Сочинение вспоминаю как в середине двадцатых разговорившись подошли мы

Образец сочинения по реальному тексту ЕГЭ 2020 В. Катаева (основная волна). « Вспоминаю, как в середине двадцатых, разговорившись, подошли мы к памятнику Пушкину и уселись на бронзовые цепи, низко окружавшие памятник».

Исходный текст

Текст сочинения

Почему важно сохранить памятники культуры? Именно этот вопрос волнует автора предложенного для анализа текста.

Раскрывая данную проблему, В.П. Катаев делится с нами своими переживаниями по поводу изменившегося облика его любимого города. Писатель вспоминает, как он сидел у памятника Пушкину, гулял по Водопьяному переулку. Ни первого, ни второго уже нет, но их призраки для писателя стали «более реальны», чем то, что их заменило. Переживания автора помогают нам понять, насколько важными могут быть для человека памятники культуры: они делают место, в котором живет человек, живым. С ними связаны воспоминания, которые уходят вместе с памятниками.

Переключаясь с описания изменений, произошедших в городе, писатель говорит о своих личных переживаниях, пытается донести до читателя свои опасения. Особенно ярко это можно заметить в последнем абзаце текста. Там Катаев сравнивает опустевшие улицы с душевной пустотой. Она кажется автору «незаконной, противоестественной», «как то непонятное, незнакомое пространство, которое иногда приходится преодолевать во сне», когда не знаешь, куда идти и где твой дом, и находишься «как бы в другом измерении». Эти переживания очень важны для понимания проблемы. Они помогают читателю почувствовать, какую трагедию переживает человек, когда теряет связь с прошлым.

Авторская позиция очевидна: сохранять памятники культуры важно, поскольку это часть истории, без которой будущее становится расплывчатым. Исторические памятники тесно связаны с воспоминаниями человека о доме, городе, жизни. Без них человек становится беззащитным, теряет связь с реальностью, не знает, «в каком направлении надо идти».

Я полностью согласна с мнением автора. Уничтожение культурных памятников может обернуться трагедией для нас и будущих поколений. Мы все стремимся сохранить воспоминания, они помогают уверенно смотреть в будущее. Памятники культуры — это опыт и человечества, и отдельно взятого человека. Сохраняя памятники, мы сохраняем часть себя, своей души.

Чтобы подтвердить свою мысль, я бы хотела вспомнить о трагедии, которая случилась в Париже. Страшный пожар уничтожил всемирно известный памятник архитектуры — собор Парижской Богоматери. Весь мир застыл в немом ужасе, когда это произошло. Мы все видели, как жители Парижа стояли и смотрели, как часть их истории рушится на глазах. Весь мир плакал вместе с парижанами. Пожарные пытались спасти собор на протяжении 9 часов, но остались целыми только стены. Несмотря на это начался сбор средств на восстановление, потому что невозможно и не хочется представлять мир без воспетого многими писателями и поэтами собора. Закончить свои размышления я бы хотела цитатой В.Гюго: «Крупные памятники зодчества скорее являются произведениями целого общества, чем индивидуального духа; это отложения целого народа, напластование веков, осадки последовательных испарений человечества».

Глава Нижегородской области Глеб Никитин – о ситуации по COVID-19

Губернатор Нижегородской области Глеб Никитин собрал журналистов на онлайн-конференцию по ситуации с распространением коронавируса COVID-19. В целом он считает удовлетворительным уровень самоизоляции граждан, но призвал «готовиться к худшему». “Ъ-Приволжье” приводит основные тезисы выступления главы региона.

Про самоизоляцию

• Скорее всего, режим повышенной готовности будет продлен.
• Надо готовиться к худшему. Не надо настраиваться, что в середине мая мы все выйдем на улицу и пойдем гулять. Вероятность очень маленькая. Единственное, чем мы можем приблизить этот момент, это жесткой самодисциплиной.
• Мы проводили совещание с главами районов. Хотим оградить лентами все общественные пространства, парки, детские площадки. Закрытые организации — крест на крест. Хочу, чтобы люди понимали, что ничего не закончилось. Мы еще идем по нарастающей, но придерживаемся прогнозируемого сценария.
• Завтра я ожидаю около 55 новых подтвержденных случаев заболевания. Таким образом, к пятнице будет 456 инфицированных.
• Мы выйдем на плато пандемии 4-5 мая. Если с понедельника достигнем необходимого уровня самоизоляции, то к 5 мая будем иметь около 3 тыс. заболевших, из них 600-900 госпитализированных. Исходя из имеющихся данных, из этого количества 100-150 человек могут быть в тяжелом состоянии. Система здравоохранения это выдержит.
• При негативном сценарии число заболевших может достигнуть 10 тыс., в том числе 3 тыс. госпитализированных.
• Мы будем жесточайшим образом закручивать гайки на всех функционирующих объектах, чтобы соблюдались все необходимые меры санитарно-эпидемиологической безопасности.
• Если самоизоляция будет плохой, придется принимать крайние меры.

Про QR-коды и портал

• Лучше поддержите нас, чтобы люди бесцельно не ходили. QR-коды делаются именно для этого. Либо у нас не будет самоизоляции, либо она будет с бумажками, которые можно подделать. Либо это электронная система для безопасности людей.
• Google восстановил приложение «Карта жителя Нижегородской области». Мы написали запрос, и они его разблокировали.
• Сейчас развернулась некая борьба на Google Play и Apple Store. Пишут, что мы заставляем бюджетников ставить лайки приложению «Карта жителя Нижегородской области». Я обращаюсь ко всем: если вы нас поддерживаете, ставьте лайки.
• Портал именно как портал почти ни разу не давал сбоев. Они начались, когда работодатели стали загружать туда списки сотрудников. А у нас не было робота-разборщика, который разбирает мусорный контент — неровные, неправильно сформированные таблицы в формате Excel. Через две недели сделаем такого робота.
• Повалилась горячая линия, она лежит. Звонков больше, чем во время прямой линии президента. Сейчас мы развели их по нескольким телефонам, увеличили количество операторов. Легла АТС одного из операторов связи. Они устраняют аварию.
• Повалили нам АТС те работодатели, которые сказали сотрудникам звонить на горячую линию, чтобы им там все объяснили. Звонят люди, которым по 40 лет, которые просят объяснить им по шагам, что делать на портале.
• Есть проблемы, поэтому мы не штрафуем тех, у кого нет QR-кодов. Думаю, что к выходным начнем проверять у граждан QR-коды. А с завтрашнего дня (17 апреля) — уже у работодателей.

Про режим ЧС

• Карантин это не чрезвычайная ситуация (ЧС), ЧС это не чрезвычайное положение (ЧП). Это ситуация, когда все обязательства могут быть полностью пересмотрены, в том числе трудовые. Это полнейший шок для экономической системы региона.
• Сейчас меньше ущерба и риска для экономики, чем при карантине. Мы будем его вводить, если пойдет взрывной рост числа заболевших.

Про здравоохранение и врачей

• Получили 787 млн руб. на медицинское оборудование — закупку аппаратов искусственной вентиляции легких и кислорода. На доплаты врачам получили 121 млн. руб. Эти суммы не покрывают наших потребностей. Будем дофинансировать.
• Закупки не предполагают авансирования, поэтому мы, в основном, приобретаем медицинские изделия и средства индивидуальной защиты через нижегородскую областную фармацию.
• Если представить идеальную картину, что все врачи во все больницах обеспечены костюмами и меняют их после контакта с каждым пациентом, то нам необходимо 20 тыс. костюмов.
• До недавнего времени в России производилось около 2 тыс. костюмов. Сейчас только в регионе производится 3 тыс. костюмов.
• Мы подписали контракт и зафрахтовали борт на поставку средств защиты: костюмы, маски – все необходимое. Сейчас мы ждем поставки. Закупили столько, что даже сможем направить маски на продажу в розницу, хотя как государственный орган власти, не должны обеспечивать розницу.
• Все врачи, которые сейчас работают напрямую с коронавирусом, обеспечены костюмами. Но, по моему мнению, ими должны быть обеспечены все врачи, а не только те, кто работает на инфекционке или в скорой. Потому что в любую другую больницу может поступить пациент с COVID-19, и в контакте с ним окажется большой контингент медиков. Поэтому все должны быть обеспечены костюмами, и мы делаем для этого все возможное и невозможное.
• Мы обеспечены всеми средствами защиты лучше, чем многие другие регионы.

Про бизнес

• На помощь бизнесу получены незначительные деньги, в основном — на докапитализацию организаций. Это был некий старт поддержки.
• Самое главное — прямая поддержка бизнеса. Это субсидирование затрат. Мы были первым регионом, который предоставляет 100% компенсацию коммунальных платежей и компенсацию затрат на оплату труда работников согласно минимальному размеру оплаты труда (МРОТ).
• Вчера президент объявил, что если граждане были трудоустроены по состоянию на 1 апреля на предприятии, которое относится к наиболее пострадавшим отраслям, то им будут выплачивать компенсации в размере МРОТ. Это очень круто. Каждый может выбрать: сидеть дома и получать МРОТ, или помогать нам по социальным видам деятельности и получать доплату от региона.

Про бюджет

• Только от отсрочки по налогам на доходы физлиц мы потеряли 2 млрд руб.
• Если карантин продлится три месяца, выпадающие доходы областного бюджета составят 10-11 млрд руб. Это потери от отраслей, которые признаны наиболее пострадавшими.

Про День Победы

• Абсолютно точно, что 9 мая мы будем праздновать дома.
• Будем ли мы смотреть по телевизору парад, пока не понятно. Это будет решать федеральный центр

Про образование

• Что касается экзаменов, я считаю, что с ними нужно что-то делать. Это вопрос не регионального уровня, и мы будем его поднимать.
• Минобразования РФ предложило раньше закончить учебный год для учеников до 8 класса. Я не буду этого делать. Режим самоизоляции никто не отменял, что будут делать дети, бегать по потолку?

Александра Викулова, Анастасия Еремина

У меня до сих пор мурашки каждый раз, как я вспоминаю этот день

История, которая перевернула мою душу…

Я вхожу в ординаторскую, сажусь в кресло, вытягиваю ноги, прикрываю глаза.

— Первый год?

— Что? — я вздрагиваю, привстаю. В ординаторской был полумрак, я не заметил, что здесь есть кто-то ещё.

— Первый год работаете? — тучный мужчина располагается на диване в дальнем углу комнаты. — Просто я заметил, что зашёл молодой врач, усталый и слишком взволнованный одновременно.

— Извините, но посторонним сюда нельзя.

— Прошу прощения. Но я не совсем посторонний. Я работал здесь почти 30 лет. Хирургом. Детским. Два года уже на пенсии. Зашёл навестить старого коллегу, Павла Александровича. Вы с ним, наверно, знакомы, он тут главврач.

Мужчина подходит ко мне.

— Василий Игоревич.

— Сергей … Сергей Владимирович, — обмениваемся рукопожатием. Пальцы у него тонкие, но рука твёрдая.

— Я уже хотел удалиться, но проходя мимо «родной» ординаторской не удержался и заглянул. Этому дивану лет 10 точно! Сколько ночей на нём провёл на дежурствах. Только присел, а тут вы. Дышит тяжеловато, на кресло прямо свалился. Ну, думаю, — точно новичок!

— Я третью неделю здесь, после ординатуры. Детская больница скорой помощи — самый отчаянный выбор. Знаете, все эти травмы у детей… кажется, никогда к этому не привыкну. Хотя мои коллеги заверили меня, что уже через пару месяцев не буду реагировать на крики и плач, «обрасту чешуей». Но если не получится, попрошусь во «взрослую» клинику.

Василий Игоревич слегка улыбается, смотрит в глаза.

— Я надеюсь, что не обрастёте и останетесь здесь. Ни разу в своей жизни я не пожалел, что стал именно детским хирургом. Наша профессия позволяет познать человека как никакая другая. Могу с уверенностью заявить, что всё самое настоящее встречается только в детях. Страх, боль, отчаяние, смелость, мужество и любовь.

Василий Игоревич молчит несколько секунд, хмурится, рассказывает:

Лет 15 назад, ночью забегает сюда в ординаторскую медсестра из приёмного покоя.

— Автодорожка! Пациент тяжелый в третьей операционной!

Прибежал, бригада уже собралась, на столе девочка лет шести, не больше. Пока одевался и стерилизовался, мне рассказали подробности. В машине была семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка. Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где и сидел ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали — царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте.

У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и весомая потеря крови.

Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический — девочка «тяжелая», счет на минуты. Срочно сделали анализ крови родителей. У отца — вторая, у матери — четвёртая. Вспомнили про брата-близнеца, у него, конечно, третья.

Они сидели на скамейке в коридоре. Мать — вся в слезах, отец бледный, мальчик — с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры, это было шоком для него. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Твоя сестричка сильно пострадала, — сказал я.

— Да, я знаю, — мальчик всхлипывал и потирал глаза маленьким кулачком. — Когда мы врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала, потом перестала и уснула.

— Ты хочешь её спасти? Тогда мы должны взять у тебя кровь для неё.

Он перестал плакать, посмотрел вокруг, размышляя, тяжело задышал и кивнул. Я подозвал жестом медсестру.

— Это тетя Юля. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет кровь. Тетя Юля очень хорошо умеет это делать, тебе будет совсем не больно.

— Хорошо. — мальчик глубоко вздохнул и потянулся к матери. — Я люблю тебя, мам! Ты у меня самая лучшая! — Затем, к отцу — И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед.

Юлия увела его в процедурную, а я побежал в третью операционную.

После операции, когда девочку уже перевели в реанимацию, возвращался в ординаторскую. Заметил, что наш маленький герой лежит на кушетке в процедурной под одеялом. Юля оставила его там отдохнуть после забора крови. Я подошёл к нему.

— Где Катя? — спросил мальчик.

— Она спит. С ней всё будет хорошо. Ты спас её.

— А когда я умру?

— Ну… очень не скоро, когда будешь совсем старенький.

Василий Игоревич произносит последнюю фразу с дрожью в голосе. Молчит минуту.

— Вижу, Сергей Владимирович, вы не очень поняли, что особенного тогда произошло. Я тоже осознал не сразу. Несколько часов мучили сомнения, и потом осенило.

Много лет прошло, а у меня до сих пор мурашки каждый раз, когда я вспоминаю этот день. Мальчик думал, что умрет после того как у него «возьмут кровь». Поэтому он прощался с родителями. Скажете, детская наивность? Ну и что? Он на все сто был уверен в том, что погибнет. Он готов был жертвовать своей жизнью ради сестры.

Понимаете, какой подвиг он совершил? Самый настоящий. И никто не заметил. Оставайтесь здесь работать, Сергей Владимирович. Временами будет тяжело, но вы никогда не пожалеете.

Источник

Двоеточие в бессоюзном сложном предложении

В бессоюзном сложном предложении между частями ставится двоеточие, «если вторая часть бессоюзного предложения поясняет то, о чем говорится в первой части; в таких случаях возможна подстановка слов а именно: Весна, конечно, движется: в пруду, еще не совсем растаявшем, лягушки высунулись, урчат вполголоса (Пришв.); И от этих ее слов всем хорошо становилось, спокойно, как в детстве: тихо светит солнце, тихо скользят времена года… (Т. Толст.).

В первой части бессоюзного сложного предложения могут быть слова, предупреждающие о последующем пояснении: Проходит еще сколько-то времени, а тут новая неуправка : захворал дедушка, некому пахать и сеять (Пришв.); Тогда произошло на даче событие , похожее на чудо: куст шиповника, угнетенный, вышел на свет и зацвел в сентябре, и цвел до морозов (Пришв.); Дни мои всё более переливаются в память. И жизнь превращается в нечто странное, двойное : есть одна, всамделишняя, и другая, призрачная, изделие памяти, и они существуют рядом (Триф.); Случилось это так : мы шли в разведку в диком лесу (Пришв.); В нашем краю старинная примета : в двадцатый день после журавлей начинается пахота под яровое (Пришв.); Сверлила мысль: почему она не пошла переодеться? (Щерб.); Пока скажу тебе одно : прочли мы по этим срезам и по другим всяким приметам чудесную вещь (Пауст.)» [ ПАС 2011: 260–261].