За садовым кольцом недалеко от московского подворья свято троицкой сергиевой лавры егэ 21

Увидели ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите «Ctrl+Enter»

Чтобы продолжить,
подтвердите, что вы не робот.

Мы заметили странную активность с вашего компьютера. Возможно, мы ошиблись, и эта активность идёт не от вас. В таком случае, подтвердите , что вы не робот и продолжайте пользоваться нашим сайтом.

За Садовым кольцом недалеко от Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры в тихом тенистом переулке расположен дом выдающегося русского художника В. М. Васнецова, построенный в 1894 году по проекту самого художника в неорусском стиле. В. М. Васнецов жил здесь последние 32 года своей жизни (1894–1926). 25 августа 1953 года в доме был открыт музей, в 1954 году 3-й Троицкий переулок, в котором стоит дом, переименован в переулок Васнецова.

Сразу
после кончины художника у родственников возникла идея «все сохранить, как было, устроить что-то вроде дома-музея». Обратившись в Третьяковскую галерею за помощью, они получили согласие на совместную работу по организации посмертной выставки работ В. М. Васнецова с дальнейшей перспективой создания музея.

27 января 1927 года сын художника Алексей Викторович Васнецов подал в Правление галереи заявление о том, что семья готова принять все обязательства, связанные с устройством выставки. Он же был утвержден в качестве уполномоченного по ведению дел. Алексею Викторовичу помогали сестра Татьяна Викторовна и жена Зинаида Константиновна. В оформлении экспозиции непосредственное участие принимали М. В. Нестеров, П. Корин, Ап. М. и Вл. В. Васнецовы и ученый секретарь Третьяковской галереи Н. С. Моргунов. Были проведены необходимые ремонтные работы, отпечатаны и расклеены несколько сотен афиш с информацией о выставке, приготовлены билеты и издан каталог.

Выставка открылась 13 марта 1927 года. В первый же день ее посетили около 600 человек. В последующие дни на выставку приходило много заинтересованных посетителей и школьных групп, бывали экскурсии. Экспозиция выставки сохранялась до 1933 года.

В предисловии к каталогу указывалось, что экспонируемые на выставке работы, в частности сказочный цикл, представлены публике впервые и что в дальнейшем будут демонстрироваться пейзажи, этюды и эскизы, «которые в объединении с тем, что показывается теперь, должны составить Музей имени Виктора Васнецова». На выставке было представлено 212 экспонатов: живопись, графика и предметы декоративно-прикладного искусства. Экспонаты размещались в гостиной, бывшей классной комнате и в мастерской. Сказочно-былинные картины авторы каталога снабдили краткими текстами из литературного первоисточника.

В годы Великой Отечественной войны в доме продолжали жить родные художника. Большие картины были свернуты, остальные работы разложены по ящикам. Сам дом не пострадал, но не сохранились ограда и терраса. В сентябре 1946 года наследники выразили желание к столетию со дня рождения В. М. Васнецова в 1948 году организовать в доме музей и вели об этом переговоры с Третьяковской галереей. Открывшаяся в мае 1948 года в выставочном зале Союза советских художников выставка картин мастера вызвала у посетителей большой интерес и способствовала принятию решения об организации музея.

29 июня 1950 года вышло распоряжение Совета министров СССР об организации Дома-музея В. М. Васнецова. Комитет по делам искусств при Совете министров СССР издал приказ приступить к организации музея, для чего осуществить прием дома, а также художественных коллекций и имущества, передаваемых наследниками художника в дар государству.

Через месяц, 29 июля 1950 года, наследники подписали заявление в Комитет по делам искусств при Совете министров СССР о безвозмездной передаче государству имущества и ценностей для организации Дома-музея В. М. Васнецова. 18 июля 1951 года приказом Комитета было утверждено «Положение о Доме-музее В. М. Васнецова». 28 августа 1951 года был подписан акт приема комиссией дома, художественных произведений – живописи, графики, произведений декоративно-прикладного искусства, предметов быта и имущества В. М. Васнецова от его наследников.

Первым директором музея (с 1951 по 1957 годы) стал племянник художника Дмитрий Аркадьевич Васнецов, участник Первой мировой и Великой Отечественной войн, актер Музыкального театра К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, директор Детской музыкальной школы. Главным хранителем была назначена З. К. Васнецова. Вместе с Татьяной Викторовной Д. А. Васнецов занимался ремонтом дома, восстановлением его планировки и воссозданием обстановки, бывшей при жизни В. М. Васнецова. Архитектура дома была полностью сохранена, обстановка дома восстановлена на начало ХХ века. Почти полностью сохранено убранство столовой, гостиной и мастерской. Во всех остальных комнатах, включая экспозиционные, были представлены подлинные предметы, переданные в музей семьей художника.

Остававшаяся в собственности наследников часть коллекции была передана в музей по завещанию Т. В. Васнецовой 1959 года и на основании ее дарственной 1961 года. Таким образом, все коллекции: живопись, графика, предметы декоративно-прикладного искусства и быта, личный архив и библиотека художника, фотографии и воспроизведения вошли в состав музейного собрания, которое пополнялось за счет даров разных лиц, закупок, а в настоящее время насчитывает около 25 тысяч музейных предметов.

В 1978–80 годах была проведена реставрация дома, восстановлен внешний вид хозяйственных построек, где под общей крышей располагались дворницкая, прачечная и каретный сарай, во внутреннем дворе были восстановлены булыжная мостовая и кирпичная дорожка. С восточной стороны сохранился возведенный в 80-е годы XIX века брандмауэр (кирпичная стена), на который в 1970-е годы была перенесена мозаика «Спас на престоле», выполненная в начале ХХ века по эскизу В. М. Васнецова в петербургской мозаичной мастерской под руководством В. А. Фролова. С северной и западной стороны дома сохранился сад с вековыми дубами и вязами.

В момент своей организации музей состоял в ведении Комитета по делам искусств при Совете министров СССР. Практическое руководство работой музея осуществлялось Главным управлением учреждений изобразительных искусств. В 1954 году музей был передан в ведение Министерства культуры РСФСР, в январе 1955 года – в ведение Управления культуры Моссовета. В 1963 году было принято решение о его присоединении к Музею истории и реконструкции г. Москвы, а в 1986 году Дом-музей В. М. Васнецова вошел в состав Всесоюзного музейного объединения «Государственная Третьяковская галерея» на правах научного отдела.

Сухаревская площадь

О. А. Кадоль. Шереметевская больница. Литография 1830-х гг.

За палатками гудит Садовое кольцо. Плотным, рычащим, дымящим, разноцветным потоком, заполняя его во всю ширину, от тротуара до тротуара, по мертвому серому асфальту мчатся машины.

Мы обычно не обращаем внимания на значение и смысл примелькавшихся городских названий. Но если задуматься над тем, что эта улица называется Садовым кольцом
, то нельзя не признать, что название звучит по крайней мере насмешкой над здравым смыслом.

Когда оно возникло, улица действительно была вся в садах. И это было в общем-то сравнительно недавно; о садах на Садовом кольце рассказывают не только предания, их можно увидеть на фотографиях и кинокадрах, их помнят москвичи старшего поколения.

Сады и палисадники на Садовом кольце были уничтожены по Генеральному плану реконструкции Москвы 1935 года в 1936–1937 годах.

Однако раз уж речь зашла о названии Садового кольца, то представляется удобный случай поговорить о том, почему Садовое и почему кольцо. Как и все истинно московские названия, это название представляет собой иероглиф, заключающий в себе содержание целой книги.

Садовое кольцо образовалось после сноса четвертого кольца старинных оборонительных укреплений Москвы конца XVI века, так называемого Земляного города, состоявшего из мощного земляного вала и возведенных на нем деревянных крепостных стен и башен. Земляной город окольцовывал весь город, то есть и ту часть, что находилась на левом берегу Москвы-реки, и Замоскворечье. Напротив Сретенки стояла проездная башня Земляного города, которая, как это было принято, называлась по подходившей к ней улице Сретенскими воротами. В конце XVII века деревянные Сретенские ворота были заменены каменными. Новопостроенные каменные Сретенские ворота до середины XVIII века официально продолжали называться Сретенскими, но еще в начале того же XVIII века в народе они получили другое название — Сухарева башня, и это народное название в конце концов совершенно вытеснило официальное. К середине XVIII века стены и башни Земляного города утратили свое оборонительное значение, их не ремонтировали, и к началу XIX века укрепления разрушились, рвы были засыпаны, вал срыт, образовался широкий проезд. Но каменную Сухареву башню сохранили. Вокруг нее образовалась площадь, по башне называвшаяся Сухаревской.

В 1816 году император Александр I подписал указ о восстановлении и благоустройстве Москвы после сожжения и разорения ее в 1812 году войсками Наполеона. В плане восстановления был специальный пункт, касающийся Земляного вала.

«Места из-под Земляного вала, — было написано в указе, — раздать владельцам, кои по обеим сторонам оного имеют свои домы, каждому в длину по мере места, а в ширину, как ограничится назначением посредине улицы, которая предполагается шириною в 12 сажен, с тем, чтобы сии прибавочные места были огорожены порядочными невысокими решетными заборами, у коих бы тумбы были совершенно одинаковой высоты, толщины и фигуры; а решетка между тумбами по выбору владельцев из рисунков Комиссии; и чтобы в сих присоединенных к каждому двору местах хозяева оных старались разводить садики во всю длину мест своих перед домами на валу, дабы со временем весь проезд вокруг Земляного города с обеих сторон был между садами».

Москвичи всю улицу, образовавшуюся по линии снесенных укреплений Земляного города, называли Валом. Но очень скоро из-за ее длины, а это более 15 километров, отдельные части Вала получили свои названия. В Замоскворечье появились Валовая улица, Коровий вал, на левом берегу Москвы-реки — Земляной вал, Новинский вал (в XIX веке — Новинский бульвар), а также протяженнейшая Садовая улица, отрезки которой со временем обзавелись уточняющими их местоположение указаниями, образовав двойные названия: Садовая-Кудринская, Садовая-Самотечная, Садовая-Сухаревская и так далее. Сейчас на Садовом кольце восемь Садовых улиц.

К 1824 году Садовая уже вызывала у москвичей восхищение: «Нельзя не упомянуть о прекрасной Садовой, — читаем мы в „Путеводителе по Москве“ этого года издания. — По ширине и болотистому кряжу трудно было мостить сию улицу. Благодетельное правительство уволило (то есть обязало своею волею. — В. М.
) владельцев смежных домов, чтобы каждый из них развел у дома сад, красиво огороженный. Таким образом составился обширный и приятный сад».

В 1870-е годы по Садовым проложили линию конно-железной дороги, которую сразу стали называть по-московски ласково и неофициально конкой
. В 1908 году конку сменил трамвай. С 1912 года кольцевому маршруту трамвая по Садовым было присвоено название «линия Б». Москвичи сразу же назвали его «Букашкой» (от старославянского названия буквы Б — «буки»), а улица получила еще одно название — «Кольцо Б».

В начале XX века, как и в начале XIX, вдоль Кольца зеленели сады. Лишь на некоторых участках, в основном на площадях, по необходимости, как, например, на Сухаревской, когда Сухаревский рынок уже не вмещался в отведенные ему границы, насаждения убирали. Но как только надобность миновала — когда рынок в 1924 году закрыли, — на его месте тотчас устроили, как писал современник, «несколько образцовых скверов — с деревьями, клумбами, газонами…»

В начале XX века П. Д. Боборыкин, да и не он один, считал вид Садового кольца провинциальным и утверждал, что оно «сохраняет до сих пор всего более помещическо-обывательский характер Москвы». Впрочем, за зеленью садов уже вставали и высокие доходные дома, и особняки в стиле модерн. С начала 1930-х годов начали практически осуществляться проекты реконструкции Москвы, в основание которых была положена политическая идея превращения столицы из капиталистического в социалистический город.

Среди частных вопросов реконструкции Москвы — строительства жилья, обеспечения водоснабжением и других — была поставлена чуть ли не на главное место проблема транспорта. Работниками Института Генплана Москвы — главного мозгового центра реконструкции — эта проблема решалась (и решается сейчас) элементарно простым способом: по мере увеличения количества транспорта в городе следует расширять улицы и пробивать новые проезды, разрушая «мешающие свободному движению транспорта» городские строения.

В условиях исторического города, а Москва входит в их число, подобная практика неминуемо чревата столь значительными разрушениями, что непременно ведет к уничтожению его исторического облика. Жертвами такого решения транспортной проблемы стали многие выдающиеся памятники архитектуры и даже целые районы Москвы. В их числе оказалось и Садовое кольцо, и каменная Сухарева башня, к тому времени признанная архитектурным памятником мирового значения и несмотря на это снесенная в 1934 году.

Градостроители из Института Генплана Москвы сочли необходимым Садовое кольцо превратить в автомобильную дорогу, утверждая, что она примет на себя излишек транспорта в исторической части города и тем самым решит проблему. Мировая градостроительная наука еще до того, как Институт Генплана Москвы задумал превратить Садовое кольцо в автомобильную дорогу, сделала обоснованный вывод, что в историческом городе строительство подобных кольцевых транспортных артерий не только бессмысленно, но и усугубляет проблему.

Панорама Сухаревой площади в левую сторону от Сретенки. Фотография ХХ в.

В 1935 году снесли на Садовых заборчики, отделявшие сады от тротуаров, и прорубили проходы по самим садам, а в 1937 году все деревья и кустарники вырубили подчистую. Репортеры писали о Садовом кольце как о «преображенной магистрали», «ставшей украшением столицы». На ней начали строить престижные дома для начальства. Но с течением времени это «украшение» с полным правом стали называть «душегубкой».

Москвичи, здраво рассуждая, не могли поверить, что Садовое кольцо «реконструировалось» ради решения транспортной проблемы. По Москве ходили упорные слухи, что объяснения градостроителей-транспортников являются всего лишь выдумкой, маскирующей действительные цели проекта. В предвоенные годы в Москве потихоньку, но широко говорили, что-де превращение улиц Садового кольца в асфальтовый трек для автогонок имеет стратегическое значение: в случае войны с него будут взлетать и на него приземляться военные самолеты. Однако, кажется, транспортники Генплана действительно были уверены в разумности своего проекта и имели в виду именно разрешение транспортной проблемы, а не что-то иное, потому что одновременно они предполагали таким же образом реконструировать и Бульварное кольцо.

Глядя на современное Садовое кольцо, мы можем наглядно представить, во что превратились бы Чистые пруды, Тверской и другие бульвары, если бы этим «транспортникам» удалось осуществить свой варварский проект. К сожалению, они и сейчас время от времени возвращаются к идее устроить из бульваров транспортную артерию.

Сухарева башня стояла прямо против Сретенки. До ее сноса от угла Сретенки и Садового кольца была видна лишь небольшая часть Сухаревской площади перед башней, сейчас же с этого места открывается широкий вид на Садовое кольцо. Прямо против Сретенки, на другой стороне кольца, начинается проспект Мира, бывшая Первая Мещанская. Слева от линии Сретенка — проспект Мира — часть Садового кольца, спускающаяся к Самотеке, называется Малой Сухаревской площадью, справа — Большой Сухаревской. Раньше их разделяла Сухарева башня. После ее сноса это деление лишилось смысла, и они фактически слились в единую Сухаревскую площадь, но формально такое разделение осталось.

На Малой Сухаревской площади ни одно из зданий не обращает на себя внимания: два стандартных многоэтажных жилых дома постройки 1940-х годов (в доме 1 жил известный актер и певец М. Н. Бернес, на доме установлена мемориальная доска) и несколько надстроенных третьими этажами лавок прошлого века.

На Большой Сухаревской глаз сразу останавливается на здании Странноприимного дома, более известного в Москве до революции под названием Шереметевская больница, а после революции — Институт Склифосовского, или просто Склиф.

Пятьдесят лет назад П. В. Сытин в книге «Из истории московских улиц» писал: «Самым замечательным зданием на площади в настоящее время является здание больницы скорой помощи и института имени Склифосовского, построенное в 1802 году графом Шереметевым для Странноприимного дома (богадельни)». Сегодня можно лишь повторить эти слова. «Странноприимный дом графа Шереметева в Москве» — под таким названием этот выдающийся памятник русского зодчества вошел в историю — действительно замечательное здание, и не только среди построек Сухаревской площади, но и вообще одно из самых интересных архитектурных сооружений Москвы.

Его величественное дворцовое здание расположено в глубине двора. Сквозь невысокую чугунную ограду с чугунными узорными воротами, по сторонам которых установлены две гранитные двухколонные пилоны-беседки, за разросшимися деревьями и кустами видны центральная часть дома и парадный вход.

Постройки Странноприимного дома величественным полукругом охватывают весь двор, а его флигеля выходят торцами на Садовое кольцо. Фасад главного корпуса украшен мощной двойной колоннадой, над которой возвышаются треугольник фронтона и шлемовидный большой купол, завершающийся церковной главкой — знаком того, что под ней находится домовая церковь.

Сухарева башня и фасад флигеля Странноприимного дома. Фотография 1880-х гг.

Странноприимный дом Шереметева — памятник архитектуры русского классицизма. Его строили два архитектора: Е. С. Назаров — ученик В. И. Баженова, и Джакомо Кваренги — знаменитый и модный в то время петербургский зодчий. Кроме того, некоторые искусствоведы высказывали мнение, что в создании проекта принимал участие и сам великий Баженов, их догадки, хотя и не подкреплены прямо документами, достаточно убедительны. С самого начала здание предназначалось под небольшую богадельню для престарелых слуг Шереметева. Но в процессе строительства проект менялся. Эти изменения вызывались не только архитектурными соображениями, но и в большей степени тем, какой смысл на разных этапах вкладывал граф Н. П. Шереметев в дело создания дома.

Предание утверждает, что граф Николай Петрович построил Странноприимный дом в память умершей жены Прасковьи Ивановны — бывшей крепостной актрисы, выступавшей на сцене под именем Параши Жемчуговой. Их любовь, тайный брак и ранняя смерть Параши, горе овдовевшего графа, искавшего душевного успокоения в делах благотворительности, — все выстраивалось в логичную и красивую легенду. Тем более что вскоре после смерти Параши по всей России запели песню о чудесном превращении простой крестьянки в сиятельную графиню. Песня рассказывала о том, как однажды под вечер крепостная крестьянка гнала из лесу коров и на лужку у ручейка повстречала возвращавшегося с охоты барина — «две собачки впереди, два лакея позади». Барин спросил ее: «Ты откудова, красотка, из которого села?» — «Вашей милости крестьянка», — ответила она. Барин припомнил, что утром староста просил разрешения женить своего сына, и поинтересовался, не к ней ли тот сватался. Красавица ответила, что к ней. На что барин решительно заявил: «Он тебя совсем не стоит, не к тому ты рождена. Ты родилася крестьянкой, завтра будешь госпожа».

Эта песня — русская вариация вечно привлекательной и волнующей истории о Золушке — была одной из наиболее популярных народных песен в XIX веке, хорошо известна она и сейчас. Предание утверждает, что песню сочинила сама графиня Прасковья Ивановна Шереметева. Прасковья Ивановна имеет прямое отношение к созданию Странноприимного дома, но не ее смерть, вопреки легенде, послужила причиной к началу его строительства.

П. И. Шереметева скончалась 23 февраля 1803 года. Строительство же Странноприимного дома было начато за одиннадцать лет до этого печального события, неопровержимым свидетельством чего является найденная в 1954 году при проведении реставрационных работ закладная медная доска с надписью: «1792 года июня 28 дня соорудитель сего граф Николай Шереметев».

В России XVIII века считалось обычным делом, когда крепостные актрисы были также наложницами помещика — владельца театра. Это не вызывало осуждения ни у господ, ни у актрис, как правило, смирявшихся со своим положением, поскольку оно вписывалось в мораль и обычаи общества, основанного на крепостном праве. Однако и в тогдашнем крепостническом обществе вопреки господствовавшим обычаям и морали появлялись отдельные личности, не приемлющие рабскую нравственность и мораль. Их были единицы, но благодаря им складывались необычные, неординарные жизненные ситуации. Именно такого рода личностью была Параша Жемчугова.

Ее связь с графом Шереметевым стала (а может быть, была с самого начала) соединением полюбивших друг друга людей. Но соединившись с любимым, Параша не была счастлива. Глубоко религиозная, она не могла избавиться от мысли, что ввела в грех самого дорогого ей человека и поэтому он неминуемо должен подвергнуться небесной каре. Она молила Бога, чтобы все страдания — и за ее, и за его грех — были ниспосланы ей одной. В любви Параши и графа счастье и страдание соединились в душевной муке. Настроение любимой женщины не могло не передаться и графу. Шереметев и Параша пытались смягчить укоры совести благотворительностью. Тогда-то и было задумано строительство богадельни. Оба знали, что по-настоящему они могут быть счастливы, только освятив свою связь церковным браком. Но для этого граф должен был и преодолеть собственные аристократические предрассудки, и пренебречь общественным мнением. Прошло более десяти лет, прежде чем он смог на это решиться. Но и решившись, не отважился действовать открыто.

Для осуществления своего плана граф Н. П. Шереметев прибег к обману. Он поручил своему крепостному стряпчему Никите Сворочаеву найти документы о «благородном происхождении» Прасковьи Ивановны. Тот исполнил поручение графа. Параша была дочерью и внучкой крепостных крестьян-кузнецов Шереметевых из деревни Березиной Ярославской губернии, и по своему ремеслу они имели прозвище Ковалевы. Стряпчий нашел в архиве Шереметевых сведения о том, что в 1667 году в русский плен попал польский дворянин Якуб Ковалевский. На этом основании стряпчий составил бумагу, из которой следовало, что его потомки оказались в числе слуг Шереметевых и поэтому Параша «неопровержимо имеет благородное начало».

В 1798 году граф Н. П. Шереметев подписал Параше вольную, освобождающую ее и всех ее родных от крепостной зависимости, и в 1801 году обвенчался с ней церковным браком. Но к этому времени здоровье Прасковьи Ивановны было уже подорвано. Полтора года спустя она скончалась после родов, оставив трехнедельного сына…

В эти дни печали Николай Петрович написал письмо-завещание — «сыну моему графу Дмитрию о его рождении». Рассказав о происхождении его матери, Шереметев писал: «Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Долгое время наблюдал свойства и качества ее и нашел украшенный добродетелью разум, искренность и человеколюбие, постоянство и верность, нашел в ней привязанность ко святой вере и усерднейшее богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо они сильнее всех прелестей и чрезвычайно редки…»

После смерти Прасковьи Ивановны Странноприимный дом строился уже действительно в память о ней. Проект дома был изменен на более величественное здание. Завершение строительства Странноприимного дома и его освящение произошло в 1810 году, спустя полтора года после смерти графа Н. П. Шереметева. Странноприимный дом состоял из богадельни и больницы, куда принимались, как сказано в его Уставе, «совершенно бесплатно лица обоего пола и всякого звания, неимущие и увечные». Но с оговоркой: «кроме крепостных». Крепостных принимали только из дворни Шереметевых. До 1917 года Странноприимный дом содержался на доходы с имений Шереметевых.

В 1919 году Шереметевская больница была преобразована в Московскую городскую станцию скорой медицинской помощи. Сейчас это всемирно известный НИИ имени Н. В. Склифосовского. На его территории выстроено несколько больших корпусов, оборудованных современной аппаратурой. А в старом шереметевском здании размещаются Научно-исследовательский центр и Медицинский музей.

На здании Странноприимного дома помещены три мемориальные доски. На одной написано: «В этом здании Владимир Ильич Ленин в марте 1906 года участвовал в конспиративном заседании Замоскворецкого райкома РСДРП». Заседание проходило во флигеле, в квартире фельдшерицы, имя Ленина при участниках заседания не было названо, его представили как «товарищ из Питера». Речь шла о Советах рабочих депутатов и их взаимоотношениях с партийными органами. Доска установлена в 1965 году, скульпторы О. К. Комов и Ю. Л. Чернов.

Вторая доска установлена в 1966 году: «В этом здании с первых дней Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. размещался госпиталь для раненых воинов Советской Армии».

И последняя: «Здесь работал с 1928 года по 1954 год выдающийся хирург Сергей Сергеевич Юдин». (Скульптор М. П. Оленин. Доска открыта в 1967 году.) Во флигеле института в квартире № 20 он и жил. Отсюда 23 декабря 1948 году Юдин был увезен на Лубянку. В одиночках на Лубянке и в Лефортове он просидел более трех лет, затем был отправлен в ссылку в Новосибирскую область. Следователи добивались от него признания, что он шпион. В 1953 году, 5 июля, он был реабилитирован и вернулся в Москву, в свою квартиру. Менее чем через год, 12 июня 1954 года, Юдин умер. В Медицинском музее Странноприимного дома открыта мемориальная комната С. С. Юдина.

Сухаревская площадь всегда была большой, в начале XX века она, как пишет В. А. Гиляровский, «занимала огромное пространство в пять тысяч квадратных метров». Гиляровский описывает внешний вид площади: «А кругом, кроме Шереметевской больницы, во всех домах были трактиры, пивные, магазины, всякие оптовые торговли и лавки — сапожные и с готовым платьем, куда покупателя затаскивали чуть ли не силой».

Многие из домов, о которых говорит Гиляровский, сохранились. Слева от Странноприимного дома, напротив Сретенки, по углам начинающегося проспекта Мира, прежней Первой Мещанской, дома как раз из их числа. Трехэтажный дом, в котором находится книжный магазин и который примыкает к Странноприимному дому, построен в 1891 году. Угловой дом на другой стороне проспекта — дом № 7 по Малой Сухаревской площади и дом № 1 по проспекту Мира — постройки конца XVIII века, в пожар 1812 года он горел, при восстановлении был надстроен третьим этажом. Перед революцией в нем находился трактир Романова, в 1917 году помещались районные Военно-революционный комитет и штаб Красной гвардии.

Правее Странноприимного дома — несколько двух-, трехэтажных домиков (третий этаж надстроен), стоящие здесь с начала XIX века, ими заканчивается Большая Сухаревская площадь. Следующий дом — старинная усадьба XVIII века, принадлежавшая графу И. С. Гендрикову. Ее главное трехэтажное здание строилось по проекту В. И. Баженова. В конце XVIII века недолгое время здесь помещалась типография Н. И. Новикова. В 1798 году здание, перешедшее в казну, было переоборудовано под военные казармы, вдоль улицы построены новые корпуса. По соседней церкви Спаса Преображения (ныне снесенной) этот отрезок Садового кольца получит название Садовая-Спасская, а казармы назывались Спасскими. В этих казармах находилась подземная тюрьма, в которой сидел А. И. Полежаев.

Типичная застройка вокруг Сухаревой башни. Фотография начала ХХ в.

После революции, оставаясь казармами, они были переименованы в Красноперекопские, с 1926 года в них размещалась 1-я Пролетарская дивизия, осенью 1941 года под Нарофоминском преградившая путь наступлению немецких войск. В послевоенные годы бывшие Спасские казармы переданы гражданским учреждениям.

Правая четная сторона Сухаревских площадей (нумерация Садового кольца идет по солнцу — слева направо), как Малой, так и Большой, подверглась почти полному сносу.

На Малой Сухаревской сохранились два старых дома постройки середины XIX века. В одном из них, в доме № 6, в 1900-е годы жил в дешевых номерах молодой гравер И. Н. Павлов, в будущем получивший известность своими работами, посвященными старой Москве.

Первые дома (2–12) четной стороны Большой Сухаревской площади — характерные для нее двух-, трехэтажные здания середины прошлого века, с лавками и трактирами, были снесены, и после их сноса открылся вид на Панкратьевский переулок и на странно выглядящие на московской улице типичные для немецкого пейзажа дома с мансардами, оформленные по фасаду четко обрисованными квадратами, очерчивающими формы конструктивных деталей. Их в начале 1930-х годов построили немецкие инженеры. Эти жилые дома предназначались для работников ВСНХ.

Также открылся вид на яркий, сверкающий разноцветной керамической плиткой доходный дом, построенный архитектором С. К. Родионовым в 1900 году. Этот дом представляет собой фантазию на темы русских хором XVII века. Его крыша сделана в виде двух перпендикулярных друг к другу четырехскатных коробов с узорной решеткой по коньку, кроме того, на одном из углов крыши установлена башенка с флюгером. Главные конструктивные вертикальные и горизонтальные элементы дома имеют белый цвет, и вставленные между ними цветные изразцы напоминают бело-красный декор, принятый в парадных постройках XVII века, только вместо красного цвета здесь главенствует ярко-зеленый. Этот дом своей необычностью и раньше обращал на себя всеобщее внимание, но прежде он выходил на Сухаревскую площадь боковым фасадом, теперь же открыт главный фасад, обращенный в Панкратьевский переулок.

Следующее здание — дом № 14 — построено в 1936 году. Это конструктивистский унылый с очень маленькими окнами жилой дом для работников Наркомтяжпрома. «Имея в виду жильцов дома — командиров бурно развивающейся в те годы тяжелой индустрии, архитектор Д. Д. Булгаков намеренно придал дому сходство с индустриальным сооружением», — объясняет его художественно-архитектурный образ Ю. А. Федосюк.

Последние, относящиеся к площади, — далее уже начинается Садовая Спасская улица дома № 16–18 — типичные капитальные доходные дома, построенные в 1910-е годы, в 1953 году надстроенные тремя этажами. (Первоначальный проект архитектора А. Ф. Мейснера.)

В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» определяет понятие «площадь
в городах или селениях» как «незастроенный простор, шире улиц». В общем таково же и современное представление о площади. Если руководствоваться этими соображениями, Сухаревскую площадь вообще-то назвать площадью нельзя. Ширина ее — ширина Садового кольца, ясных зримых границ длины вообще нет. Когда по Садовому кольцу едут машины, ее можно назвать улицей, шоссе, проспектом, ни у кого даже мысли не возникает, что это — площадь. Но все же это — площадь. Площадь по своему происхождению и архитектурному оформлению. Как многие исторические классические площади мировых столиц, она в течение двух с половиной веков имела организующий центр, который и делал площадь площадью, вокруг которого шло движение. Этим организующим центром была знаменитая Сухарева башня, построенная в XVII веке и снесенная в XX. Без нее площадь фактически стала простым уличным перекрестком, но…

Большой знаток Москвы и вообще народного русского быта, романист, поэт (некоторые его стихотворения стали народными песнями, среди них известнейшая и любимейшая песня «По диким степям Забайкалья», а также известный народный романс «Очаровательные глазки», Иван Кузьмич Кондратьев писал в своей книге «Седая старина Москвы» (1893 год): «Кому из русских, даже не бывших в Москве, неизвестно название Сухаревой башни? Надо при этом заметить, что во внутренних, особенно же отдаленных, губерниях России Сухарева башня вместе с Иваном Великим пользуются какою-то особенною славою: про нее знают, что это превысокая, громадная башня, и что ее видно отовсюду в Москве, как и Храм Христа Спасителя. Поэтому-то почти всякий приезжающий в Москву считает непременным долгом прежде всего побывать в Кремле, помолиться в Храме Спасителя, а потом хоть проехать подле Сухаревой башни, которая притом же прославилась какими-то бывшими на ней чудесами…»

Семь десятков лет, прошедшие со сноса Сухаревой башни, оказались не в силах повлиять ни на ее известность, ни на ее славу. Сейчас в Москве о снесенной Сухаревой башне знают и говорят больше, чем о многих благополучно стоящих на улицах города также достойных внимания и уважения произведениях зодчества.

Сухарева башня — московский миф. И делающие разворот на Сухаревской площади машины, объезжая остающийся пустым ее центр, словно движутся вокруг невидимой, но продолжающей стоять на своем месте легендарной башни.

В этом тайна Сухаревской площади, и поэтому она никогда не станет просто перекрестком.

Из книги
Легендарные улицы Санкт-Петербурга
автора

Ерофеев Алексей Дмитриевич

Из книги
Там, где Крюков канал…
автора

Зуев Георгий Иванович

ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ
Театральная площадь по праву считается одним из старейших градостроительных объектов Петербурга. Возникновение ее относится к тридцатым годам XVIII века. С постройки Большого театра, открытого в 1783 году, начал складываться классицистический облик

автора

Робб Грэм

24. Площадь Сен-Жермен-де-Пре
Две ЖЕНЩИНЫ неопределенного возраста, одетые в траур, несут сумки; у них возмущенный вид.ДЖУЛЬЕТТА и две ее ПОДРУЖКИ стоят перед баром; все одеты в мужские пиджаки с широкими плечами и брюки с закатанными штанинами. Джульетта начинает

Из книги
Парижане. История приключений в Париже.
автора

Робб Грэм

37. Площадь Сен-Жермен-де-Пре
ДЖУЛЬЕТТА и ДЭВИС. Его рука обнимает ее плечи – его высокое тело повернуто к камере, лицо в профиль, он целует ДЖУЛЬЕТТУ. Ее лицо тоже в профиль, голова откинута назад, тело изогнуто, как музыкальный инструмент. (Скопировать позу с фотографии

Из книги
Парижане. История приключений в Париже.
автора

Робб Грэм

38. Площадь Сен-Жермен-де-Пре
…теперь появляется в цвете.(Все финальные сцены сняты в цвете.)Длинный кадр, переносная камера. Издали: жизнь на площади – люди, машины, велосипеды.Темный экран.Титры: «Прошло пять

Из книги
Парижане. История приключений в Париже.
автора

Робб Грэм

42. Площадь Сен-Жермен-де-Пре
Во время этой сцены появляются участники съемок фильма.На площади стоит съемочная группа. ДЖУЛЬЕТТА в пальто от Диора; в остальном все то же самое, как и в предыдущей сцене. АКТЕРЫ в габардиновых пальто и мягких фетровых шляпах стоят вокруг,

Из книги
Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
автора

Синдаловский Наум Александрович

Мужества, площадь
1960. К середине XX века на границе Лесного и Большой Кушелевки сформировалась площадь, которую в народе называли Муринской. По одной версии, это название повелось от протекавшего неподалеку одноименного ручья, по другой – от 2-го Муринского проспекта,

Из книги
100 знаменитых памятников архитектуры
автора

Пернатьев Юрий Сергеевич

Дворцовая площадь
Классицизм – искусство Нового времени, пришедшее в Россию с Запада, но вполне прижившееся на русской почве, особенно в архитектуре. Уже в конце XVIII в. и начале XIX в. во многих городах Российской империи начинают появляться сооружения, по красоте ничем не

Из книги
Стамбул. История. Легенды. Предания
автора

Ионина Надежда

Площадь Августейон
После невольничьего рынка Меса приводила к площади Августейон (Августея), называвшейся по имени Августы Елены (матери императора Константина Великого). Это был обширный четырехугольный форум, со всех сторон окруженный великолепными колоннами. В числе

Из книги
Московский модерн в лицах и судьбах
автора

Соколова Людмила Анатольевна

Особняк В.В. Правдиной Садовая-Сухаревская, № 5 (1908)
Этот красивый двухэтажный особняк на Садовой-Сухаревской сегодня известен в основном по культовому фильму «Место встречи изменить нельзя» – именно здесь Глеб Жеглов заставил Кирпича открыть тугую дверь 17-го отделения

Из книги
Владивосток
автора

Хисамутдинов Амир Александрович

Из книги
Полдень: Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади
автора

Горбаневская Наталья

Вместо послесловия «Можешь выйти на площадь, смеешь выйти на площадь»
(«Русская мысль» №3479, 25 августа 1983)Пятнадцать лет спустя – что нового могла бы я рассказать о демонстрации? Даже для того, чтобы сейчас восстановить ее точную картину, мне пришлось бы обратиться к мною

Из книги
Москва акунинская
автора

Беседина Мария Борисовна

Сухаревская площадь
Что такое Сухаревская площадь и ее знаменитый рынок, знают практически все. Но, пожалуй, самое емкое определение истории этой грандиозной толкучки дал Гиляровский: «Сухаревка — дочь войны… После войны 1812 года, как только стали возвращаться в Москву

Большая Сухаревская площадь

– площадь в Красносельском и Мещанском районах Центрального административного округа Москвы. Находится между Малой Сухаревской площадью и Садовой-Спасской улицей . Длина площади – 320 м.

Большая Сухаревская в Москве – история, название

Название дано в XVIII в. по Сухаревской (Сухаревой) башне, возведённой здесь в конце XVII — начале XVIII в. и разобранной в 1934 г. В XVII в. здесь была стрелецкая слобода, в которой стоял полк Л.П. Сухарева, охранявший ворота Земляного города . На площади и в примыкающих к ней переулках был знаменитый Сухаревский рынок. В просторечии и рынок, и площадь назывались Сухаревка.

В 1939-м — 1994 гг. – Большая Колхозная площадь – «в честь 1-го Всесоюзного съезда колхозников-ударников и в ознаменование осуществления коллективизации сельского хозяйства». В 1934-1939 гг. – Колхозная площадь, вместе с бывшей Малой Колхозной , ныне Малой Сухаревской площадью .

При возвращении исторического названия поначалу обе Колхозные площади были объединены под названием Сухаревская. Но это требовало перенумерации зданий, что было недопустимо, т.к. менялся номер дома Института скорой помощи им. Склифосовского. Поэтому осталось старое деление Сухаревской площади на Большую и Малую .

Дома на Большой Сухаревской площади

Большая Сухаревская, 3. Странноприимный дом Шереметева

. Здание строилось в 1794-1810 г. по заказу графа Николая Петровича Шереметева как странноприимный дом с бесплатной лечебницей. Первоначальный проект принадлежал Е.С. Назарову. В 1803 г. его доработал Джакомо Кваренги. Благодаря ему в центре появилась полуротонда, на торцах и в средней части боковых крыльев – портики. В 1882 г. дом перестроил под больницу Н.В. Султанов . В 1919 г. здесь организовали Станцию скорой помощи, а в 1923 – возвели корпус НИИ скорой помощи, который находится в этих стенах и поныне. Здание отреставрировано в 2000-2006 гг.

Большая Сухаревская, 12/12. Дом М.Н. Миансаровой

.

В районе современной Сухаревской площади и одноименной станции метро — там, где кончается улица Сретенка, — располагалась стрелецкая слобода. Ранее это были две площади — Большая и Малая Сухаревские, которым в период с 1936 по 1990 год суждено было носить названия Большая Колхозная и Малая Колхозная. Чтобы найти связь топонима Сухаревская площадь с поселениями московских стрельцов, обратимся не только к истории московской топонимии и стрелецкого войска, но и к трагической истории уникального московского архитектурного памятника, бывшего вместе с Кремлем, храмами Василия Блаженного и Христа Спасителя своеобразным символом столицы, — знаменитой Сухаревой башни.

Поначалу в конце Сретенки стояла деревянная башня, возведенная в 1591-1592 годах как часть укреплений Скородома. Эта московская крепость сгорела в 1611 году. Вместо нее в конце 30-х годов XVII века был насыпан высокий земляной вал. Через два десятка лет — в 1659 году — на валу была выстроена деревянная ограда с проездными башнями. В самом конце XVII века (в 1692-1695 годах) молодой царь Петр I заменил деревянную башню и ворота при выезде со Сретенки на Троицкую дорогу новым каменным зданием — двухэтажными палатами со сквозным проездом и трехъярусной башней над ними. С 1698 по 1701 год здание это достраивалось — был возведен третий этаж, а башня увеличилась на два яруса. Постройка стала самым крупным светским зданием в России — высота этого величественного и неповторимого по очертаниям памятника архитектуры, который отчасти напоминал здание ратуши в западноевропейских городах (не зря башня достраивалась именно после поездки Петра Алексеевича за границу), составляла 60 метров!

Жители Москвы стали называть здание Сухаревой башней, поскольку сторожевую службу в этом районе Москвы нес стрелецкий полк под командованием полковника Лаврентия Панкратьевича Сухарева. Этот стрелецкий командир навсегда вошел в российскую историю, ибо в тяжелом для Петра августе 1689 года, ставшем месяцем противостояния молодого царя и его сводной сестры — тогдашней правительницы Софьи — именно полк Сухарева (единственный из девяти стрелецких полков, расквартированных тогда в Москве) остался верным царю Петру и пришел ему на защиту. Тогда все могло закончиться гибельно для Петра, вынужденного бежать ночью от восставших стрельцов в Троице-Сергиеву лавру.

Традиционно принято считать, что Сухарева башня была возведена Петром в благодарность за верную службу полковнику и его стрельцам. Однако справедливости ради следует сказать, что ныне это мнение разделяется не всеми московедами. Первые сомнения появились у П. В. Сытина, первоначально придерживавшегося традиционной версии. Однако затем он изменил свою точку зрения и уже в книге «История планировки и застройки Москвы» подчеркнул, что Сухарева башня не могла быть построена в честь или в память полковника Сухарева, поскольку это не следует из памятной надписи. П. В. Сытин упомянул и о том, что Сухарев был награжден Петром за Троицкий поход гораздо более скромно по сравнению с другими. В наше время известный исследователь истории Москвы и ее памятников С. К. Романюк в своей книге «Москва. Утраты», изданной в 1992 году, также обращает внимание читателей на то, что никаких документальных свидетельств в пользу версии о возведении царем Сухаревой башни в благодарность полковнику Сухареву на самом деле нет. Действительно, на двух памятных досках, помещенных еще в петровские времена на стенах Сухаревой башни, мы не находим прямого свидетельства этому: «Построены во второмъ Стрелецкомъ полку по Земляному городу Сретенскiя ворота, а над теми воротами палаты и шатры с часами, а подле воротъ по обе стороны малыя палаты, да казенный амбаръ, а позади воротъ къ новой Мещанской слободе часовня съ кельями къ Николаевскому монастырю, что на Перерве. А начато то строенiе строить въ лето 7200 (1692), а совершено 7203 (1695), а в то время будущаго у того полка стольника и полковника Лаврентiя Панкратьева Сухарева».

Но в любом случае здание Сухаревой башни стало одним из архитектурных символов Москвы. Ее название тесно связано с именами многих окрестных объектов (часть из которых не сохранилась): Большая и Малая Сухаревские площади, Садово-Сухаревская улица, Большой и Малый Сухаревский переулки, знаменитый Сухаревский рынок.

Московский поэт Михаил Дмитриев посвятил башне такие строки, написанные 30 июля 1845 года:

Что за чудная, право, — это зеленая башня!

Высокая и тонкая; а под ней, как подножье, огромный;

Дом в три жилья, и примкнулось к нему, на откосе, под крышей,

Длинное сбоку крыльцо, как у птицы крыло на отлете!

Кажется, им вот сейчас и взмахнет! — Да нет! тяжеленька!

Сухарев строил ту башню, полковник стрелецкой! — Во время

Бунта стрельцов на юных царей Петра с Иоанном.

Верен с своим он полком двум братьям-царям оставался.

Именем верного, в память ему, Петр и прозвал ту башню…

…Тут прадеды ваши учились,

Как по морскому пути громоносные править громады!

Тот же народ простодушный любит веселую шутку!

Хочет жениться, и слышно, берет за себя он ту башню!

В Сухаревой башне в обширных палатах Петр устроил впервые в России математическую и навигацкую школы (где помимо заморских учителей преподавал и автор первого русского учебника арифметики Леонтий Магницкий), астрономическую обсерваторию и библиотеку. В советское время в 1926 году в Сухаревой башне был открыт знаменитый Московский Коммунальный музей, директором которого стал выдающийся историк Москвы Петр Васильевич Сытин, инициатор этого нового этапа в биографии Сухаревой башни. Но и этому памятнику московской архитектуры и культуры было суждено стать жертвой нового политического режима. Несмотря на официальные протесты даже таких известных людей, как И. Э. Грабарь, И. В. Жолтовский, А. В. Щусев, К. Ф. Юон, А. М. Эфрос, и других, высшее советское руководство приняло решение о демонтаже, а попросту — об уничтожении Сухаревой башни. Лишь недавно стали доступными документы, свидетельствующие, что в принятии решения о сносе Сухаревой башни непосредственно участвовал И. В. Сталин. В частности, в сентябре 1933 года он писал Л. М. Кагановичу: «Мы изучили вопрос о Сухаревой башне и пришли к выводу, что ее надо обязательно снести. Предлагаем снести Сухареву башню и расширить движение. Архитекторы, возражающие против сноса, — слепы и бесперспективны». В июне 1934 года замысел властей свершился — Сухарева башня перестала существовать. Вот что писал о тех днях В. А. Гиляровский в письме, адресованном дочери: «Ее ломают. Первым делом с нее сняли часы и воспользуются ими для какой-нибудь другой башни, а потом обломали крыльцо, свалили шпиль, разобрали по кирпичам верхние этажи и не сегодня-завтра доломают ее стройную розовую фигуру. Все еще розовую, как она была! Вчера был солнечный вечер, яркий закат со стороны Триумфальных ворот золотил Садовую снизу и рассыпался в умирающих останках заревом». Это описание В. А. Гиляровский дополнил собственными стихотворными строками:

Жуткое что-то! Багровая, красная,

Солнца закатным лучом освещенная,

В груду развалин живых превращенная,

Все еще вижу ее я вчерашнею —

Гордой красавицей, розовой башнею…

Благодаря действиям нынешних московских властей, направленным на возрождение исторической памяти, запечатленной в старомосковских топонимах, на карте столицы и в нашем речевом обиходе вновь существует название Сухаревская площадь. Но я думаю и о другом. За последние несколько лет в Москве были восстановлены архитектурные памятники, служившие украшением столицы и теснейшим образом связанные с самим понятием «Москва», — храм Христа Спасителя, Казанский собор на Красной площади, Воскресенские ворота Китай-города с Иверской часовней, Красное крыльцо в Кремле. Хочу надеяться, что мы, москвичи, так же сможем вернуть нашему городу, свои потомкам и Сухареву башню.

   Сильно пострадал от фашистской бомбардировки и соседний участок № 19. На месте сметенной разрывом бомбы старинной усадьбы начала XIX века слева построен павильон кафе, справа стоит двухэтажный шестиоконный флигель – единственное, что сохранилось от усадьбы.
   Особняк под № 21 построен в 1821 году для князя Шаховского и, несмотря на перестройку 1868 года, когда архитектор А. С. Каминский соединил оба маленьких флигеля с главным домом и изменил всю отделку усадьбы, сохраняет черты московского ампира. В 1930-х годах здесь находился Литературный музей, а с 1950 года здесь находился Музей М. И. Калинина (ныне разместился Центр восточной литературы).
   Следующие два дома разобраны в 1972 году, что улучшило обзор великолепного Пашкова дома. На месте снесенных зданий сейчас зеленый газон с цветниками.
   На этом наше путешествие не заканчивается. Необходимо осмотреть примыкающие к описанным площадям и улицам площадь Революции, Манежную улицу, Александровский сад.
   ПЛОЩАДЬ РЕВОЛЮЦИИ – промежуточное звено между Театральной и Красной площадями. Границы ее весьма условны.
   Образована она на месте заболоченной поймы реки Неглинной в 1818–1820 годах. Старое имя площади Революции уже почти никто не знает. А называлась она до 1918 года Воскресенской по находившимся вблизи нее, в Историческом проезде, Воскресенским, или Иверским, воротам Китай-города, снесенным в 1932 году.
   Площадь получила свое теперешнее имя заслуженно. Еще в феврале 1917 года на ней проходили массовые митинги и демонстрации, призывающие к свержению самодержавия. В октябре 1917 года здесь велись упорные бои за овладение зданием Городской думы, в котором засели юнкера, преграждавшие ружейным и пулеметным огнем доступ к Красной площади.
   На открытии здесь временного памятника К. Марксу и Ф. Энгельсу 7 ноября 1918 года с речью выступил В. И. Ленин, что зафиксировано на хорошо известных фотографиях и кинолентах.
   Главное здание площади – Городская дума – возведено архитектором Д. Н. Чичаговым в 1892 году в так называемом неорусском стиле. До того Дума помещалась в доме № 6 на Воздвиженке. В октябре 1917 года в Думе засел контрреволюционный «Комитет общественной безопасности». При обстреле революционными отрядами здание было несколько повреждено. После утверждения в Москве советской власти оно стало 2-м Домом Моссовета, затем здесь поместился Московский городской совет профсоюзов. 15 мая 1936 года в здании открылся Центральный музей В. И. Ленина.
   Напротив бывшего Музея В. И. Ленина – корпуса гостиницы «Москва», и из них левая, 14-этажная часть, фасадом выходящая на Манежную площадь, воздвигнута в 1935 году, а обращенная к площади Революции 10-этажная – завершена в 1977 году (возводятся заново). Территория эта издавна была гостиничной. Корпус «Москвы» построен на месте гостиницы «Большая Московская» (позднее «Гранд-отель»), стоявшей здесь с 1878 года, без малого сто лет.
   С площади Революции хорошо видны ворота АЛЕКСАНДРОВСКОГО САДА. Этот сад устроен в 1821–1823 годах на месте поймы реки Неглинной. С тех пор вдоль северо-западной стены Кремля вместо обмелевшей и мутной речки с болотистыми берегами тянется широкая зеленая полоса с аллеями, цветниками и памятниками, одно из любимых мест отдыха москвичей и приезжих. Здесь, в самом центре Москвы, не чувствуется ее шума и суеты, можно часами сидеть на скамейке или бродить по аллеям.
   Сад изолирован от города еще и тем, что расположен в котловине; земли, чтобы поднять грунт над засыпанной трубой, не хватило, и до сих пор огибающая сад Манежная улица и Манежная площадь на 1,5–2 метра выше сада.
   Великолепна ограждающая начало сада чугунная решетка с парадными воротами, сделанными по рисунку Е. Паскаля. Столбы ограды выполнены в виде связок прутьев и увенчаны ликторскими топориками – древнеримский символ силы и единства, напоминавший москвичам о недавней победе над «двунадесяти языками» в Отечественной войне 1812 года.
   Слева от входа, у Кремлевской стены, – одно из самых священных мест столицы, Могила Неизвестного Солдата. Здесь покоятся останки воина, павшего в битве под Москвой и похороненного сначала на 41-м километре Ленинградского шоссе. Мемориал открыт 8 мая 1967 года, накануне 22-й годовщины Победы. Перед надгробной плитой красного гранита укреплена пятиконечная звезда, в которой горит Вечный огонь, перенесенный сюда с ленинградского Марсова поля. Рядом, в гранитных блоках, – обагренная кровью советских воинов земля, доставленная из городов-героев. У могилы всегда торжественно тихо и скорбно, мужчины обнажают голову, люди молча отдают долг памяти всем павшим в Великой Отечественной войне. В День Победы здесь особенно многолюдно, могила утопает в пышных венках и скромных букетах.
   Несколько далее, в центре большой площадки, – памятник-обелиск выдающимся мыслителям и борцам за освобождение трудящихся. До 1967 года он стоял прямо против входа в сад; в связи с сооружением Могилы Неизвестного Солдата его передвинули вглубь, на нынешнее место. На обелиске высечено 19 имен известных революционеров, начиная с Маркса и Энгельса.
   История памятника такова. Обелиск был воздвигнут в 1913 году по случаю 300-летия дома Романовых (архитектор С. А. Власьев), на нем были высечены имена царей, но в 1918 году по предложению В. И. Ленина их заменили именами революционных мыслителей и деятелей. Вместо двуглавого орла на острие обелиска поставили золотой шар, а на подножии появился лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Автор реконструкции памятника – архитектор Н. А. Всеволожский. Торжественное открытие обелиска состоялось в день первой годовщины Октября.
   Слева, у Кремлевской стены, с 1821 года бережно охраняется декоративный грот «Руины», сооруженный по рисунку О. И. Бове. Низкая кованая решетка, отделяющая сад от Манежной улицы, изготовлена по рисунку Ф. М. Шестакова.
   Надо заметить, что сад не всегда был только лишь местом отдыха и прогулок. В 1872 году он стал одним из важнейших участков Всероссийской политехнической выставки, устроенной по случаю 200-летия со дня рождения Петра I. Вдоль аллей сада построили павильоны, в которых демонстрировались технические и культурные достижения того времени. Выставка достоверно и колоритно описана в повести М. Шагинян «Первая Всероссийская», в которой рассказано о пребывании на ней И. Н. Ульянова. Выставку посетило около 750 тысяч человек.
   Александровский сад делится на три части: Верхний, Средний и Нижний. Верхний отделен от Среднего въездным арочным мостом к Троицкой башне, перестроенным в 1901 году; Средний сад от Нижнего – Боровицким мостом, построенным в 1820-х годах.
   Александровский сад отражен во многих произведениях русских классиков. Здесь, у грота, разыгрывается первое действие пьесы А. Н. Островского «Тяжелые дни», происходит свидание героев рассказа Тургенева «Пунин и Бабурин». Лирическое стихотворение саду посвятил поэт-революционер Александр Полежаев. А в Нижнем саду вспоминается сочиненное здесь в июле 1909 года задушевное стихотворение А. Блока «Утро в Москве», где утренняя «прозрачная нежность Кремля» сравнивается с прелестью возлюбленной.
   Описывая Александровский сад, нельзя обойти вниманием то, что составляет его величественный фон, – Кремлевскую стену и виднеющиеся за ней сооружения. Напомню, что современная стена построена в конце XV века, т. е. насчитывает полтысячелетия существования.
   Александровский сад начинается вблизи Угловой Арсенальной башни, воздвигнутой в 1492 году. Благодаря своей высоте – 60 метров – она видна издалека, особенно же хорошо обозревается с Тверской улицы. Башня – граненая, хотя на расстоянии кажется круглой. Свое нынешнее название она получила в XVIII веке, а до этого именовалась Собакиной: рядом с ней в Кремле находились владения богатых дворян Собакиных.
   От этой башни до Троицких ворот тянется громадное здание Арсенала, два верхних этажа которого, прорезанных сдвоенными окнами, хорошо видны из-за стены. Арсенал, предназначавшийся не только для хранения боевого оружия, но и как склад трофейного, был начат строительством в 1701 году, при Петре I, а закончен только в 1736 году: мешали войны и междуцарствия. Едва отстроенный, Арсенал в 1737 году сгорел и только к 1796 году был восстановлен архитектором А. И. Герардом. Многострадальное это здание было сильно повреждено в 1812 году наполеоновскими саперами, пытавшимися целиком взорвать его перед уходом из Москвы. В 1816–1828 годах Арсенал был восстановлен.
   Небольшая башня неподалеку от Могилы Неизвестного Солдата называется Средней Арсенальной.
   Монументальные Троицкие ворота известны всем, кто хоть раз посещал Кремлевский дворец съездов. Троицкая башня сооружена в 1495 году. В конце XVII века ее увенчали красивым шатром. Свое нынешнее название она получила в 1658 году по находившемуся близ нее подворью Троице-Сергиева монастыря. Как ни странно, но именно Троицкая башня, а не Спасская, как считают многие, – самая высокая башня Кремля, она на 9 метров выше Спасской. Через Троицкие ворота въехал в Кремль Наполеон, через них же бесславно покидал Москву.
   Вслед за Троицкой, в начале XVI века, построена предваряющая ее Кутафья башня, служившая дополнительным предмостным укреплением. Происхождение ее названия окончательно не установлено. Башня была мощным оборонительным сооружением. В конце XVII века появился венчающий ее кружевной кокошник. При вступлении наполеоновской армии в Кремль горстка русских патриотов устроила в Кутафьей башне засаду и встретила авангард французов внезапным ружейным огнем. Эта героическая акция описана в «Войне и мире» Л. Толстого.
   В 12 часов дня 12 марта 1918 года в Кремль через Троицкие ворота въехал на автомобиле В. И. Ленин, прибывший в Москву из Петрограда вместе со всем правительством. По его указанию над Кремлем вскоре был поднят красный флаг. Москва стала столицей молодой Советской республики.
   Чем дальше мы идем вниз по Александровскому саду, тем круче и заметнее становятся склоны Кремлевского холма. За Троицкой башней виден верх Кремлевского дворца съездов, построенного в 1959–1961 годах по проекту группы архитекторов во главе с М. В. Посохиным.
   Далее, на фоне Дворца съездов, за Кремлевской стеной виден верхний ярус – «теремок» Потешного дворца. Этот дворец царь Алексей Михайлович построил для своего тестя, боярина Ивана Милославского. В 1679 году здание переделали под театр, для «потех» царя и его приближенных, откуда и название «Потешный». В середине XIX века дворец перестроили, и он стал резиденцией московского коменданта, поэтому примыкающая к нему башенка именуется Комендантской.
   Ниже, из-за стены, возвышается Оружейная палата – старейший московский музей, о котором рассказано в главе «Кремль».
   Боровицкая башня Кремля воздвигнута на «боровике», т. е. месте, на котором густо рос бор. Впрочем, весь Кремлевский холм назывался Боровицким, но местность у Боровицких ворот – самая древняя и обжитая часть Кремля. Современная башня построена в 1490 году, шатер надстроен в конце XVII века, высота ее со звездой – 54 метра. Из всех четырех надвратных башен Кремля Боровицкая выглядит наиболее грозно, сохраняя многие характерные черты средневекового крепостного сооружения.
   Рядом с ней – юго-западная угловая башня Кремля, Водовзводная. Сооруженная в 1488 году, она вначале называлась Свибловой, по имени одного из строителей первых белокаменных стен Кремля, но с устройством в 1633 году машины для подъема воды из Москвы-реки стала именоваться Водовзводной. В 1812 году башню взорвали отступавшие французы, к 1819 году ее восстановил О. И. Бове, несколько смягчив прежний суровый облик. Водовзводная башня – единственная башня Кремля, не имеющая ворот, но увенчанная в 1937 году рубиновой звездой. Причина – чрезвычайно ответственное и выигрышное ее расположение: башня открывает собой ставшую знаменитой панораму Кремля от Большого Каменного моста.
   И наконец, расскажем о МАНЕЖНОЙ УЛИЦЕ, охватывающей Александровский сад. Это сравнительно молодая улица московского центра. Она проложена в 1820-х годах, одновременно с сооружением Александровского сада. Первое ее название – Неглинная – напоминало о том, что проходила она вдоль русла реки Неглинной. Но в те же годы появился Неглинный проезд, который в обиходе нередко тоже называли Неглинной улицей, и происходила путаница. В 1922 году улицу переименовали в Манежную, так как на нее выходит боковая сторона Манежа.
   Когда-то Манежная была довольно протяженной улицей, она тянулась от самой площади Революции до Кремлевской набережной, длина ее приближалась к километру. Ныне эта улица укоротилась с обоих концов: верхняя часть ее в 1930-х годах слилась с Манежной площадью, нижняя, с постройкой нового Большого Каменного моста и сносом домов у Боровицкой площади, как бы растворилась, не доходя до этой площади. Застроена она всегда была только с одной стороны, но если раньше на ней числилось 21 домовладение, то теперь осталось только пять, включая Манеж.
   Москва – город с радиально-кольцевой планировкой. Поэтому нумерация домов в ней строго закономерна: улицы, идущие концентрически, и параллельные им, имеют нумерацию домов по часовой стрелке, с нечетными номерами по левой стороне; радиальные улицы и параллельные им имеют нумерацию от центра с четными номерами домов справа. Исключение было сделано для проспекта Маркса, счет домов по которому было решено начать от столь важного городского узла, как Лубянская (тогда Дзержинского) площадь.
   Манежная улица огибает Кремль с Александровским садом концентрически, поэтому счет ее домов сохранился по часовой стрелке. На месте владений № 1–5 устроен газон. Первый дом по Манежной, под № 7, весьма интересен. Это прекрасно сохранившаяся усадьба, построенная богатым дворянином А. М. Гедеоновым в 1824 году. Гедеонов служил в Экспедиции кремлевского строения, которая ведала всеми зданиями Кремля, и купил эту землю у казны. В 1831 году экспедиция была преобразована в Московскую Дворцовую контору, где Гедеонов до 1833 года служил советником, после чего был переведен в Петербург на должность директора петербургских императорских (с 1842 г. и московских) театров. Этот деспотический и реакционно настроенный аристократ мрачной тенью вошел в историю русского театра: препятствовал постановке опер Глинки, гоголевского «Ревизора», боялся всего передового. Композитор Глинка писал о нем: «Дело известное, что искусство для Гедеонова не существует». Изящные строения усадьбы до революции использовались в военно-административных целях. Здесь располагались комендантское управление, штабы различных расположенных в Москве гвардейских частей.
   В апреле 1841 года, незадолго до гибели, в этом доме, у полковника Н. Н. Анненкова и его жены, урожденной Бухариной, побывал М. Ю. Лермонтов. Давней своей приятельнице В. И. Бухариной-Анненковой поэт еще в 1830 году посвятил стихотворение, начинающееся строками «Не чудно ль, что зовут вас Вера? Ужели можно верить вам?».
   Любопытно, что почти все сохранившиеся на Манежной дома появились в 1820-х годах и сначала были двухэтажными. Кроме дома № 7, они надстроены и перестроены, разглядеть их первоначальные черты нелегко. Таков был и дом № 9, принадлежавший А. С. Талызину. Сегодня это капитальный четырехэтажный корпус, увенчанный высокими куполами и пышным аттиком. Но, надстраивая и обстраивая в 1904 году здание, архитектор В. Г. Залесский оставил в его центре талызинский особняк с широким балконом, чем-то напоминающий строения усадьбы Гедеонова.
   После революции в доме поселились служащие советского и партийного аппарата. Мемориальные доски извещают о живших здесь Инессе Арманд и А. И. Ульяновой-Елизаровой; в 1920–1922 годах В. И. Ленин много раз бывал здесь у сестры. Бывали здесь также Ф. Э. Дзержинский, М. Горький, Клара Цеткин и другие известные люди.
   Мемориальная доска напоминает и о другом жильце этого дома – А. В. Шотмане, видном государственном и партийном деятеле, участнике трех революций, погибшем в 1937 году.
   Заново построен в 1868 году лишь дом № 11 – «казармы для придворных служителей», как сказано в старых документах. Архитектор П. А. Герасимов пытался придать зданию черты древнерусских построек, что соответствовало бы соседству с Кремлем. Это заметно по таким деталям фасада, как колонки, каменные узоры, приземистая арка ворот. Домом до самой революции владела Московская дворцовая контора.
   Выходя с узкой и скромной улицы на широкий простор Манежной площади, мы снова ощущаем себя в центре большого оживленного города.
   В 1990-х годах под Манежной площадью был построен крупный подземный торговый комплекс (Прим. ред.).

От Лубянской площади к Москворецкой набережной