Wiki-учебник
Поиск по сайту
Реклама от партнёров:
Анализ «Митенька» и «Переоценка ценностей»
Читая произведения знаменитой писательницы Надежды Тэффи, мы бессознательно возвращаемся в прекрасное время – детство. В ее рассказах мы словно видим себя – маленьких, любознательных, верящих в собственную возможность изменить этот мир, перешить его по собственному образцу.
«Митенька»: краткое изложение
Маленький мальчик Митенька вместе со своей мамой ехал в поезде. Ребенок был чрезвычайно любознательным и воспринимал жизнь, как захватывающее приключение. Когда Митенька проснулся в купе, он необычайно этому обрадовался – ведь никогда раньше ему не приходилось путешествовать железно дорогой.
Попутчиками Митеньки и его мамы были две благородные дамы. Одна из них спросила у мальчика, сколько ему лет, на что мама ответила, что ребенку скоро будет пять. Дама удивилась и произнесла, что Митенька довольно рослый и ему смело можно дать семь лет.
После этого разговора мама начала прятать сигары, предназначенные для отца, чтобы работники таможни их не обнаружили. Непоседливый ребенок начал наблюдать за действиями матери и задавать ей множество вопросов о том, что она делает.
Удовлетворивши свой интерес, Митенька сделал вывод, что таможенники никогда в жизни не смогут обнаружить папиных сигар. Когда поезд доехал до границы, таможенные работники начали осмотр вещей пассажиров. Не успел толстый пограничник подойти к чемоданам матери Митеньки, как мальчик заявил: « О, вы уж точно не сможете найти папиных сигар!».
Естественно чиновник их нашел. Маме мальчика пришлось заплатить штраф и продолжать дальнейший путь в вагоне третьего класса, так как оставалось мало денег. Когда проводник пошел к женщине просить деньги за проезд и спросил, сколько лет ребенку, Митенька не раздумывая, сказал, что ему семь лет.
Мама долго доказывала, что ребенку четыре года, но проводник оставался непреклонным и поверил мальчику. Матери пришлось заплатить и за него. Митенька не понимал отчего у мамы такое грустное настроение, и руководствуясь своей жизнерадостностью, о конца путешествия пытался его улучшать, не осознавая, что причина была скрыта в его поведении и поступках.
«Переоценка ценностей»: краткое изложение
На перемене в одной из городских гимназий, первоклассники организовали собрания, чтобы решить наиболее волнующие каждого вопросы. Председатель собрания – Петя Тузин настоящими армейскими методами командовал порядком выступления каждого участника и лично вел протокол, в котором записывал все поднимающиеся темы.
Первой на повестке дня стало решение отменить правило этикета и свободно и безнаказанно ставить локти на стол. Вторым вопросом, требующего срочного решения стала отмена морали, которую дети видели в возможности жениться в детском возрасте, свободно воровать чужое имущество, а также убивать мух и комаров.
Некоторые ребята начали поднимать тему женского равноправия, под которым имелось в виду не защита прав женщин, а уравнение мужчин с высоким статусом дамы. Мальчики были свято уверенны в том, что плохие отметки получают из-за половой дискриминации, господствующее у них в гимназии.
В конечном итоге, когда председатель совета, своим авторитетным решением отменил все действующие моральные нормы, у одного из учеников его сосед по парте забрал булочку. Дети забыли о том, что сами разрешили воровство, и во главе с председателем Тузиным, набросились бить обидчика.
Нужна помощь в учебе?
Предыдущая тема: Эзоп Басни: особенности, влияние на других баснописцев
Следующая тема: Ильф и Петров: ирония и сатира в рассказе «Любители футбола»
| Нравится | Нравится |
(1) ╠
предыдущая
следующая
╣ (61)
Петя Тузин, гимназист первого класса, вскочил на стул и крикнул:
— Господа! Объявляю заседание открытым!
Но гул не прекращался. Кого-то выводили, кого-то стукали линейкой по голове, кто-то собирался кому-то жаловаться.
— Господа! — закричал Тузин еще громче.— Объявляю заседание открытым. Семенов второй! Навались на дверь, чтобы приготовишки не пролезли. Эй, помогите ему! Мы будем говорить о таких делах, которые им слышать еще рано. Ораторы, выходи! Кто записывается в ораторы, подними руку. Раз, два, три, пять. Всем нельзя, господа; у нас времени не хватит. У нас всего двадцать пять минут осталось. Иванов четвертый! Зачем жуешь? Сказано — сегодня не завтракать! Не слышал приказа?
— Он не завтракает, он клячку жует.
— То-то, клячку! Открой-ка рот! Федька, сунь ему палец в рот, посмотри, что у него. А? Ну, то-то! Теперь, прежде всего, решим, о чем будем рассуждать. Прежде всего, я думаю… ты что, Иванов третий?
— Плежде всего надо лассуждать пло молань,— выступил вперед очень толстый мальчик, с круглыми щеками и надутыми губами.— Молань важнее всего.
— Какая молань? Что ты мелешь? — удивился Петя Тузин.
— Не молань, а молаль! — поправил председателя тоненький голосок из толпы.
— Я и сказал, молань! — надулся еще больше Иванов третий.
— Мораль? Ну, хорошо, пусть будет мораль. Так, значит,— мораль… А как это, мораль… это про что?
— Чтобы они не лезли со всякой ерундой,— волнуясь, заговорил черненький мальчик, с хохлом на голове.— То не хорошо, другое не хорошо. И этого нельзя делать, и того не смей. А почему нельзя — никто не говорит. И почему мы должны учиться? Почему гимназист непременно обязан учиться? Ни в каких правилах об этом не говорится. Пусть мне покажут такой закон, я, может быть, тогда и послушался бы.
— А почему тоже говорят, что нельзя класть локти на стол? Все это вздор и ерунда,— подхватил кто-то из напиравших на дверь.— Почему нельзя? Всегда буду класть…
— И стоб позволили зениться,— пискнул тоненький голосок.
— Кричат: «Не смей воровать!» — продолжал мальчик с хохлом.— Пусть докажут. Раз мне полезно воровать…
— А почему вдруг говорят, чтоб я муху не мучил? — забасил Петров второй.— Если мне доставляет удовольствие…
— А мама говорит, что я должен свою собаку кормить. А с какой стати мне о ней заботиться? Она для меня никогда ничего не сделала…
— Стоб не месали вступать в блак,— пискнул тоненький голосок.
— А кроме того, мы требуем полного и тайного женского равноправия. Мы возмущаемся и протестуем. Иван Семеныч нам все колы лепит, а в женской гимназии девчонкам ни за что пятерки ставит. Мне Манька рассказывала…
— Подожди, не перебивай! Дай сказать! Почему же мне нельзя воровать? Раз это мне доставляет удовольствие.
— Держи дверь! Напирай сильней! Приготовишки ломятся.
— Тише! Тише! Петька Тузин! Председатель! Звони ключом об чернильницу — чего они галдят!
— Тише, господа! — надрывается председатель.— Объявляю, что заседание продолжается.
Иванов третий продвинулся вперед.
— Я настаиваю, чтоб лассуждали пло молань! Я хочу пло молань говолить, а Сенька мне в ухо дует! Я хочу, чтоб не было никакой молани. Нам должны все позволить. Я не хочу увазать лодителей, это унизительно. Сенька! Не смей мне в ухо дуть! И не буду слушаться сталших, и у меня самого могут лодиться дети… Сенька! Блось! Я тебе в молду!
— Мы все требуем свободной любви. И для женских гимназий тоже.
— Пусть не заплещают нам зениться! — пискнул голосок.
— Они говорят, что обижать и мучить другого не хорошо. А почему не хорошо? Нет, вот пусть объяснят, почему не хорошо, тогда я согласен. А то эдак все можно выдумать: есть не хорошо, спать не хорошо, нос не хорошо, рот не хорошо. Нет, мы требуем, чтобы они сначала доказали. Скажите пожалуйста — «не хорошо». Если не учишься — не хорошо. А почему же, позвольте спросить,— не хорошо? Они говорят: «дураком вырастешь». Почему дурак не хорошо? Может быть, очень даже хорошо.
— Дулак — это холосо!
— И по-моему, хорошо. Пусть они делают по-своему, я им не мешаю, пусть и они мне не мешают. Я ведь отца по утрам на службу не гоняю. Хочет — идет, не хочет — мне наплевать.
От третьего дня в клубе шестьдесят рублей проиграл. Ведь я же ему ни слова не сказал. Хотя, может быть, мне эти деньги и самому пригодились бы. Однако смолчал. А почему? Потому что я умею уважать свободу каждого ин-ди…юн-ди…ви-ди-ума. А он меня по носу тетрадью хлопает за каждую единицу. Это гнусно. Мы протестуем.
— Позвольте, господа, я должен все это занести в протокол. Нужно записать. Вот так: «Пратакол засе…» «Засе» или «заси»? Засидания. Что у нас там первое?
— Я говорил, чтоб не приставали локти на стол…
— Ага! Как же записать?.. Нехорошо — локти. Я напишу «оконечности». «Протест против запрещения класть на стол свои оконечности». Ну, дальше.
— Стоб зениться…
— Нет, врешь, тайное равноправие!
— Ну, ладно, я соединю. «Требуем свободной любви, чтоб каждый мог жениться, и тайное равноправие полового вопроса для дам, женщин и детей». Ладно?
— Тепель пло молань.
— Ну, ладно. «Требуем переменить мораль, чтоб ее совсем не было. Дурак— это хорошо».
— И воровать можно.
— «И требуем полной свободы и равноправия для воровства и кражи, и пусть все, что нехорошо, считается хорошо». Ладно?
— А кто украл, напиши, тот совсем не вор, а просто-так себе, человек.
— Да ты чего хлопочешь? Ты не слимонил ли чего-нибудь?
— Караул! Это он мою булку слопал. Вот у меня здесь сдобная булка лежала, а он все около нее боком… Отдавай мне мою булку!.. Сенька! Держи его, подлеца! Вали его на скамейку! Где линейка?.. Вот тебе!.. Вот тебе!..
— А-а-а! Не буду! Ей-богу, не буду!..
— А, он еще щипаться!..
— Дай ему в молду! Мелзавец! Он делется!..
— Загни ему салазки! Петька, заходи сбоку!.. Помогай!..
Председатель вздохнул, слез со стула и пошел на подмогу.
(1) ╠
предыдущая
следующая
╣ (61)
Публикуется по материалам: Опора порядка: Сатирические и юмористические произведения русских писателей начала XX века / Сост. Д. П. Николаев, Д. Д. Николаев.– Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1991.– 416 с.: иллюстрации.
Сверил с печатным изданием Корней.
На страницу автора: Тэффи (урождённая Лохвицкая, по мужу — Бучинская) Надежда Александровна;
К списку авторов: «Т»;
Авторы по годам рождения: 1851—1880;
Авторы по странам (языку): русские, русские советские
Авторы по алфавиту:
А
Б
В
Г
Д
Е
Ж
З
И, Й
К
Л
М
Н
О
П
Р
С
Т
У
Ф
Х
Ц
Ч
Ш, Щ
Э
Ю, Я
Авторы по годам рождения, Авторы по странам (языку), Комментарии
Надежда Тэффи
Переоценка ценностей
Петя Тузин, гимназист первого класса, вскочил на стул и крикнул:
– Господа! Объявляю заседание открытым!
Но гул не прекращался. Кого-то выводили, кого-то стукали линейкой по голове, кто-то собирался кому-то жаловаться.
– Господа! – закричал Тузин еще громче. – Объявляю заседание открытым. Семенов-второй! Навались на дверь, чтобы приготовишки не пролезли. Эй, помогите ему! Мы будем говорить о таких делах, которые им слышать еще рано. Ораторы, выходи! Кто записывается в ораторы, подними руку. Раз, два, три, пять. Всем нельзя, господа; у нас времени не хватит. У нас всего двадцать пять минут осталось. Иванов-четвертый! Зачем жуешь? Сказано – сегодня не завтракать! Не слышал приказа?
– Он не завтракает, он клячку жует.
– То-то, клячку! Открой-ка рот! Федька, сунь ему палец в рот, посмотри, что у него. А? Ну, то-то! Теперь, прежде всего, решим, о чем будем рассуждать. Прежде всего, я думаю… ты что, Иванов-третий?
– Плежде всего надо лассуждать пло молань, – выступил вперед очень толстый мальчик, с круглыми щеками и надутыми губами. – Молань важнее всего.
– Какая молань? Что ты мелешь? – удивился Петя Тузин.
– Не молань, а молаль! – поправил председателя тоненький голосок из толпы.
– Я и сказал, молань! – надулся еще больше Иванов-третий.
– Мораль? Ну, хорошо, пусть будет мораль. Так, значит, – мораль… А как это, мораль… это про что?
– Чтобы они не лезли со всякой ерундой, – волнуясь, заговорил черненький мальчик с хохлом на голове. – То не хорошо, другое не хорошо. И этого нельзя делать, и того не смей. А почему нельзя – никто не говорит. И почему мы должны учиться? Почему гимназист непременно обязан учиться? Ни в каких правилах об этом не говорится. Пусть мне покажут такой закон, я, может быть, тогда и послушался бы.
– А почему тоже говорят, что нельзя класть локти на стол? Все это вздор и ерунда, – подхватил кто-то из напиравших на дверь. – Почему нельзя? Всегда буду класть…
– И стоб позволили зениться, – пискнул тоненький голосок.
– Кричат: «Не смей воровать!» – продолжал мальчик с хохлом. – Пусть докажут. Раз мне полезно воровать…
– А почему вдруг говорят, чтоб я муху не мучил? – забасил Петров-второй. – Если мне доставляет удовольствие…
– А мама говорит, что я должен свою собаку кормить. А с какой стати мне о ней заботиться? Она для меня никогда ничего не сделала…
– Стоб не месали вступать в блак, – пискнул то– ненький голосок.
– А кроме того, мы требуем полного и тайного женского равноправия. Мы возмущаемся и протестуем. Иван Семеныч нам все колы лепит, а в женской гимназии девчонкам ни за что пятерки ставит. Мне Манька рассказывала…
– Подожди, не перебивай! Дай сказать! Почему же мне нельзя воровать? Раз это мне доставляет удовольствие.
– Держи дверь! Напирай сильней! Приготовишки ломятся.
– Тише! Тише! Петька Тузин! Председатель! Звони ключом об чернильницу – чего они галдят!
– Тише, господа! – надрывается председатель. – Объявляю, что заседание продолжается.
Иванов-третий продвинулся вперед.
– Я настаиваю, чтоб лассуждали пло молань! Я хочу пло молань говолить, а Сенька мне в ухо дует! Я хочу, чтоб не было никакой молани. Нам должны все позволить. Я не хочу увазать лодителей, это унизительно! Сенька! Не смей мне в ухо дуть! И не буду слушаться сталших, и у меня самого могут лодиться дети… Сенька! Блось! Я тебе в молду!
– Мы все требуем свободной любви. И для женских гимназий тоже.
– Пусть не заплещают нам зениться! – пискнул голосок.
– Они говорят, что обижать и мучить другого не хорошо– А почему не хорошо? Нет, вот пусть объяснят почему не хорошо, тогда я согласен. А то эдак все можно выдумать: есть не хорошо; спать не хорошо, нос не хорошо, рот не хорошо. Нет, мы требуем, чтобы они сначала доказали. Скажите пожалуйста – «не хорошо». Если не учишься – не хорошо. А почему же, позвольте спросить, – не хорошо? Они говорят: «дураком вырастешь». Почему дурак не хорошо? Может быть, очень даже хорошо.
– Дулак, это холосо!
– И по-моему, хорошо. Пусть они делают по-своему, я им не мешаю, пусть и они мне не мешают. Я ведь отца по утрам на службу не гоняю. Хочет, идет, не хочет – мне наплевать.
Он третьего дня в клубе шестьдесят рублей проиграл. Ведь я же ему ни слова не сказал. Хотя, может быть, мне эти деньги и самому пригодились бы. Однако смолчал. А почему? Потому что я умею уважать свободу каждого ин-ди… юн-ди… ви-ди-ума. А он меня по носу тетрадью хлопает за каждую единицу. Это гнусно. Мы протестуем.
– Позвольте, господа, я должен все это занести в протокол. Нужно записать. Вот так: «Пратакол за-се… «Засе» или «заси»? Засидания. Что у нас там первое?
– Я говорил, чтоб не приставали: локти на стол…
– Ага! Как же записать?… Не хорошо – локти. Я напишу «оконечности». «Протест против запрещения класть на стол свои оконечности». Ну, дальше.
– Стоб зениться…
– Нет, врешь, тайное равноправие!
– Ну, ладно, я соединю. «Требуем свободной любви, чтоб каждый мог жениться, и тайное равноправие полового вопроса для дам, женщин и детей». Ладно?
– Тепель пло молань.
– Ну, ладно. «Требуем переменить мораль, чтоб ее совсем не было. Дурак – это хорошо».
– И воровать можно.
– «И требуем полной свободы и равноправия для воровства и кражи, и пусть все, что не хорошо, считается хорошо». Ладно?
– А кто украл, напиши, тот совсем не вор, а про. сто так себе, человек.
– Да ты чего хлопочешь? Ты не слимонил ли чего-нибудь?
– Караул! Это он мою булку слопал. Вот у меня здесь сдобная булка лежала: а он все около нее боком… Отдавай мне мою булку!… Сенька! Держи его, подлеца! Вали его на скамейку! Где линейка?… Вот тебе!… Вот тебе!…
– А-а-а! Не буду! Ей-Богу, не буду!…
– А, он еще щипаться!…
– Дай ему в молду! Мелзавец! Он делется!…
– Загни ему салазки! Петька, заходи сбоку!… Помогай!…
Председатель вздохнул, слез со стула и пошел на подмогу.
* * *
Петя Тузин, гимназист первого класса, вскочил на стул и крикнул:
— Господа! Объявляю заседание открытым!
Но гул не прекращался. Кого-то выводили, кого-то стукали линейкой по голове, кто-то собирался кому-то жаловаться.
— Господа! — закричал Тузин еще громче. — Объявляю заседание открытым. Семенов-второй! Навались на дверь, чтобы приготовишки не пролезли. Эй, помогите ему! Мы будем говорить о таких делах, которые им слышать еще рано. Ораторы, выходи! Кто записывается в ораторы, подними руку. Раз, два, три, пять. Всем нельзя, господа; у нас времени не хватит. У нас всего двадцать пять минут осталось. Иванов-четвертый! Зачем жуешь! Сказано — сегодня не завтракать! Не слышал приказа?
— Он не завтракает, он клячку жует.
— То-то, клячку! Открой-ка рот! Федька, сунь ему палец в рот, посмотри, что у него. А? Ну то-то! Теперь прежде всего решим, о чем будем рассуждать. Прежде всего, я думаю… ты что, Иванов-третий?
— Прежде всего надо лассуждать пло молань, — выступил вперед очень толстый мальчик с круглыми щеками и надутыми губами. — Молань важнее всего.
— Какая молань? Что ты мелешь? — удивился Петя Тузин.
— Не молань, а молаль! — поправил председателя тоненький голосок из толпы.
— Я и сказал молань! — надулся еще больше Иванов-третий.
— Мораль? Ну хорошо, пусть будет мораль. Так, значит, мораль… А как это мораль… это про что?
— Чтобы они не лезли со всякой ерундой, — волнуясь, заговорил черненький мальчик с хохлом на голове. — То нехорошо, другое нехорошо. И этого нельзя делать, и того не смей. А почему нельзя — никто не говорит. И почему мы должны учиться? Почему гимназист непременно обязан учиться? Ни в каких правилах об этом не говорится. Пусть мне покажут такой закон, я, может быть, тогда и послушался бы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Надежда Тэффи
Переоценка ценностей
Петя Тузин, гимназист первого класса, вскочил на стул и крикнул:
– Господа! Объявляю заседание открытым!
Но гул не прекращался. Кого-то выводили, кого-то стукали линейкой по голове, кто-то собирался кому-то жаловаться.
– Господа! – закричал Тузин еще громче. – Объявляю заседание открытым. Семенов-второй! Навались на дверь, чтобы приготовишки не пролезли. Эй, помогите ему! Мы будем говорить о таких делах, которые им слышать еще рано. Ораторы, выходи! Кто записывается в ораторы, подними руку. Раз, два, три, пять. Всем нельзя, господа; у нас времени не хватит. У нас всего двадцать пять минут осталось. Иванов-четвертый! Зачем жуешь? Сказано – сегодня не завтракать! Не слышал приказа?
– Он не завтракает, он клячку жует.
– То-то, клячку! Открой-ка рот! Федька, сунь ему палец в рот, посмотри, что у него. А? Ну, то-то! Теперь, прежде всего, решим, о чем будем рассуждать. Прежде всего, я думаю… ты что, Иванов-третий?
– Плежде всего надо лассуждать пло молань, – выступил вперед очень толстый мальчик, с круглыми щеками и надутыми губами. – Молань важнее всего.
– Какая молань? Что ты мелешь? – удивился Петя Тузин.
– Не молань, а молаль! – поправил председателя тоненький голосок из толпы.
– Я и сказал, молань! – надулся еще больше Иванов-третий.
– Мораль? Ну, хорошо, пусть будет мораль. Так, значит, – мораль… А как это, мораль… это про что?
– Чтобы они не лезли со всякой ерундой, – волнуясь, заговорил черненький мальчик с хохлом на голове. – То не хорошо, другое не хорошо. И этого нельзя делать, и того не смей. А почему нельзя – никто не говорит. И почему мы должны учиться? Почему гимназист непременно обязан учиться? Ни в каких правилах об этом не говорится. Пусть мне покажут такой закон, я, может быть, тогда и послушался бы.
– А почему тоже говорят, что нельзя класть локти на стол? Все это вздор и ерунда, – подхватил кто-то из напиравших на дверь. – Почему нельзя? Всегда буду класть…
– И стоб позволили зениться, – пискнул тоненький голосок.
– Кричат: «Не смей воровать!» – продолжал мальчик с хохлом. – Пусть докажут. Раз мне полезно воровать…
– А почему вдруг говорят, чтоб я муху не мучил? – забасил Петров-второй. – Если мне доставляет удовольствие…
– А мама говорит, что я должен свою собаку кормить. А с какой стати мне о ней заботиться? Она для меня никогда ничего не сделала…
– Стоб не месали вступать в блак, – пискнул то– ненький голосок.
– А кроме того, мы требуем полного и тайного женского равноправия. Мы возмущаемся и протестуем. Иван Семеныч нам все колы лепит, а в женской гимназии девчонкам ни за что пятерки ставит. Мне Манька рассказывала…
– Подожди, не перебивай! Дай сказать! Почему же мне нельзя воровать? Раз это мне доставляет удовольствие.
– Держи дверь! Напирай сильней! Приготовишки ломятся.
– Тише! Тише! Петька Тузин! Председатель! Звони ключом об чернильницу – чего они галдят!
– Тише, господа! – надрывается председатель. – Объявляю, что заседание продолжается.
Иванов-третий продвинулся вперед.
– Я настаиваю, чтоб лассуждали пло молань! Я хочу пло молань говолить, а Сенька мне в ухо дует! Я хочу, чтоб не было никакой молани. Нам должны все позволить. Я не хочу увазать лодителей, это унизительно! Сенька! Не смей мне в ухо дуть! И не буду слушаться сталших, и у меня самого могут лодиться дети… Сенька! Блось! Я тебе в молду!
– Мы все требуем свободной любви. И для женских гимназий тоже.
– Пусть не заплещают нам зениться! – пискнул голосок.
– Они говорят, что обижать и мучить другого не хорошо– А почему не хорошо? Нет, вот пусть объяснят почему не хорошо, тогда я согласен. А то эдак все можно выдумать: есть не хорошо; спать не хорошо, нос не хорошо, рот не хорошо. Нет, мы требуем, чтобы они сначала доказали. Скажите пожалуйста – «не хорошо». Если не учишься – не хорошо. А почему же, позвольте спросить, – не хорошо? Они говорят: «дураком вырастешь». Почему дурак не хорошо? Может быть, очень даже хорошо.
– Дулак, это холосо!
– И по-моему, хорошо. Пусть они делают по-своему, я им не мешаю, пусть и они мне не мешают. Я ведь отца по утрам на службу не гоняю. Хочет, идет, не хочет – мне наплевать.
Он третьего дня в клубе шестьдесят рублей проиграл. Ведь я же ему ни слова не сказал. Хотя, может быть, мне эти деньги и самому пригодились бы. Однако смолчал. А почему? Потому что я умею уважать свободу каждого ин-ди… юн-ди… ви-ди-ума. А он меня по носу тетрадью хлопает за каждую единицу. Это гнусно. Мы протестуем.
Читать дальше
- Îñòàâèòü êîììåíòàðèé
- Òýôôè
(bmn@lib.ru) - Ãîä: 1910
- Îáíîâëåíî: 30/07/2013. 7k. Ñòàòèñòèêà.
- Ðàññêàç: Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
Îöåíêà: 6.43*13
Âàøà îöåíêà:
Как понять само название рассказа «Переоценка ценностей» и вообще смысл и суть этого рассказа? Как вы поняли?
Найди верный ответ на вопрос ✅ «Как понять само название рассказа «Переоценка ценностей» и вообще смысл и суть этого рассказа? Как вы поняли? …» по предмету 📙 Литература, а если ответа нет или никто не дал верного ответа, то воспользуйся поиском и попробуй найти ответ среди похожих вопросов.
Искать другие ответы
Главная » ⭐️ Литература » Как понять само название рассказа «Переоценка ценностей» и вообще смысл и суть этого рассказа? Как вы поняли?
- Взрослым: Skillbox, Geekbrains, Хекслет, Eduson, XYZ, Яндекс.
- 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
- До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
- Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.
Переоценка ценностей (Н.А. Тэффи). Очень краткое содержание
За 5 секунд
Первоклассники учредили заседание, на котором решили отменить мораль. Черненький мальчик настаивал, чтоб воровство не считалось плохим. Пока хозяин булки не заметил ее пропажи, все были согласны.
За минуту
https://dzodzo.ru/wp-content/uploads/pereoczenka-czennostej-n-a-teffi-ochen-kratkoe-soderzhanie.mp3
Первоклассник гимназии Тузин Петя пытался быть председателем собрания. Ему мешал гам. Все лезли со своими вопросами, чтобы включить их в протокол. Петя пытался, хоть и безграмотно, все записать. Он также ставил в очередь «ораторов».
Толстый мальчик хотел прежде всего поговорить про «молань». С помощью других детей удалось выяснить, что он имеет в виду «молаль» — т.е. мораль. Толстяка поддержали товарищи. Отчего взрослые говорят на что-то «хорошо», а на что-то «плохо», и не объясняют почему?
Почему не учиться – плохо? «Дураком вырастешь». А почему дурак – плохо? Систематически тонкий голосок требовал включить в протокол «лазлешить зениться». Петя записал «свободное и тайное равноправие полов для женщин и детей».
Черненький мальчик непременно хотел, чтобы воровство не считалось плохим. Пока Петя думал, как сформулировать этот пункт, кто-то завопил, что у него украли булку. Все накинулись на вора и стали его бить. Петя вздохнул и присоединился к свершающим правосудие.
- Взрослым: Skillbox, Geekbrains, Хекслет, Eduson, XYZ, Яндекс.
- 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
- До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
- Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.
Ответ:Объяснение:Анализ «Митенька» и «Переоценка ценностей»Читая произведения знаменитой писательницы Надежды Тэффи, мы бессознательно возвращаемся в прекрасное время – детство. В ее рассказах мы словно видим себя – маленьких, любознательных, верящих в собственную возможность изменить этот мир, перешить его по собственному образцу. «Митенька»: краткое изложениеМаленький мальчик Митенька вместе со своей мамой ехал в поезде. Ребенок был чрезвычайно любознательным и воспринимал жизнь, как захватывающее приключение. Когда Митенька проснулся в купе, он необычайно этому обрадовался – ведь никогда раньше ему не приходилось путешествовать железно дорогой.Попутчиками Митеньки и его мамы были две благородные дамы. Одна из них спросила у мальчика, сколько ему лет, на что мама ответила, что ребенку скоро будет пять. Дама удивилась и произнесла, что Митенька довольно рослый и ему смело можно дать семь лет.После этого разговора мама начала прятать сигары, предназначенные для отца, чтобы работники таможни их не обнаружили. Непоседливый ребенок начал наблюдать за действиями матери и задавать ей множество вопросов о том, что она делает.Удовлетворивши свой интерес, Митенька сделал вывод, что таможенники никогда в жизни не смогут обнаружить папиных сигар. Когда поезд доехал до границы, таможенные работники начали осмотр вещей пассажиров. Не успел толстый пограничник подойти к чемоданам матери Митеньки, как мальчик заявил: « О, вы уж точно не сможете найти папиных сигар!».Естественно чиновник их нашел. Маме мальчика пришлось заплатить штраф и продолжать дальнейший путь в вагоне третьего класса, так как оставалось мало денег. Когда проводник пошел к женщине просить деньги за проезд и спросил, сколько лет ребенку, Митенька не раздумывая, сказал, что ему семь лет.Мама долго доказывала, что ребенку четыре года, но проводник оставался непреклонным и поверил мальчику. Матери пришлось заплатить и за него. Митенька не понимал отчего у мамы такое грустное настроение, и руководствуясь своей жизнерадостностью, о конца путешествия пытался его улучшать, не осознавая, что причина была скрыта в его поведении и поступках. «Переоценка ценностей»: краткое изложениеНа перемене в одной из городских гимназий, первоклассники организовали собрания, чтобы решить наиболее волнующие каждого вопросы. Председатель собрания – Петя Тузин настоящими армейскими методами командовал порядком выступления каждого участника и лично вел протокол, в котором записывал все поднимающиеся темы.Первой на повестке дня стало решение отменить правило этикета и свободно и безнаказанно ставить локти на стол. Вторым вопросом, требующего срочного решения стала отмена морали, которую дети видели в возможности жениться в детском возрасте, свободно воровать чужое имущество, а также убивать мух и комаров.Некоторые ребята начали поднимать тему женского равноправия, под которым имелось в виду не защита прав женщин, а уравнение мужчин с высоким статусом дамы. Мальчики были свято уверенны в том, что плохие отметки получают из-за половой дискриминации, господствующее у них в гимназии.В конечном итоге, когда председатель совета, своим авторитетным решением отменил все действующие моральные нормы, у одного из учеников его сосед по парте забрал булочку. Дети забыли о том, что сами разрешили воровство, и во главе с председателем Тузиным.
Оценить ответ
Краткое содержание — Переоценка ценностей
Краткое содержание Надежда Тэффи «Переоценка ценностей».
Первоклассник гимназии Тузин Петя пытался быть председателем собрания. Ему мешал гам. Все лезли со своими вопросами, чтобы включить их в протокол. Петя пытался, хоть и безграмотно, все записать. Он также ставил в очередь «ораторов». Толстый мальчик хотел прежде всего поговорить про «молань». С помощью других детей удалось выяснить, что он имеет в виду «молаль» — т.е. мораль. Толстяка поддержали товарищи.
Отчего взрослые говорят на что-то «хорошо», а на что-то «плохо», и не объясняют почему? Почему не учиться — плохо? «Дураком вырастешь». А почему дурак — плохо? Систематически тонкий голосок требовал включить в протокол «лазлешить зениться». Петя записал «свободное и тайное равноправие полов для женщин и детей». Черненький мальчик непременно хотел, чтобы воровство не считалось плохим. Пока Петя думал, как сформулировать этот пункт, кто-то завопил, что у него украли булку. Все накинулись на вора и стали его бить. Петя вздохнул и присоединился к свершающим правосудие.