находить ошибки. |
| 5) Зависть, в которой кроется исток многих человеческих слабостей и пороков, не оставляла Сеньку в покое… |
- Лексический анализ.
Замените разговорное слово «чудились» из предложения 3 стилистически нейтральным синонимом. Напишите этот синоним.
Часть 3
Используя прочитанный текст из части 2, выполните на БЛАНКЕ ОТВЕТОВ № 2 ТОЛЬКО ОДНО из заданий: 9.1, 9.2 или 9.3. Перед написанием сочинения запишите номер выбранного задания: 9.1, 9.2 или 9.3.
9.1. Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания писателя Константина Александровича Федина: «Точность слова является не только требованием стиля, требованием вкуса, но, прежде всего, требованием смысла».
Аргументируя свой ответ, приведите два примера из прочитанного текста.
Приводя примеры, указывайте номера нужных предложений или применяйте цитирование.
Вы можете писать работу в научном или публицистическом стиле, раскрывая тему на лингвистическом материале.
Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.
Работа, написанная без опоры на прочитанный текст (не по данному тексту), не оценивается. Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.
Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.
9.2. Напишите сочинение-рассуждение. Объясните, как Вы понимаете смысл фрагмента текста: «Он не проникся благодарностью к Ване Белову, напротив, именно с тех пор и невзлюбил его. Голубкин не простил благородства, как не прощал он грамотности тем, кто ему же помогал находить ошибки».
Приведите в сочинении два примера-иллюстрации из прочитанного текста, подтверждающих Ваши рассуждения.
Приводя примеры, указывайте номера нужных предложений или применяйте цитирование.
Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.
Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.
Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.
9.3. Как Вы понимаете значение выражения НРАВСТВЕННЫЕ ОЦЕНКИ? Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение. Напишите сочинение-рассуждение на тему «Как характеризуют человека его нравственные ценности?»
Сформулируйте и прокомментируйте данное Вами определение.
Напишите сочинение- рассуждение на тему: «Нравственный выбор», взяв в качестве тезиса данное Вами определение.
Аргументируя свой тезис, приведите два примера-аргумента, подтверждающих Ваши рассуждения: один пример-аргумент приведите из прочитанного текста, а второй – из Вашего жизненного опыта.
Объём сочинения должен составлять не менее 70 слов.
Если сочинение представляет собой пересказанный или полностью переписанный исходный текст без каких бы то ни было комментариев, то такая работа оценивается нулём баллов.
Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком.
Книга «Домашний совет» рассказывает о судьбе одной семьи, в которой родились два брата. Братья, хоть и родились в один день были непохожи друг на друга, один был добрый, красивый и сильный, а другой хилый, злой и завистливый. Добрый брат — Саня всегда пытался оправдывать подлости своего вредного брата Владика. Наконец, поступки Владика переполнили границы терпения Сани. Братья выросли, Владик увел у Сани девушку, и убедил мать и отчима, помогать ему, а не Сане. Эта книга учит тому, что люди в семье должны не бороться друг с другом, а, наоборот помогать, совершать друг для друга добрые поступки.
Кроме того, описание поступка девушки Сани — Ирины, показывает, что она очень корыстна, несмотря на приятную внешность и хорошие способности к физике. Узнав, что теперь Владик живет с отчимом, который является преподавателем университета, она тут же уходит в Владику. Так что книга еще и учит быть осторожнее с красивыми девушками и не попадаться в их сети.