(1) — Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… (2)Двадцать семь… (3)Откуда их столько взялось!
(4) — Не меньше полусотни, — сказал я.
(5) Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (б)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата. (9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (10)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (11)Самолёты всё шли, их было и в самом деле не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких маленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12) — Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13) Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно кружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юнкерсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21) — Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкере» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение, когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло. (27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(3О)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?..
(32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (33)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(36)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38)Только грохот и вой — больше ничего… (39)И земля ходит ходуном, трясётся и вот-вот сойдётся вверху над нами, окончательно похоронив, (40)Мне показалось, что я задыхаюсь.
(По Б.Д. Сурису*)
*Борис Давыдович Сурис (1923-1991) — историк искусства и коллекционер графики, автор научных исследований о русских художниках XX века. Участник Великой Отечественной войны, автор книги «Фронтовой дневник».
ЕГЭ русский язык 2021. Часть 2
Прочитайте текст и выполните тестовые задания 22-26
(1)— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… (2)Двадцать семь… (З)Откуда их столько взялось!
(4) — Не меньше полусотни, — сказал я.
(5) Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (б)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата. (9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (Ю)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (И)Самолёты всё шли, их было и в самом деле не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких маленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12) — Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13) Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно кружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юн-керсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21) — Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкере» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение, когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло. (27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(ЗО)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?..
(32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (ЗЗ)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(Зб)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38)Только грохот и вой — больше ничего… (39)И земля ходит ходуном, трясётся и вот-вот сойдётся вверху над нами, окончательно похоронив,
(40)Мне показалось, что я задыхаюсь.
(По Б.Д. Сурису*)
*Борис Давыдович Сурис (1923-1991) — историк искусства и коллекционер графики, автор научных исследований о русских художниках XX века. Участник Великой Отечественной войны, автор книги «Фронтовой дневник».
(1)— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… (2)Двадцать семь… (З)Откуда их столько взялось!
(4) — Не меньше полусотни, — сказал я.
(5) Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (б)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата. (9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (Ю)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (И)Самолёты всё шли, их было и в самом деле не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких маленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12) — Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13) Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно кружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юн-керсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21) — Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкере» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение, когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло. (27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(ЗО)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?..
(32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (ЗЗ)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(Зб)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38)Только грохот и вой — больше ничего… (39)И земля ходит ходуном, трясётся и вот-вот сойдётся вверху над нами, окончательно похоронив,
(40)Мне показалось, что я задыхаюсь.
(По Б.Д. Сурису*)
*Борис Давыдович Сурис (1923-1991) — историк искусства и коллекционер графики, автор научных исследований о русских художниках XX века. Участник Великой Отечественной войны, автор книги «Фронтовой дневник».
|
Варианты ЕГЭ по русскому языку 2020 с ответами |
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
||||||
|
Скачать бесплатно Демоверсии, КИМы ЕГЭ 2020 по Русскому языку с ответами, решениями и пояснениями
нарушение в построении предложения с однородными членами
1-й Вариант заданий ЕГЭ-2020 русский язык с ответамиПрочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста. В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Заполните пропуски необходимыми по смыслу терминами из списка. Пропуски обозначены буквами, термины — цифрами.
«Картина природы дана через восприятие рассказчика. Для создания пейзажа использованы тропы: (А)__________ („зелёно-золотистые сосны“, „пышный кустарник“, „смолистым сквознячком“ в предложении 2) и (Б)__________ („лентой“ в предложении 1, „как добрые гиганты“ и „островками“ в предложении 2). Сопоставляя возможное проявление чувств, которые он испытывал, со своим поведением рядом с Валей, рассказчик использует приём — (В)__________ (в предложении 10). Разговор с одноклассником имеет другую эмоциональную окраску, которую во многом создаёт использование такого лексического средства, как (Г)__________ („утёк“ в предложении 48, „квиты“ в предложении 58, „шустряк“ в предложении 62, „мордобоя“ в предложении 65)».
(1)Перейдя дорогу, мы с Валей двинулись в лесопарк, куда лентой увиливала тропа, ведущая к невидимой городской окраине. (2)Вокруг нас, как добрые гиганты, высились зелёно-золотистые сосны, островками выделялся пышный кустарник, тянуло смолистым сквознячком и звонко насвистывали пичужки.
(3) Мы были одни.
(4) Я думал, наша прогулка будет простой и весёлой, как телефонный разговор, но что-то вдруг сковало меня. (5) Я уже не скрывал от себя, как вчера, что влюбился в Валю, но боялся влюблённости, потому что уже дважды она заканчивалась плачевно: девчонки отшатывались от меня, как только я делал намёк на желание встречаться. (6) Поэтому я решил раз и навсегда: да ну их, этих девчонок! (7)И вдруг опять!.. (8)Теперь я знал, что надо таиться, чтобы дольше продлилась эта невесомость. (9)Во мне билось ликование, но я подавлял его. (10)Мне бы говорить и говорить с Валей, но я молчал; мне бы плясать вокруг неё, но я спокойно брёл рядом; мне бы смеяться, но я почти хмурился; мне бы не сводить с неё глаз, но я косился на неё лишь украдкой.
— (11)Аскольд, ты уже был здесь? — спросила Валя.
— (12)Был. (13)Вон там маслята собирал.
— (14)С кем?
— (15)Как с кем? (16)Один.
— (17)А почему ты покраснел?
— (18)Потому что вопрос странный.
— (19)Сам ты странный.
(20)Она отбежала в сторону, набрала сосновых шишек и стала кидать в меня. (21)Пятясь, я ловил их и складывал в карман.
(22) У выхода из лесопарка Валя убежала, не дав себя проводить, а я пешком через весь город поплёлся домой.
(23) Приняв тёплый душ, я бухнулся на прохладный диван, закрыл глаза и… взлетел. (24)Я стрижом унёсся к лесопарку и увидел юношу и девушку. (25)Она удивительно красива, а он так себе, на тройку с минусом, почти двоечник по красоте, но это, кажется, не беспокоит её, наоборот, она улыбается ему, кидает в него шишки, вытирает платком его запачканный лоб. (26)Он влюблён в неё, а она?.. (27)Чем он привлекает её?.. (28)А может, и не привлекает вовсе. (29)Может быть, это просто так, и завтра он поймёт это. (30)Она позвонит и скажет: всё, мальчик, больше я с тобой не играю… (31)Хотя нет, вот они на завтра назначают новую встречу, правда, деловую, но встречу!
(32)Я прервал этот волшебный полёт и открыл глаза от ощущения какой-то тревоги. (33)И вдруг с болью догадался, что этой прогулки с Валей могло бы и не быть! (34)Ведь разгорись наша с Зефом драка — и всё, сидел бы я дома, отмачивал синяки, вправлял суставы или вообще неизвестно что могло быть… (35)Ужас как тесно соседствуют добро и зло! (36)Научиться бы так управлять своей жизнью, чтобы всё в ней было хорошо! (37)Нет, от явных глупостей надо открещиваться! (38)Например, от внешней вражды с Зефом. (39)Внутренне расходимся, и хватит. (40)3ачем я ему врезал-то? (41)Иногда сам с собой расходишься, так не лупить же себя!
(42)Я встал, подумал, как начать разговор, и набрал номер. (43)3еф отозвался мигом.
— (44)А-а, ты-ы! — протянул он.
— (45)Слушай, Зеф, ты чего сбежал?
— (46)Откуда?
— (47)Откуда! (48)Назначил драку, а сам утёк!
— (49)Может, я по расписанию дерусь! — заиграл Зеф. — (50)Может, у меня очередь на драку! (51)Или ты спешишь?
— (52)Я не спешу! (53)Я предлагаю мир.
— (54)Мир? — удивился и даже несколько растерялся Мишка. — (55)Так мы же ещё не воевали.
— (56)Вот и не надо, а то будет поздно.
— (57)Ха! — воскликнул Мишка. — (58)Я ему — всего лишь шуточку, а он мне — в лоб, и квиты? (59)Математик нашёлся!
— (60)Ты мне этой шуточкой в душу плюнул! (61)А мне, может, легче в лоб получить, чем в душу!
— (62)Шустряк! — вяло крякнул Мишка. — (63)А может, сначала только перемирие для раздумий, а?
— (64)Ну, перемирие.
— (65)Ладно, Эп, я тоже не любитель мордобоя. (66)С тебя за это две задачки по физике.
— (67)Я ещё не решил.
— (68)Решай и звони.
— (69)Идёт!
(70)Я положил трубку. (71)Более серьёзно выяснять отношения с Зефом не стоило: его близким другом я не хотел быть, а для закрепления перемирия хватит двух задач и пустячной болтовни.
(72)С Зефом — блеск! (73)Нет у меня больше врагов! (74)И нет огорчений!
(75)А на подоконнике, разъершив чешуйки, лежат одиннадцать сосновых шишек, которыми Валя кидала в меня…
(По Г.П. Михасенко)
Геннадий Павлович Михасенко (1936-1994 гг.) — русский советский писатель, драматург, поэт.
Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.
1) Только талантливый художник способен выразить в своём произведении все те ощущения, которые испытывает человек на войне.
2) В тексте описаны события Великой Отечественной войны в хронологической последовательности.
3) Картина, запечатлевшая происходящее на войне, произвела на рассказчика сильное впечатление.
4) Произведение искусства может надолго остаться в памяти человека.
(1)Город горит. (2)Даже не город, а весь берег на всём охватываемом глазом расстоянии. (3)Трудно даже сказать — пожар ли это. (4)Это что-то большее. (5)Так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров. (6) Багровое клубящееся небо, чёрный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. (7)Чёрное и красное (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо. (10)И Волга красная. (11)«Точно кровь»,— мелькает в голове.
(12)Пламени почти не видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя—могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.
(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы» и «таубе». (17)Трудно было оторваться.
(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)0дним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21)Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.
(22)Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.
(23)Сейчас мне вспоминается эта картинка: она неплохо была исполнена. (24)Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство. (25)Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.
(По В. П. Некрасову*)
* Виктор Платонович Некрасов (1911—1987 гг.) — русский писатель, автор произведений о войне.
(1) Город горит. (2)Даже не город, а весь берег на всём охватываемом глазом расстоянии. (З)Трудно даже сказать — пожар ли это. (4)Это что-то большее. (5) Так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров. (6) Багровое клубящееся небо, чёрный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. (7)Чёрное и красное. (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо. (10) И Волга красная. (11)«Точно кровь»,— мелькает в голове. (12)Пламени почти не видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя — могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.
(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы* и «таубе». (17)Трудно было оторваться.
(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)0дним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21)Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.
(22) Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может. (23) Сейчас мне вспоминается эта картинка: она неплохо была исполнена.
(24) Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство.
(25) Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.
(По В. П. Некрасову*)
* Виктор Платонович. Некрасов (1911-1987 гг.) — русский писатель, автор произведений о войне.
24. Прочитайте фрагмент рецензии. составленной ми основе текста, который Вы анализировали, выполняя задания 20-23.
В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Вставьте на места пропусков (А, Б, В, Г) цифры, соответствующие номеру термина из списка. Запишите в таблицу под каждой буквой соответствующую цифру.
«Стремясь отразить в своём произведении страшные картины войны, автор — использует разнообразные выразительные средства, среди которых тропы:(А) ________ (“багровое клубящееся небо” в предложении 6, “в тяжёлых, клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма» в предложении 14) и (Б) ________ (“точно выпиленный лобзиком” в предложении 6, “точно кровь” в предложении 11). Описывая изображающую ужасы войны картину, которая произвела на него в детстве незабываемое впечатление, В. Некрасов использует синтаксическое средство — (В) ________ (предложение 19). Противопоставляя этому впечатлению ощущения человека, оказавшегося на войне, видящего её воочию, автор использует приём — (Г) ________ (“никакими” в предложении 25)».
Список терминов:
1) контекстные синонимы
2) эпитеты
3) фразеологизм
4) сравнения
5) риторический вопрос
6) лексический повтор
7) ряд однородных членов
вопросно-ответная форма изложения
9) восклицательное предложение
Запишите в поле ответа последовательность цифр без пробелов.
Прочитайте текст и выполните задания 21-26.
(1)Город горит. (2)Даже не город, а весь берег на всём охватываемом глазом расстоянии.(3)Трудно даже сказать — пожар ли это. (4)Это что-то большее.
(5)Так, вероятно, горит тайга — неделями, месяцами на десятки, сотни километров.
(6)Багровое клубящееся небо, чёрный, точно выпиленный лобзиком силуэт горящего города. (7)Чёрное и красное. (8)Другого нет. (9)Чёрный город и красное небо.
И Волга красная. (11)«Точно кровь»,— мелькает в голове.
(12)Пламени почти не видно, только в одном месте, ниже по течению, короткие прыгающие языки. (13)И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. (14)И из них пламя — могучие протуберанцы отрываются и теряются в тяжёлых клубящихся фантастических облаках свинцово-красного дыма.
(15)В детстве я любил рассматривать старый английский журнал периода войны четырнадцатого года. (16)У него не было ни начала, ни конца, зато были изумительные картинки — большие, на целую страницу: английские томми в окопах, атаки, морские сражения с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, похожие на этажерки, парящие в воздухе «блерио», «фарманы» и «таубе». (17)Трудно было оторваться.
(18)Но страшнее всего было громадное, на двух средних страницах, до дрожи мрачное изображение горящего от немецких бомбардировок Лувена. (19)Тут были и пламя, и клубы дыма, похожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в зловещем небе. (20)Одним словом, это было до того страшно и пленительно, что перевернуть страницу не было никаких сил. (21)Я бесконечное количество раз перерисовывал эту картинку, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал потом эти картинки по стенам.
(22)Мне казалось, что ничего более страшного и величественного быть не может.
(23)Сейчас мне вспоминается эта картинка: она неплохо была исполнена.
(24)Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится совершенно ясно, как бессильно, беспомощно искусство.
(25)Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и зловещими отсветами не передашь того ощущения, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.
(По В.П. Некрасову*)
* Виктор Платонович Некрасов (1911-1987 гг.) — русский писатель, автор произведений о войне.